Come along, boys, this is Emma Hart

Come along, boys, this is Emma Harte. Mrs. Harte”. She led them to Emma, her face
radiant. “This is David,” she said, introducing the taller boy, “and this is
Victor.” The Kallinski boys shook hands with Emma, extended their greetings,
and thanked her for coming to their father’s aid. They crossed the room to the
sofa and sat down together.

David and Victor Kallinski were as different in every way as two brothers could be.
David, who was the elder at nineteen, was tall like his mother and well built.
He had been blessed with her lovely blue eyes, and his face, handsome and open,
had a suggestion of her Slavic bone structure. He had the same black wavy hair
his father’s had once been and he had also inherited the older man’s outward –
going manner. David was a mover, a doer, ambitious, clever and driven. If there
was a faint hint of cynicism in his alert blue eyes it was somewhat
counteracted by generosity of his wide mouth and his friendly demeanor. David
was intelligent, intuitive, and excessively motivated towards one goal:
success. He lived by one rule and one rule alone – the survival of the fittest.
He not only intended to survive, but to survive in style and with wealth.

Victor, who was sixteen, was small, almost birdlike, and this he resembled his father to
some extent. He had his mother’s straight shiny black hair, but otherwise he
did not appear to physically favor either of them. His large eyes were soft and
hazel in color and his face was smooth and bland without any emphatic features,
but he was pleasant – looking. His sober face mirrored his character, for
Victor Kallinski was a gentle and reflective boy; and in one way his
temperament was similar to his father’s, he had a great forbearance and a deep
understanding of human frailties, an understanding that was mature and
remarkable in one so young. He was a thinker and a dreamer, and he had the soul
of a poet. Victor was happiest when he was alone reading, or gazing at great
paintings in the museum, or listening to the music of Mahler and Beethoven. He
was reserved of nature to a point of shyness and not given to conversing easily
with anyone, especially strangers. Victor was looking at Emma from under his
long dark lashes, a quiet smile playing around his mouth, thinking what a
compassionate girl she must be, and how her actions today only reinforced his
inherent belief that essentially mankind was good. Like his father, Victor was
utterly without bitterness.

Результаты (русский) 1:

Пойдем, мальчики, это Эмма Харт. Миссис Харт». Она привела их к Эмма, ее лицоРадиант. «Это David», сказала она, представляя выше мальчика, "и этоВиктор.» Kallinski мальчики пожали друг другу руки с Эмма, продлил их поздравления,и поблагодарил ее за то, чтобы помощь их отца. Они пересекли в комнате, чтобыдиван и сели вместе.David и Виктор Kallinski были разные во всех отношениях, как два брата может быть.David, который был старшим в девятнадцать, был высокий, как его мать и хорошо построен.Он был благословлен с ее прекрасные голубые глаза и лицо его, красивый и открытым,было предложение ее славянских костной структуры. Он имел те же черные волнистые волосыего отец когда-то был, и он также унаследовал старший человек в наружу-собирается образом. David был двигателем, деятель, амбициозных, умный и ведомый. Если тамбыл слабый намек на цинизм в его голубые глаза это предупреждение было несколькоуравновешивается щедрость его широкий рот и его дружественные поведение. Davidбыл умный, интуитивно и чрезмерно мотивированных к одной цели:успех. Он жил одним правилом и одно правило только – выживание наиболее приспособленных.Он предназначены не только выжить, но чтобы выжить в стиле и с богатством.Виктор, который был 16 лет, был маленький, почти сутулая, и это он напоминал своего отцакакой-то степени. Он имел его мать прямо блестящие черные волосы, но в остальном онне представляется физически в пользу любой из них. Его большие глаза были мягкими иОрешник в цвете и его лицо было плавный и мягкий без каких-либо решительное функции,но он был приятно – глядя. Лицо его трезвый отражает его характер, дляВиктор Kallinski был нежный и Светоотражающий мальчик; и в один из способов еготемперамент был похож на своего отца, он имел большое терпение и глубокийпонимание человеческие слабости, понимание того, что был зрелым иПримечательно, в одном так молод. Он был мыслителем и мечтатель, и он душипоэта. Виктор был счастливым, когда он был только чтение, или глядя на большойкартины в музей, или слушая музыку Бетховена и Малера. Онбыло зарезервировано природы к точке застенчивость и не переданы беседуя легкос кем, особенно с незнакомыми людьми. Виктор был глядя на Эмма из-под егодлинные темные ресницы, тихой улыбкой играя вокруг его рта, думая, чтосострадательный девушка, она должна быть, и как ее действия сегодня только укрепила егоприсущие убеждение что по сути человечества было хорошо. Как и его отец был Викторсовершенно без горечи.

Результаты (русский) 2:

Пойдем, ребята, это Эмма Харт. Г-жа Харт ". Она привела их к Эмме, ее лицо
сияющим. "Это Дэвид," сказала она, представляя более высокий мальчик ", и это
Виктор. "Мальчики Kallinski пожали друг другу руки с Эммой, расширили свои поздравления,
и поблагодарил ее за то, чтобы помощь своего отца. Они пересекли комнату в
диван и сел вместе. Дэвид и Виктор Kallinski были различны в каждой, как два брата могло бы быть. Давид, который был старший в девятнадцать, был высок, как и его мать, и хорошо построен. Он был благословенным с ее прекрасными голубыми глазами, и лицо его, красивый и открытых, было предложение своей славянской костной структуры. Он был такой же черный волнистые волосы его отца когда-то был, и он также унаследовал наружу старика - происходит образом. Давид был двигатель, исполнитель, амбициозный, умный и приводом. Если был слабый намек на цинизм в его оповещения голубыми глазами было несколько противодействует щедрости его широкий рот и его дружной поведения. Дэвид был умен, интуитивно понятный, и чрезмерно мотивирован к одной цели: успеху. Он жил один и правило одно правило - только. Выживания наиболее приспособленных Он не предназначен только выжить, но выжить в стиле и с богатством. Виктор, которому было шестнадцать, была небольшой, почти птичий, и это он походил на своего отца чтобы какой-то степени. Он был прямой солнечный черные волосы матери, но в противном случае он , казалось, не физически пользу любой из них. Его большие глаза были мягкими и карие цвета и его лицо было гладким и мягким без каких-либо решительных функций, но он был приятно - смотреть. Его трезвый лицо отражается его характер, для Виктора Kallinski был нежным и отражающей мальчик; и в той его темперамент был похож на его отца, он имел большое терпение и глубокое понимание человеческих слабостей, понимание того, что было зрелым и замечательный в столь молодого. Он был мыслителем и мечтателем, и у него была душа поэта. Виктор счастливым, когда он был в одиночку чтение, или глядя на больших картин в музее или слушать музыку Малера и Бетховена. Он был зарезервирован природы к точке застенчивости и не дано беседуя легко с кем, особенно незнакомых людей. Виктор смотрел на Эмму из-под длинных темных ресниц, тихой улыбкой играя рот, думая, что сострадательная девушка, она должна быть, и как ее сегодняшние действия лишь укрепили его веру присущую что существенно человечество было хорошо. Как и его отец, Виктор совершенно без горечи.

Результаты (русский) 3:

Вместе, мальчики, это Эмма бревенчатой хижины. Г-жа бревенчатой хижины". Она привела их к Эмма, ее поверхность
Radiant. "Это - Дэвид, - сказала она, представляя Taller мальчика, "и это
Виктор." Kallinski мальчиков пожали руки Эмма, продлил свои приветствия,
и выражает признательность ее для их отца. Они пересекли комнату по
диван и сели вместе.