My room faces the sun in the mornin

My room faces the sun in the morning and on clear summer mornings it wakes me bright and fresh, no matter what time I stayed up till. I get up and make breakfast, watch TV, have a shower. If it's before six in the morning, I usually have a cup of tea and go back to bed where I'll doze until seven.If I stay at my sister's, I sleep until the kids wake me or until she comes rolling in, poured from the back of some taxi, whichever is earlier. I'm an early riser, and a dead sleeper.

This morning I wake up with a twitch, like the alarm clock in my head has given me a little electric jolt. it isn't sunny outside. I pull back the curtains and the sky is dark grey, the same colour as the sea and it looks like the sun won't appear before tomorrow. Today is dad's birthday. Every year on my Dad's birthday I draw a picture of him and each year he looks a bit different. I'm an artist. There, I said it. It's not that I draw a straighter line or a truer circle, as they try to teach us to do at school. I just get the message across more clearly than other people. More truthfully. I know it.

I read a lot of books too, mainly about artists, and I go through phases when I like a certain artist or a movement. And I try to paint like them. When my dad comes back, I'll be able to say 'this is you when I was twelve and I was in love with Monet' or 'this is you on your thirty-eighth birthday, when I was fourteen, and you'd been gone five years, and I wanted to paint like Dante Gabriel Rossetti.' And he'll look at each painting and know that I loved him and never forgot him.

At the moment I'm into lines, simple lines. It's a development of a six month obsession I had with calligraphy, which came out of a phase I had with cartoons, which came from Liechtenstein and Warhol, and so on all the way back. So I get out my charcoals, and a couple of sticks of chalk and I pin a heavy sheet of grey A3 paper onto a board and rest it on my knee as I sit on the bed.

On Saturday mornings when my mam worked he'd take me to town and I'd drag him around the art shops. On my eighth birthday he bought me an easel, a real one, not a kiddie's. On my ninth birthday he bought me oils. On my sixth birthday he bought me a box of 99 crayons.'Draw me,' he'd say.'Oh, Dad, I can't.'Some mornings I'd wake up and there'd be a book on my pillow about Picasso, or Chagall.

I should go to school, I really should. I'm not one of those kids who are scared to go. I don't get bullied and I'm not thick. I just can't find a good reason to waste my day in a classroom studying physics or citizenship or Buddhism. I could learn that shit in a library. Phil, the head of year eleven, will bollock me for it tomorrow, if I go in. I'll tell Phil the truth, it was my Dad's birthday and I spent it with him.

So I spend some time thinking about his hair, which I think is probably no more grey than it was last year. I know hair doesn't age at the same speed every year, but I make his hair longer this year. And in my mind's eye I give him an extra few pounds too. But I keep the smile fixed in my head, maybe a little muted, like it is when he's happy but distracted, or trying to understand me when I'm babbling to him.

It's head and shoulders, so I'll put him in a T-shirt that shows his neck and throat and how strong he is and how his eyes sparkle and how his brows are dead level straight and still black. I try to think of how much I want to show and how much I want to tell. Then I pick up a charcoal stick and do it. I pick up a chalk to add a suggestion of colour to his eyes, then another chalk for his mouth. And there he is. Dad.

Результаты (русский) 1:

Мой номер сталкивается солнца в первой половине дня и утром ясно летом он будит меня яркие и свежие, независимо от того, какое время я остался до сих. Я встаю и сделать завтрак, смотреть телевизор, есть душ. Если это до шести утра, я обычно чашку чая и вернуться к кровати, где я буду дремать до семи. Если я останусь в моей сестры, я спать, пока дети разбудить меня, или до тех пор, пока она приходит, переходящего в, вылил из задней части некоторых такси, что наступит раньше. Я рано вставать и мертвые спальное место. Сегодня утром я просыпаюсь с дергаться, как будильник в моей голове дал мне маленький электрический толчка. Это не Солнечный вне. Я тянуть обратно шторы и небо темно-серая, того же цвета, как на море и он выглядит как солнце не будет появляться до завтра. Сегодня-день рождения Папы. Каждый год в день рождения моего отца, я рисую картину его и каждый год он выглядит немного иначе. Я художник. Там я сказал он. Это не что я обращаю прямее линии или вернее круг, как они пытаются научить нас делать в школе. Я просто получаю сообщение через более четко, чем другие люди. Более правдиво. Я это знаю. Я читал много книг тоже, главным образом о художниках, и я иду через фазы, когда мне нравится, некоторые исполнители или движения. И я стараюсь писать как их. Когда мой папа вернется, я смогу сказать: это вы когда мне было двенадцать лет, и я был влюблен в Моне' или «это вам на тридцать восьмой день рождения, когда мне было четырнадцать, и вы были прошло пять лет, и я хотел, чтобы нарисовать как Dante Gabriel Россетти.» И он будет смотреть на каждую картину и знаю, что я любила его и никогда не забыл его. На данный момент я в линии, простые линии. Это развитие одержимость шесть месяцев, которые я имел с каллиграфии, который вышел из фазы, которую я был с карикатур, которые пришли из Лихтенштейна и Уорхола и так далее, всю дорогу обратно. Так что я выйти моя уголь и пару палочек мела и я прикрепить тяжелые лист серой бумаги A3 на доске и остальные его на колени, как я сижу на кровати. В субботу утром, когда моя мам работал он будет считать меня в город, и перетащите его вокруг магазинов искусства. На восьмой день моего рождения он купил мне мольберт, реальный один, не детский. На мой девятый день рождения он купил мне масла. Мой шестой день рождения, он купил мне коробку из 99 карандашами. 'Draw me', он должен был сказать.'Oh, папа, я не могу.» Иногда по утрам я просыпаюсь и будет книга на моей подушке о Пикассо, Шагала. Я должен идти в школу, я действительно необходимо. Я не один из тех детей, которые боятся идти. Я не получить издевательствам, и я не толстый. Я просто не могу найти хороший повод, чтобы тратить мой день в классе изучение физики или гражданстве или буддизма. Можно узнать, что дерьмо в библиотеке. Phil, руководитель года одиннадцать, будет bollock меня за это завтра, если я иду. Я скажу Phil правду, это был день рождения мой папа и я провел с ним. Поэтому я потратить некоторое время на размышления о его волосы, которые я думаю, это вероятно не серый больше, чем это было в прошлом году. Я знаю, что волосы не возраст с одинаковой скоростью каждый год, но я делаю его волосы длиннее в этом году. И в моем воображении я дать ему несколько дополнительных фунтов тоже. Но я держать улыбку фиксированной в моей голове, может быть немного приглушенный, как это, когда он счастлив, но отвлекается или пытаясь понять меня, когда я лепет ему. Это в голову и плечи, так что я положу его в футболку, которая показывает его шеи и горла и насколько сильно он и как его глаза искрятся и как его брови мертвы уровне прямо и еще черный. Я стараюсь думать о том, сколько я хочу показать и сколько я хочу сказать. Затем я забрать уголь палку и сделать это. Я забрать мела, чтобы добавить предложение цвета его глаз, потом еще Мел для его рот. И он есть. Папа.

Результаты (русский) 2:

Мой номер с видом на солнце утром и на четких летних утрам будит меня ярким и свежим, независимо от того, в какое время я остался до. Я встаю и сделать завтрак, смотреть телевизор, есть душ. Если это раньше шести утра, я, как правило, имеют чашку чая и вернуться в постель, где я не буду дремать, пока seven.If я останусь в моей сестры, я сплю, пока дети не разбудить меня, или пока она не приходит расти, налил от задней какой-то такси, в ​​зависимости от того раньше. Я жаворонок, и мертвый спящий. Этим утром я просыпаюсь с дергаться, как будильник в моей голове дал мне немного электрический толчок. это не солнечный снаружи. Я тяну занавески, а небо темно-серый, такого же цвета, как море, и это выглядит как солнце не появится до завтра. Сегодня день рождения отца. Каждый год в день рождения моего папы я рисую картину его, и каждый год он выглядит немного по-другому. Я художник. Там, я сказал это. Это не то, что я рисую линию ровнее или правдивую круг, как они пытаются научить нас делать в школе. Я просто получить сообщение через более четко, чем другие люди. Более правдиво. Я это знаю. Я прочитал много книг тоже в основном о художниках, и я иду через фазы, когда я хотел некоторую группа или движение. И я стараюсь, чтобы нарисовать, как они. Когда мой папа возвращается, я буду в состоянии сказать "это вам, когда мне было двенадцать, и я был влюблен в Моне» или «это вам на вашем тридцать восьмой день рождения, когда мне было четырнадцать, и вы отсутствовал пять лет, и я хотел, чтобы рисовать, как Данте Габриэль Россетти. И он будет выглядеть на каждой картине и знаю, что я любил его и никогда не забывал его. На данный момент я нахожусь на линии, простые линии. Это развитие шестимесячного одержимости я имел с каллиграфией, который вышел из фазы я имел с мультфильмами, которые пришли из Лихтенштейна и Уорхола, и так по всей обратном пути. Так я мои уголь, и пара палочек мела и я прикалываюсь тяжелый лист серой бумаге формата A3 на доске и оставьте ее на колени, как я сижу на кровати. В субботу утром, когда мой мам работал он взять меня в город, и я хотел тащить его вокруг художественных магазинов. На мой восьмой день рождения он купил мне мольберт, а настоящий, не детский годов. На мой девятый день рождения, он купил мне масла. На мой шестой день рождения он купил мне коробку 99 crayons.'Draw меня, "он say.'Oh, папа, я can't.'Some утром я просыпался и там бы книга на моем Подушка о Пикассо, Шагала или. Я должен идти в школу, я действительно должен. Я не один из тех детей, которые боятся идти. Я не получаю издевались, и я не толстый. Я просто не могу найти хороший повод, чтобы тратить свой ​​день в классе учится физику или гражданство или буддизм. Я мог бы узнать, что дерьмо в библиотеке. Фил, глава год одиннадцать, будет bollock меня за это завтра, если я иду. Я скажу Фил правда, это был мой день рождения папы, и я провел его с ним. Так я провожу некоторое время, думая о своем волос, который я думаю, вероятно, не более серый, чем это было в прошлом году. Я знаю, волосы не стареют с одинаковой скоростью каждый год, но я делаю его волосы длиннее в этом году. И в моем воображении я даю ему несколько лишних фунтов слишком. Но я продолжаю улыбаться, установленный в моей голове, может быть, немного приглушенный, как это, когда он счастлив, но отвлекается, или пытаясь понять меня, когда я болтал с ним. Это голова и плечи, так что я положу его в футболка, которая показывает его шею и горло, и как сильно он является и как его глаза искрятся и как брови мертвы прямо уровня и еще черные. Я стараюсь думать о том, как сильно я хочу, чтобы показать и как сильно я хочу сказать. Тогда я забрать уголь палку и сделать это. Я поднимаю мел, чтобы добавить предложение цвета его глаз, затем другой мел для рта. И вот он. Папа.