My gramophone and two or three boxe

My gramophone and two or three boxes of records arrived from England. Guido was immensely
interested. The first record he heard, I remember, was that of the slow movement of Bach'sConcerto in D Minor for two violins. That was the disc I put on the turn-table.
Guido came to a halt in front of the gramophone and stood there, motionless, listening. His pale blue-grey eyes opened themselves wide; making a little nervous gesture that I had often noticed in him before, he plucked at his lower lip with his thumb and forefingers. fter lunch he reappeared. 'May I listen to the music now?' he asked. And for an hour hesat there in front of the instrument, his head cocked slightly on one side, listening while I put one disc afteranother. Thenceforward he came every afternoon. What stirred him almost more than anything was the Coriolan overture. One day he mademe play it three or four times in succession; then he put it away.
'I don't think I want to hear that any more,' he said.

Результаты (русский) 1:

Мой граммофон и два или три коробки из записей прибыл из Англии. Гвидо был безмерно
интересно. Первая запись, которую он услышал, я помню, был медленным движения Bach'sConcerto ре минор для двух скрипок. Это был диск, я положил на поворотный стол.
Гвидо остановился перед патефон и стоял там, неподвижно, прислушиваясь. Его бледно сине серые глаза открыл себя широкий; сделать немного нервный жест, который я часто замечал в нем раньше, он сорвал на его нижней губы с его большим и указательными. осле обеда он вновь появился. «Может ли слушать музыку сейчас?»-спросил он. И за час hesat там перед инструмента, его голова слегка склонила на одной стороне, прослушивания, пока я положил один диск afteranother. Этого времени он приезжал каждый день. То, что вызвало его почти больше, чем что-либо было Увертюра Кориолан. Один день он mademe играть три или четыре раза подряд; Затем он положил ее прочь.
«Я не думаю, я хочу услышать что больше»,-сказал он.

Результаты (русский) 2:

Мой граммофон и два или три коробки записей прибыл из Англии. Гвидо был безмерно
интересно. Первая запись он услышал, я помню, было то, что из медленным движением Bach'sConcerto ре минор для двух скрипок. Это был диск я положил на проигрывателе грампластинок.
Гвидо остановился перед граммофоном и стоял там, неподвижно, слушая. Его светло-голубые-серые глаза открыли себя широкий; делая немного нервный жест, который я часто замечал в нем прежде, он сорвал нижнюю губу большим пальцем и указательным пальцами. осле обеда он снова появился. "Могу ли я слушать музыку теперь? спросил он. И в течение часа hesat там в передней части прибора, его голова слегка склонил набок, слушая в то время как я ставлю один диск afteranother. Впредь он пришел каждый день. Что перемешивают ему едва ли не больше, чем что-либо было увертюра Кориолан. Однажды он mademe играть ему три или четыре раза подряд; Затем он спрятал его.
"Я не думаю, что я хочу услышать, что больше, сказал он.

Результаты (русский) 3:

Моя граммофон и двух или трех полях записей прибыл из Англии. Гвидо был безмерно
заинтересованных. Первая запись он услышал, я помню, что медленные движения Bach'sConcerto в D Minor для двух скрипок. Это диск в свою очередь-таблице.
Гвидо останавливалась в передней части граммофон и ментальных, прослушивания. Его светло-голубой серый глаза открыл себя;процессе принятия решений немного нервная жест, который я часто заметили ему, он говори на его нижней губы его большим пальцем и указательные пальцы. устным исправлением обед он сбежал. "Могу ли я слушать сейчас?' он спрашивает. И в течение часа hesat там в передней части щитка приборов, его голова слегка наклонены в сторону, в твоей хотя Я ставлю один диск afteranother. Thenceforward он вступил во второй половине дня.Что такое тронула его почти больше, чем что бы то ни было Coriolan увертюра. Один день он mademe играть в три или четыре раза подряд; затем он.
'Я не думаю я хочу услышать, что-либо более," он говорит.