Until a short while ago I wondered

Until a short while ago I wondered how elderly people who had been married for decades could still find in each other sources of surprise and wonder, even elements of excitement and provocation. I would visit my father and mother every day in their small apartment, for an hour or so, and chat about baseball and hockey and prize fights on TV, maybe a few words about the latest scandal in our small city, or who had died and married, been born.

Now and then, sitting there, drinking the tea my mother inevitably brewed for me and helping my father out with the New York Times Sunday puzzle, searching for the highest peak in the Philippines or the name of an obscure Swiss commune, I would wonder with part of my mind, how it was with them in their hearts; how they picked up and juggled the days and made them sparkle, or if they did.

They were in their late seventies and their lives were quiet outside as one could imagine – as quiet as the snow or the rain or the rustle of trees in midsummer.

I would go home to where my wife and children were bustling and bickering, growing up and growing older, partying and dining and hoping for Paris or Broadway or Cape Cod, dreaming of yatchs and sleek motors and brave deeds, impulsively finding life filled with twists and turns and fascinating reflections of unseen lights, beckoning toward them some adventure or other.

I loved them and encouraged them. Life is to be lived, savoured, salted and consumed. But what do you dream about when you are almost eighty and have been in love for fifty years? Is not every avenue long explored, every lake sailed, every wave broken across a finite and decided shore, every star discovered?

Now and then, my wife and I would take my father and mother on short trips. These trips excited but did not overwhelm my parents. They were pleased but not moved. ‘It’s good to get home’, my mother always said with a sigh, at last. My father said, ‘I don’t sleep all right in a bed that’s not my own’. ‘I sleep all right’, my mother said, ‘but I eat too much’.

‘It’s nice to get back’, my father would say.

My father gets up at seven-thirty and takes a briefcase and goes for a long walk, all dressed up as if he were an attorney about to stage his most thrilling case. He goes to a downtown hotel and sits in the lobby and smokes a cigar. He likes it there in the lobby early in the day.

After that, he walks for miles through stores and shops and the public library. He knows many people, small people, or should I say, working people: clerks, butchers, newsboys. He talks with them about the weather and the latest sports events. Then he buys half-a-dozen doughnuts, puts them in his briefcase, goes home, and takes a nap.

My mother markets and plays canasta with her three girlfriends once a week. Otherwise they watch television or listen to the radio. They never go to the movies. Years and years ago my father played in movie theatres for silent pictures and afterwards for pictures vaudeville. He is just as happy if he never sees a motion picture again. I don’t believe he has seen one in ten years with a single exception we shall come to presently.

So, the life of my mother and father had flowed on, with me always wondering, ‘What do they think about? Do they notice each other? Do they have strong emotions for each other? But how could they?’ The blood has slowed down. The arms are inelastic. The eyes are dim.

Результаты (русский) 1:

До тех пор, пока некоторое время назад я удивлялся, как пожилые люди, которые были замужем на протяжении десятилетий по-прежнему можно найти в друг от друга источников удивления и удивительно, даже элементы волнение и провокации. Я хотел бы посетить мой отец и мать каждый день в своей небольшой квартире на час или около того и поговорить о бейсбол и хоккей, и приз драки по Телевизору, может быть несколько слов о последний скандал в нашем маленьком городе, или кто умер и женился, родился. Теперь и после этого сидя там, пить чай, моя мать неизбежно сваренное для меня и помогать отцу с New York Times воскресенье головоломки, Поиск самый высокий пик в Филиппинах или имя obscure швейцарской коммуны, интересно с частью моего ума, как это было с ними в их сердцах; как они выбрали вверх и juggled дни и сделал их блеск, или если они сделали. Они были в конце семидесятых, и их жизни были тихо снаружи, как можно себе представить – тихо, как снег или дождь или шелест деревьев в середине лета. Я бы вернуться домой, где моя жена и дети шумные и пререкания, растут и стареет, вечеринки и столовой и надеясь на Париж или Бродвей или Cape Cod, мечтает о яхт и гладкий моторы и храбрые поступки, импульсивно найти жизнь, наполненная повороты и повороты и увлекательные отражения невидимых огней, манящий к ним приключений или других. Я любил их и призвал их. Жизнь – жили, отведать соленые и потребляется. Но то, что вы мечтаете о когда вы почти 80 человек и были в любви пятьдесят лет? Разве не изучены все возможности долго, каждое озеро плавал, каждая волна, сломанной через конечное и решил Шор, каждая звезда обнаружила? Теперь и после этого моя жена и я бы взять мой отец и мать на коротких поездок. Эти поездки, возбужденных, но не подавлять моих родителей. Они были приятно, но не переехал. «Это хорошо, чтобы вернуться домой», моя мать всегда говорил с облегчением, наконец. Мой отец сказал: "я не все права спать в постели, которая не является моей '. «Я спать все права», моя мать сказала «, но я слишком много едят». «Это хорошо, чтобы вернуться», сказал бы мой отец. Мой отец встает в 7-30 и принимает портфель и долго гуляет, все одеты, как если бы он был адвоката о сцене его самое захватывающее дело. Он идет отель и находится в вестибюле и курит сигару. Ему нравится там в лобби в начале дня. После этого он ходит на мили через магазины и магазины и публичной библиотеки. Он знает, что многие люди, маленькие люди, или я должен сказать, рабочие люди: клерки, мясники, newsboys. Он разговаривает с ними о погоде и последние спортивные события. Затем он покупает половину a десятка пончики, ставит их в своем портфеле, идет домой и занимает сон. Моя мать рынки и один раз в неделю играет Канаста с ее тремя подругами. В противном случае они смотрят телевизор или слушать радио. Они никогда не идут в кино. Лет и лет назад мой отец играл в кинотеатрах silent фотографии, а потом фотографии водевиля. Он просто счастлив, если он никогда не видит кинофильм снова. Я не верю, что он видел в 10 лет с единственным исключением, когда мы будем выходить на данный момент. Таким образом, жизнь моей матери и отец текла, со мной всегда интересно, "что они думают о? Они замечают, друг на друга? Есть ли у них сильные эмоции друг для друга? Но как бы они?» Кровь замедлился. Оружие неупругого. Глаза тусклое.

Результаты (русский) 2:

До некоторое время назад я задавался вопросом, как пожилые люди , которые были женаты в течение многих десятилетий мог до сих пор находят друг в друге источники удивления и удивления, даже элементы азарта и провокации. Я хотел бы посетить мой отец и мать каждый день в своей маленькой квартире, в течение часа или около того , и поговорить о бейсболе и хоккее и призовых боев на телевидении, может быть, несколько слов о последнем скандале в нашем маленьком городе, или кто умер , и женат, родился. в

настоящее время , а затем, сидя там, пить чай моя мать неизбежно сваренного для меня и помогал отцу с Нью - Йорк Таймс воскресенье головоломка, в поисках самого высокого пика на Филиппинах или имя неясного швейцарской коммуны , я бы интересно с частью моего сознания, как это было с ними в их сердцах; как они подобрали и жонглировал дни и сделали их искриться, или если они сделали.

Они были в их конце семидесятых и их жизнь была тихой улице , как можно себе представить , - так же тихо , как снег или дождь или шелест деревьев в середине лета .

Я хотел бы пойти домой , где моя жена и дети были шумным и пререкания, растут и стареют, вечеринки и ужины и надеясь на Париж или Бродвее или Cape Cod, мечтая о yatchs и стильными моторов и отважными делами, импульсивно найти жизнь , наполненная повороты и захватывающие отражения невидимых огней, манящие к ним некоторое приключение или другое.

Я любил их , и призвал их. Жизнь должна быть прожита, смаковал, соленая и потребляются. Но что же вы мечтаете о том, когда вы почти восемьдесят , и был влюблен в течение пятидесяти лет? Не каждый проспект долго исследовал, каждое озеро плавал, каждая волна сломаны по конечным и решил берег, каждая звезда обнаружила?

Теперь и тогда, моя жена и я бы взял мой отец и мать на коротких поездок. Эти поездки возбуждаются , но не перегрузить своих родителей. Они были довольны , но не сдвинулся. "Это хорошо , чтобы добраться до дома", моя мама всегда говорила со вздохом, наконец. Мой отец сказал: «Я не сплю все в порядке в постели , что это не мое собственное. "Я сплю все в порядке", моя мать сказала, 'но я ем слишком много ".

" Приятно вернуться ", мой отец сказал бы.

Мой отец встает в семь тридцать и берет портфель и идет для длительной прогулки , все одеты , как если бы он был адвокатом о том, чтобы организовать свой самый захватывающий случай. Он идет в гостиницы в центре города и сидит в вестибюле и курит сигару. Он любит его там в вестибюле в начале дня.

После этого он ходит на многие мили через магазины и магазины и публичной библиотеки. Он знает , что многие люди, маленькие люди, или я должен сказать, трудящихся: клерки, мясников, газетчики. Он говорит с ними о погоде и последних спортивных событий. Затем он покупает пол-дюжины пончики, кладет их в свой портфель, идет домой, и берет дремоту.

Моя мать рынков и играет канасту со своими тремя подружками раз в неделю. В противном случае они смотрят телевизор или слушают радио. Они никогда не идут в кино. Годы и годы назад мой отец играл в кинотеатрах для немого кино , а потом для фотографий водевиля. Он просто счастлив , если он никогда не видит картину движения. Я не верю , что он видел в течение десяти лет , с единственным исключением мы придем к в настоящее время .

Таким образом, жизнь моей матери и отца уже потекла, со мной всегда интересно, "Что они думают о? Они замечают друг друга? Есть ли у них сильные эмоции друг для друга? Но как они могли? Кровь замедлилось. Руки неэластичным. Глаза тусклые.

Результаты (русский) 3:

до тех пор, пока некоторое время назад я поинтересовалась, как пожилые люди, которые были женаты десятилетия еще можно найти в каждом из других источников, неожиданности и интересно, даже элементы волнение и провокаций.я бы навестить мою мать и отец каждый день в небольшой квартире, примерно на час, и разговор о бейсболе и хоккей, и приз бои по телевизору, может быть, несколько слов о последний скандал в нашей небольшой город, или тех, кто погиб и женился, родился.сейчас и потом сидеть, пить чай, моя мать неизбежно пиво для меня и помочь моему отцу с "нью - йорк таймс" в воскресенье головоломки, ищут наивысший пик на филиппинах или имя каким - то швейцарской коммуне, я бы интересно, с частью моего разума, как это было с ними в их сердца; как они забрали и juggled дни и сделал их блеск, или если они.они были в конце 70 - х годов и их жизни были тихо снаружи, как можно себе представить, как тихо, как снег, или дождь, или шелест деревьев в середине лета.я пойду домой, где моя жена и дети были шумными и споры, растет и рост числа пожилых людей, вечеринок и столовой и в надежде на париж или бродвей или кейп код, мечтая о yatchs и элегантный двигатели и смелых поступков, импульсивно, поиск жизни, наполненной и поворотами и очаровательно размышления Unseen огней, манит к ним некоторые приключения или других.я любил их, и призвал их.жизнь будет жил, беречь, соленые и потребляется.но то, что ты мечтаешь о том, когда ты почти восемьдесят и были влюблены в пятьдесят лет?не все возможности давно изучены все озера ушел, все разбито на конечное и постановил волна берега, каждую звезду обнаружили?сейчас и потом, моя жена и я бы мой отец и мать в коротких поездок.эти поездки взволнована, но не превосходят мои родители.они были рады, но не переехал."это хорошо, чтобы добраться домой, моя мама всегда говорила, что со вздохом, наконец.мой отец сказал: "я не сплю хорошо в постели, это не мое."я хорошо спала", - сказала моя мама, но я ем слишком много.'приятно вернуться ", мой отец хотел сказать.мой отец встает в семь тридцать и принимает портфель и выходит в поход, все одеты, как если бы он был адвокатом по поводу на этапе его самое захватывающее.он ходит в центре города и находится в вестибюле и курит сигару.ему там нравится в фойе в начале дня.после этого, он ходит на мили через магазины и магазины и библиотеки.он знает, что многие люди, маленькие люди, или я должен сказать, работающих людей: секретарей, мясники, Newsboys.он разговаривает с ними о погоде и последними спортивными событиями.тогда он купил полдюжины пончики, ставит их в его портфель, идет домой, и принимает вздремнуть.моя мать рынков и играет канаста с ней три подруги, раз в неделю.иначе они смотреть телевизор или слушать радио.они никогда не ходить в кино.много лет назад мой отец играл в кино, театры за молчание картинки, а потом фотографии водевиль.он просто счастлив, если он никогда не увидит фильм еще раз.я не верю, что он видел один на десять лет с одним исключением, мы должны прийти в настоящее время.да, жизнь моя мать и отец не стал, со мной всегда интересно, что они думают?они заметили друг друга?у них есть сильные эмоции друг для друга?но как они могут?"кровь замедлились.оружие становится эластичным.глаза туманны.