THE SNAKE AND THE BELL by L. BeckeW

THE SNAKE AND THE BELL by L. Becke

When I was a child of eight years of age, a curious incident occurred in the house in which our family lived. The place was Mosman's Bay, one of the many picturesque indentations of the beautiful harbour of Sydney. In those days the houses were few and far apart, and our own dwelling was surrounded on all sides by the usual Australian forest far back from the main road.

The building itself was in the form of a quadrangle enclosing a courtyard, on to which nearly all the rooms opened; each room having a bell over the door, the wires running all round the square, while the f ront-door bell; hung in the hall.

One cold and windy evening about eight o'clock, my mother, my sisters, and myself were sitting in the dining-room awaiting the arrival of my brothers from Sydney — they attended school there, and rowed or sailed the six miles to and fro every day, generalIy returning home by dusk. On this particular evening, however, they were late, on account of the wind blowing rather freshly from the north-east; but presently we heard the front-door bell ring gently.

"Here they are at last," said my mother; "but how silly of them to go to the front-door on such a windy night!"

Julia, the servant, candle in hand, went along the lengthy passage, and opened the door. No one was there! She came back to the dining-room when the bell again rang — this time vigorously. My eldest sister threw down the book she was reading, and with an impatient exclamation herself went to the door, opened it quickly, and said sharply as she pulled it inwards — "Come in at once, you stupid things!" There was no answer, and she stepped outside on the veranda. No one was visible, and again the big bell in the hall rang!

She shut the door angrily and returned to her seat, just as the bell gave a curious, faint tinkle.

"Don't take any notice of them," said my mother, "they will soon get tired of playing such silly tricks, and be eager for their supper."

Presently the bell gave out three clear strokes. We looked at each other and smiled. Five minutes passed, and then came eight or ten gentle strokes.

"Let us catch them," said my mother, rising, and holding her finger up to us to preserve silence, as she stepped softly along the hall, we following on tiptoe.

Softly turning the handle, she suddenly threw the door wide open, just as the bell gave another jangle. Not a soul was visible!

My mother — one of the most placid-tempered women who ever breathed, now became annoyed, and stepping out on the veranda, addressed herself to the darkness — "Come inside at once, boys, or I shall be very angry. I know perfectly well what you have done; you have tied a string to the bell-wires, and are pulling it. If you don't stop you shall have no supper."

No answer — except from the hall bell, which gave another tinkle.

"Bring a candle and the step-ladder, Julia," said our mother, "and we shall see what these foolish boys have done to the bell-wire."

Julia brought the ladder; my eldest sister mounted it, and began to examine the bell. She could see nothing unusual, no string or wire, and as she descended, the bell swayed and gave one faint stroke!

We all returned to the sitting-room, and had scarcely been there five minutes when we heard my three brothers coming in, in their usual way, by the back door. They tramped into the sitting-room, noisy, dirty, and hungry, and demanded supper in a loud voice. My mother looked at them angrily, and said they deserved none.

"Why, mum, what's the matter?" said Ted; "what have we been doing now, or what have we not done, that we don't deserve any supper, after pulling for two hours from Circular Quay."

"You know perf ectly well what I mean. It is most inconsiderate of you to play such silly tricks upon us.

Ted gazed at her in astonishment. "Silly tricks, rnother! What silly tricks?" (Julia crossed herself, and trembled visibly as the bell again rang.)

My mother, at once satisfied that Ted and my other brothers really knew nothing of the mysterious bell-ringing, quickly explained the cause of her anger.

"Let us go and see if we can find out," said Ted. "You two boys, and you, Julia, get all the lanterns, light them, and we'll start out together — two on one side of the house and two on the other."

We ran out, lit three lanterns, and my next eldest brother and myself, feeling horribly frightened, were told to go round the house, beginning from the left, and meet Ted at the hall door, he going round from the right.

With shaking limbs and gasping breath we made our portion of the circuit, sticking close to each other, and carefully avoiding looking at anything. We arrived on the veranda, and in front of the hall door, quite five minutes before Ted appeared.

"Well, did you see anything?" he asked, as he walked up the steps, lantern in hand.

"Nothing," we answered.

Ted looked at us contemptuously. "You miserable little curs! What are you so frightened of? You're no better than a pack of women and kids. It's the wind that has made the bell ring, or, if it's not the wind, it is something else which I don't know anything about; but I want my supper. Pull the bell, one of you."

Then Ted, raised his lantern so as to get a look upwards, and gave a yell.

"Oh, look there!"

We looked up, and saw the twisting coils of a huge carpet snake, which had wound its body round and round the bell-wire on top of the wall plate. Its head was downwards, and it did not seem at all alarmed at our presence, but went on wriggling and twisting.

Then the step-ladder was brought out, and Ted, seizing the reptile by the tail, uncoiled it with some difficulty from the wire, and threw it down upon the veranda.

It was over nine feet in length, and very fat, and had caused all the disturbance by trying to denude itself of its old skin by dragging its body between the bell-wire and the top of the wall.

Результаты (русский) 1:

THE SNAKE AND THE BELL by L. BeckeWhen I was a child of eight years of age, a curious incident occurred in the house in which our family lived. The place was Mosman's Bay, one of the many picturesque indentations of the beautiful harbour of Sydney. In those days the houses were few and far apart, and our own dwelling was surrounded on all sides by the usual Australian forest far back from the main road.The building itself was in the form of a quadrangle enclosing a courtyard, on to which nearly all the rooms opened; each room having a bell over the door, the wires running all round the square, while the f ront-door bell; hung in the hall.One cold and windy evening about eight o'clock, my mother, my sisters, and myself were sitting in the dining-room awaiting the arrival of my brothers from Sydney — they attended school there, and rowed or sailed the six miles to and fro every day, generalIy returning home by dusk. On this particular evening, however, they were late, on account of the wind blowing rather freshly from the north-east; but presently we heard the front-door bell ring gently."Here they are at last," said my mother; "but how silly of them to go to the front-door on such a windy night!"Юлия, слуга, Свеча в руке, пошли вдоль продолжительного прохода и открыл дверь. Никто не был там! Она вернулась к столовой, когда раздался снова-на этот раз энергично. Моя старшая сестра бросил книгу она чтении и с нетерпеливым восклицание себя подошел к двери, открыл ее быстро и резко сказал, как она потянула его внутрь — «Заходите сразу, вы глупые вещи!» Ответа не было, и она вышла снаружи на веранде. Никто не был видимым, и снова позвонил большой колокол в зале!Она сердито закрыл дверь и вернулся в свое место, так же, как колокол дал любопытно, слабый Тинкл.«Не принимать каких-либо уведомления о них,» говорит моя мать, «они скоро надоест играть такие глупые трюки и быть готовы к их ужин.»В настоящее время Белл дал три четких ударов. Мы смотрели друг на друга и улыбнулся. Пять минут прошло, а потом пришли восемь или десять нежные штрихи.«Давайте поймать их,» сказал, моя мать, растет и удерживая ее пальцем до нас, чтобы сохранить молчание, она шагнула мягко вдоль зала, мы на цыпочках.Мягко поворачивая ручку, она вдруг бросил двери широко открыты, как раз как колокол дал другой звяк. Не душа была видна!Моя мать — одна из самых безмятежное закаленным женщин, которые когда-либо дышал, теперь стало досадно и выйдя на веранде, на имя себя тьму — «войти внутрь сразу, мальчики, или я должен быть очень зол. Я прекрасно знаю, что вы сделали; Вы связали строки колокол провода и потянув его. Если вы не останавливайтесь необходимо не ужин.»No answer — except from the hall bell, which gave another tinkle."Bring a candle and the step-ladder, Julia," said our mother, "and we shall see what these foolish boys have done to the bell-wire."Julia brought the ladder; my eldest sister mounted it, and began to examine the bell. She could see nothing unusual, no string or wire, and as she descended, the bell swayed and gave one faint stroke!We all returned to the sitting-room, and had scarcely been there five minutes when we heard my three brothers coming in, in their usual way, by the back door. They tramped into the sitting-room, noisy, dirty, and hungry, and demanded supper in a loud voice. My mother looked at them angrily, and said they deserved none."Why, mum, what's the matter?" said Ted; "what have we been doing now, or what have we not done, that we don't deserve any supper, after pulling for two hours from Circular Quay.""You know perf ectly well what I mean. It is most inconsiderate of you to play such silly tricks upon us.Ted gazed at her in astonishment. "Silly tricks, rnother! What silly tricks?" (Julia crossed herself, and trembled visibly as the bell again rang.)My mother, at once satisfied that Ted and my other brothers really knew nothing of the mysterious bell-ringing, quickly explained the cause of her anger."Let us go and see if we can find out," said Ted. "You two boys, and you, Julia, get all the lanterns, light them, and we'll start out together — two on one side of the house and two on the other."We ran out, lit three lanterns, and my next eldest brother and myself, feeling horribly frightened, were told to go round the house, beginning from the left, and meet Ted at the hall door, he going round from the right.With shaking limbs and gasping breath we made our portion of the circuit, sticking close to each other, and carefully avoiding looking at anything. We arrived on the veranda, and in front of the hall door, quite five minutes before Ted appeared."Well, did you see anything?" he asked, as he walked up the steps, lantern in hand."Nothing," we answered.Ted looked at us contemptuously. "You miserable little curs! What are you so frightened of? You're no better than a pack of women and kids. It's the wind that has made the bell ring, or, if it's not the wind, it is something else which I don't know anything about; but I want my supper. Pull the bell, one of you."Then Ted, raised his lantern so as to get a look upwards, and gave a yell."Oh, look there!"We looked up, and saw the twisting coils of a huge carpet snake, which had wound its body round and round the bell-wire on top of the wall plate. Its head was downwards, and it did not seem at all alarmed at our presence, but went on wriggling and twisting.Then the step-ladder was brought out, and Ted, seizing the reptile by the tail, uncoiled it with some difficulty from the wire, and threw it down upon the veranda.Это было более чем в девять футов в длину и очень жиров и вызвало все нарушения, пытаясь оголять себя из своей старой кожи, перетаскивая ее тело между колокол проволоки и верхней стены.

Результаты (русский) 2:

Змее и раструб Л. Бекке

Когда я был ребенком восьми лет, любопытный инцидент произошел в доме , в котором жила наша семья. Место было Бухта Мосман, один из многочисленных живописных углублений в красивой гавани Сиднея. В те дни дома было мало , и далеко друг от друга, и наше собственное жилище был окружен со всех сторон обычного австралийского леса далеко назад от главной дороги.

Само здание было в форме четырехугольника ограждающих двор, на котором почти все номера открыты; В каждом номере имеющий колокольчик над дверью, провода работает круглый квадрат, в то время как F Ront-дверной звонок; висел в зале.

Один холодный и ветреный вечер около восьми часов, моя мать, мои сестры, и я сидели в столовой, ожидая прибытия моих братьев из Сиднея - они посещали школу там, и гребли или плыли шесть миль туда и обратно каждый день, generalIy возвращался домой к вечеру. В этот вечер, однако, они были поздно, из-за ветра, дующего довольно свеже с северо-востока; но на данный момент мы услышали передний дверной звонок кольцо осторожно.

"Вот они, наконец," сказала моя мать; "но как глупо из них , чтобы перейти к входной двери на таком ветреную ночь!"

Джулия, слуга, свеча в руке, пошел вдоль длинного прохода, и открыл дверь. Никто не был там! Она вернулась в столовую , когда колокол зазвонил снова - на этот раз энергично. Моя старшая сестра бросила книгу , которую читала, и с нетерпеливым возгласом сама пошла к двери, открыл его быстро и резко сказала, как она вытащила его внутрь - "Проходи сразу, вы глупые вещи!" Там не было никакого ответа, и она вышла на улицу на веранде. Никто не был виден, и снова большой колокол в зале раздался!

Она закрыла дверь и сердито вернулась на свое место, так же , как колокол дал любопытный, слабый позвякивание.

"Не обращайте внимания них," сказала моя мать, "они скоро надоест играть такие глупые трюки, и быть готовы к их ужин."

В настоящее время колокол выдавал три четкие штрихи. Мы смотрели друг на друга и улыбнулся. Прошло пять минут, а потом восемь или десять нежных штрихов.

"Давайте поймать их," моя мать сказала, вставая, и удерживая ее палец к нам , чтобы сохранить молчание, так как она тихо ступил по коридору, мы следуя на цыпочках.

Мягко поворачивая ручку, она вдруг бросила дверь широко открытой, так же , как колокол дал другой Jangle. Ни одна душа не была видна!

Моя мать - одна из самых спокойных нравом женщин , которые когда - либо дышали, теперь стал раздражаться, и шаговых на веранде, обращалась к темноте - "Заходи сразу же , как у мальчиков, или я буду очень зол Я отлично знаю. ну , что вы сделали, вы повязали строку к звонку проводам, и тянут его Если вы не остановить вас не имеют ужин "..

Нет ответа - за исключением того, из зала колокола, который дал еще один позвякивание.

"Принеси свечу и стремянку, Джулия," сказал , что наша мать " , и мы увидим , что эти глупые мальчики сделали с колпаком проволоки."

Джулия принесла лестницу; моя старшая сестра его установлена, и начал рассматривать колокол. Она не могла видеть ничего необычного, ни веревки и провода, и, как она спустилась, колокол качался и дал один слабый ход!

Мы все вернулись в гостиную, и едва там пять минут , когда мы услышали мои три брата , пришедшего к их обычным способом, через заднюю дверь. Они брели в гостиную, шумного, грязного и голодного, и потребовал ужин громким голосом. Моя мать смотрела на них сердито, и сказали , что они не заслужили ни одного.

"Почему, мама, в чем дело?" сказал Тед; "что же мы делаем сейчас, или чего мы не сделали, что мы не заслуживаем никакого ужина, после трогания в течение двух часов с Circular Quay."

"Вы знаете , перфорация ectly хорошо , что я имею в виду. Это самый невнимательный из вас , чтобы играть такие глупые трюки на нас.

Тед смотрел на нее с удивлением. "Глупые фокусы, rnother! Какие глупые трюки?" (Джулия крестилась, и дрожала заметно , как колокол зазвонил снова.)

Моя мать, сразу убедится , что Тед и другие мои братья действительно ничего не знал о таинственном колокольного звона, быстро объяснили причину ее гнева.

"Давайте пойдем и посмотрим , сможем ли мы выяснить," сказал Тед. "Вы два мальчика, и вы, Джулия, получить все фонари, зажечь их, и мы начнем вместе. - Два на одной стороне дома и два на другой"

Мы выбежали, зажег три фонари, и мой следующий старший брат и я, чувствуя себя ужасно напуган, сказали идти вокруг дома, начиная с левой стороны , и встретиться с Тедом у двери зала, он объезжая с правой стороны .

Дрожащими конечности и хватая ртом дыхание , мы сделали нашу часть схемы, держаться ближе друг к другу, и тщательно избегая смотреть на что - либо. Мы прибыли на веранде, а перед дверью зала, довольно пять минут до Тед появился.

"Ну, ты видел что - нибудь?" спросил он, когда он поднялся по ступенькам, фонарем в руке.

"Ничего" , ответил нам.

Тед посмотрел на нас с презрением. "Вы несчастные псы! Что ты так боишься? Ты не лучше , чем стая женщин и детей. Это ветер , который сделал колокол кольцо, или, если это не ветер, это что - то другое , что я ничего о не знаю, но я хочу , чтобы мой ужин дернуть за звонок, один из вас "..

Тогда Тед, поднял фонарь так, чтобы взглянуть вверх, и дал клич.

"Ой, смотри там!"

Мы посмотрели вверх, и увидел Крутящий катушки огромного ковра змеи, которая намотана свое тело вокруг и вокруг колокольного проволоки на верхней части настенной пластины. Его голова была вниз, и это , похоже , не совсем встревожена нашем присутствии, но продолжал извиваясь и скручивание.

Тогда стремянка был выведен, и Тед, захватив рептилию за хвост, размотал его с некоторым трудом из проволоки, и бросил ее на веранде.

Это было более чем девять футов в длину и очень толстый, и вызвал все помехи, пытаясь обнажить себя от своей старой кожи, перетащив его тело между колпаком проволокой и верхней части стены. которая вилась тела вокруг и вокруг колокольного проволоки на верхней части настенной пластины. Его голова была вниз, и это, похоже, не совсем встревожена нашем присутствии, но продолжал извиваясь и скручивание. Тогда стремянка был выведен, и Тед, захватив рептилию за хвост, размотал его с некоторым трудом из проволоки, и бросил ее на веранде. Это было более чем девять футов в длину и очень толстый, и вызвал все помехи, пытаясь обнажить себя от своей старой кожи, перетащив его тело между колпаком проволокой и верхней части стены. которая вилась тела вокруг и вокруг колокольного проволоки на верхней части настенной пластины. Его голова была вниз, и это, похоже, не совсем встревожена нашем присутствии, но продолжал извиваясь и скручивание. Тогда стремянка был выведен, и Тед, захватив рептилию за хвост, размотал его с некоторым трудом из проволоки, и бросил ее на веранде. Это было более чем девять футов в длину и очень толстый, и вызвал все помехи, пытаясь обнажить себя от своей старой кожи, перетащив его тело между колпаком проволокой и верхней части стены. и бросил ее на веранде. Это было более чем девять футов в длину и очень толстый, и вызвал все помехи, пытаясь обнажить себя от своей старой кожи, перетащив его тело между колпаком проволокой и верхней части стены. и бросил ее на веранде. Это было более чем девять футов в длину и очень толстый, и вызвал все помехи, пытаясь обнажить себя от своей старой кожи, перетащив его тело между колпаком проволокой и верхней части стены.