On July 20, 1969, the collective im

On July 20, 1969, the collective imagination of the planet was captured by the grainy black-and-white images of Neil Armstrong and Buzz Aldrin walking on the moon. On a family holiday in Bettystown, County Louth, my childish thoughts were focused not on the two indistinct figures beamed back from the planet's surface, but on the other guy; the one left behind in the spaceship circling above them, waiting in limbo for what must have seemed like an eternity for the safe return of his comrades.

Michael Collins, the astronaut in question, occupied a special place in my adolescent imagination because he had the same name as the charismatic Irish civil-war hero, later immortalised on celluloid in Neil Jordan's film. The other Michael Collins, though, missed out on the great symbolic moment, yet his role in the unfolding drama seemed to me the most heroic, certainly the most lonely, of all. "Collins moved through a continual succession of sun-drenched lunar day, soft earthlight, and unyielding blackness," writes Andrew Chaikin, in his extraordinarily detailed and evocative book about the Apollo missions, Man On The Moon. "For 48 minutes out of each orbit, from Loss of Signal to Acquisition of Signal, he knew a solitude unprecedented in human history."

Collins was alone in the Columbia spacecraft for 22 hours. In the event, he did not even get to hear the most famous words uttered in the 20th century. As Neil Armstrong stepped on to the lunar surface - "That's one small step for man..." then, that Shakespearian pause, "...one giant leap for mankind" - the Columbia had just slipped behind the far side of the moon and he had lost the moon-earth-moon link-up engineered by mission control for his benefit. By the time he reappeared, Armstrong and Aldrin were planting the American flag on the Sea of Tranquillity, but a technical fault kept him cut off. While an estimated 600 million people on planet earth watched and listened, transfixed, the man closest to those momentous events could, literally and symbolically, only imagine them.

Reading Chaikin's book brought home to me the full responsibility and risk of the Apollo adventures: Apollo 1 caught fire and its crew - Grissom, White and Chaffee - had perished barely two years before the successful moon landing. It was a tragedy that had been all but expunged from America's collective memory, but one that must have haunted the astronauts who followed in their footsteps. If disaster had struck Apollo 11 - say, if the Eagle, the landing craft, had malfunctioned during its take-off from the moon, or if it had later failed to dock with the Columbia craft - Collins would have had to do the unthinkable: leave his partners behind and journey back to earth alone. For the rest of his life, he would have had to carry an impossibly heavy burden: the loss of his friends and fellow adventurers, and the death of the greatest of all American dreams. It would have been a disaster with implications we can barely imagine.

Did he allow the unthinkable to cross his mind as he floated silently in space some 60 miles above the surface of the moon? Apparently not. Soon after the event, Collins published his diary of that time in limbo, fragments of which read like a work of almost metaphysical intensity, yet contain no traces of uncertainty regarding the precariousness of his mission: "I am alone, now, truly alone, and absolutely isolated from any known life," he wrote. "I am it. If a count were taken, the score would be three billion plus two over on the other side of the moon, and one plus God knows what on this side. I feel this powerfully - not as fear or loneliness - but as awareness, anticipation, satisfaction, confidence, almost exultation. I like."

That, in essence, was what Tom Wolfe would later call the Right Stuff: self-belief, certitude and - "I am it" - pure ego.

The photographer Steve Pyke grew up, like me, transfixed by America's great adventure in space. As the years passed and appreciation of that great adventure seemed to diminish in the collective consciousness, his curiosity about it - and the men who undertook it - grew. "It has," he says, "taken me 30 years to absorb what they did and to make sense of it, not just as a scientific achievement but as the last truly heroic human adventure. It was a singular moment when a few individuals carried the whole world's hopes and aspirations. I just wanted to meet these guys, as much as anything, because they were myth- makers, adventurers, pioneers. I think you can feel that off them, their sense of destiny, the sense that they were, and remain, part of an elect. It's a palpable energy - an aura, almost. They come into a room and the atmosphere changes. But there's also something else, something more elusive and almost sad. What they achieved was truly awe-inspiring, and, in a way, they have had to live in the shadow of that moment ever since. That's a heavy weight to carry."

Pyke never got to meet Collins, who declined to be photographed for personal reasons - he had just lost his son - nor Armstrong, who now fiercely protects his privacy and has retreated to a remote home in native rural Ohio, but he did photograph and talk to the other Apollo 11 astronaut, Aldrin, as well as 10 other men who had been in outer space. He asked each of them what space meant to them and, unsurprisingly, garnered some interesting answers.

"I was ordered to Washington DC in 1959 to listen to overtures about going into space in a capsule on top of a rocket," replied Wally Schirra, whose career spanned both the Gemini and Apollo missions. "I was not interested, and I lost interest completely when it was added that they would launch monkeys and chimpanzees first. Later, I realised that, as a fighter pilot, if I wanted to go higher, faster and farther, this was the way. I left earth three times and found no other place to go. Please take care of Spaceship Earth."

To Pyke's surprise, he found that many of the space pioneers had, like Yuri Gagarin before them, been treated shabbily by the government that was, simultaneously, holding them up as the ultimate exemplars of the American dream. "Armstrong was sent out on extraordinary meet-and-greet itineraries, doing maybe 15 interviews a day as well as speeches, but nobody really looked after him. He was booked into scuzzy hotels, often he didn't have time to eat all day."

If Armstrong took his destiny in hand and retreated voluntarily from the glare of celebrity, Buzz Aldrin had an altogether more difficult time: he struggled with both manic depression and alcoholism before finding a new role as, according to Chaikin, "a one-man think tank, designing everything from new launch vehicles to scenarios for returning to the moon". Charlie Duke, the tenth man to walk on the moon, went the other way and set up his own church in Texas. In all there have been six successful missions to the moon, and 12 men have walked on it.

"They all have extraordinary egos," says Pyke, "but that goes with the turf, I guess. Whatever, to me they are heroic men in the real sense of the word. They took extraordinary risks and what they did was, literally and metaphorically, out of this world. I've photographed enough celebrities to see first-hand how devalued and diminished the notion of heroism has become, but these guys were the real thing and they made me feel like a star-struck kid."

Pyke also photographed the Nasa back-up teams and, in the process, uncovered a plethora of old technical instruments - some were gathering dust in cupboards, but all have acquired an almost talismanic quality not because of their often extraordinary functions but because of where they have been. There is the Apollo 11 sample box, for transporting moon rock, the hammer that astronaut Al Bean used to chip those samples from lunar craters and ridges, and a strange, vice-like tool that turned out to be Tom Stafford's water dispenser.

Pyke also discovered that each astronaut was allowed to take into space a PPK - Personal Preference Kit - in which he could carry objects of his choice up to a certain weight. "Many of them brought cheap rings and medals, rolls of dimes, books of stamps, things they could give away to their friends and family when they returned: small things invested with huge meaning because they'd been to the moon and back."

Rusty Schweickart, known to his compatriots as "the hippy astronaut" because he preferred to listen to the Grateful Dead in space rather than the regulation country-and-western recordings, brought a collection of quotations by John and Robert Kennedy, the Dalai Lama, Walt Whitman and Elizabeth Barrett Browning. He secretly attached them to the inside of his spacesuit, and they were there with him when he walked out of Apollo 9 into space.

Schweickart also experienced something that no other astronaut, before or since, has: because of a technical hitch that occurred just as he stepped outside the craft, he had to wait for five minutes while it was corrected. Instead of working at his tasks quickly and intensely, as he had been trained to, he suddenly had breathing space, time to try and take in where he was, what he was doing. He held on to the rail of Apollo 9 and - for five long minutes - glided through the vastness and silence of space. Below him he could see America drift by, and even, after a while, make out southern California, where he lived. It was a life-changing moment, and, like the rest of them, Schweickart has, to some degree, lived in the shadow of that moment ever since.

In a whole other way, so have we. What strikes me, in retrospect, about the great lunar adventure is how quickly we - the human race - processed it and, more troublingly, lost interest in it. "The whole Apollo mission was born of a time of great idealism and optimism," says Pyke, "even though it was located within the political drama of the cold war. The country had a charismatic president, John F Kennedy, who voiced the dream,

Результаты (русский) 1:

20 июля 1969 года коллективное воображение планеты был захвачен зернистых черно-белых изображений Нейл Армстронг и Базз Олдрин, ходить по Луне. На семейном празднике в Беттистаун, графство Лаут, мои детские мысли были направлены не на две нечеткие фигуры, сиял от поверхности планеты, но на другой парень; тот оставил в космическом корабле, круживший над ними, ожидание в подвешенном состоянии, за что должны казалось, целую вечность для безопасного возвращения его товарищей.Michael Коллинз, астронавта в вопросе, занимал особое место в моем подростков воображение, потому что он же имя как харизматичный ирландский герой гражданской войны, позднее увековечена на целлулоид в фильме Нил Jordan. Другие Michael Коллинз, хотя, пропустили на большой символический момент, но его роль в разворачивается драма казалось мне самый героический, безусловно наиболее одиноко, всех. «Коллинз переехал через постоянное правопреемства залитые солнцем лунный день, мягких earthlight и непреклонный черноты,» пишет Андрей Чайкин, в книге чрезвычайно подробные и воспоминания о Аполлон миссий, человек на Луне. «48 минут из каждой орбите, от потери сигнала приобретения сигнал, он знал одиночество, беспрецедентной в истории человечества.»Коллинз был одинок в Колумбии корабль для 22 часов. В случае он не сделал даже получить услышать самые известные слова, произнесенные в XX веке. Как Нил Армстронг вышел на поверхности Луны - «Это один маленький шаг для man...» то, что шекспировский паузы, ".. .one гигантский скачок для всего человечества» - Колумбия просто поскользнулся за той стороне Луны, и он потерял связь Луна Земля Луна вверх спровоцирован управления полетами в его пользу. К тому времени, когда он появился Армстронг и Олдрин посадки американский флаг на море спокойствия, но техническая неисправность держал его срезают. В то время как примерно 600 миллионов человек на планете Земля смотрел и слушал, замер, человек ближе к этих знаменательных событий буквально и символически, только представить их.Чайкина чтение книги принес домой мне полную ответственность и риск Аполлона приключения: Apollo 1 загорелся и его экипаж - Гриссом, белый и Chaffee - погибли почти два года до успешной посадки луны. Это была трагедия, что все, но снята из Америки в коллективной памяти, но который необходимо преследуют астронавтов, которые следовать по их стопам. Если несчастье Аполлон-11 - скажем, если орел, десантных, из строя во время его взлета с Луны, или если он впоследствии не док с Columbia ремесло - Коллинз пришлось бы сделать немыслимое: оставить его партнеров позади и путешествие обратно на землю в одиночку. Для остальной части его жизни, он бы пришлось нести невероятно тяжелым бременем: потеря его друзей и коллег авантюристов и смерть величайшим из всех американской мечты. Это было бы катастрофой с последствиями, которые мы едва ли можем себе представить.Он допускает немыслимо, чтобы его голову, как он молча плыл в космосе около 60 миль над поверхностью Луны? Видимо, нет. Вскоре после этого события, Коллинз опубликовал свой дневник того времени в подвешенном состоянии, фрагменты которых читать как работа почти метафизический интенсивности, но содержать никаких следов неопределенности в отношении нестабильности его миссии: «Я только теперь, действительно самостоятельно и абсолютно изолированы от любых известных жизни»,-написал он.» Я его. Если счетчик были приняты, оценка будет три миллиарда плюс два более на другой стороне Луны, и один плюс Бог знает, что на этой стороне. Я чувствую, это мощно - не как страх или одиночество - но как осведомленность, ожидание, удовлетворение, доверие, почти ликование. Я люблю».Это, в сущности, было, что том Вулф позже назвали бы право вещи: уверенность в себе, уверенность и - «я» - чистое эго.Фотограф Steve Пайк вырос, как я, замер в Америке большое приключение в пространстве. Прошли годы, и признательность за то большое приключение, как представляется, уменьшить в коллективном сознании, его любопытство о нем - и мужчины, которые он предпринял - рос. «Это есть»,-говорит он, "взял меня 30 лет поглотить то, что они сделали и смысл его, не только научные достижения, а последний поистине героические приключения человека. Это был уникальный момент, когда несколько лиц осуществляется надежды и чаяния всего мира. Я просто хотел встретиться эти ребята, как ничего, потому что они были миф мейкеров, авантюристов, пионеров. Я думаю, что вы можете чувствовать, что от них, их чувство судьбы, том смысле, что они были и остаются, частью избранного. Это ощутимая энергии - ауру, почти. Они приходят в комнату и изменения атмосферы. Но есть и нечто другое, что-то более труднодостижимым и почти грустно. То, что они достигли был действительно впечатляющим, и, в некотором смысле, они были вынуждены жить в тени тот момент сих пор. Это тяжелый вес снести.»Пайк никогда не получили встретиться Коллинз, который отказался быть сфотографированы по личным причинам - только он потерял его сын - ни Армстронг, который теперь яростно защищает его конфиденциальности и отошел к удаленной дома в родной сельской Огайо, но он сделал фотографию и поговорить с другими Аполлон 11 астронавт, Олдрин, а также 10 мужчин, которые находились в космическом пространстве. Он попросил каждого из них, какие пространства означало для них и, неудивительно, что получил некоторые интересные ответы."I was ordered to Washington DC in 1959 to listen to overtures about going into space in a capsule on top of a rocket," replied Wally Schirra, whose career spanned both the Gemini and Apollo missions. "I was not interested, and I lost interest completely when it was added that they would launch monkeys and chimpanzees first. Later, I realised that, as a fighter pilot, if I wanted to go higher, faster and farther, this was the way. I left earth three times and found no other place to go. Please take care of Spaceship Earth."To Pyke's surprise, he found that many of the space pioneers had, like Yuri Gagarin before them, been treated shabbily by the government that was, simultaneously, holding them up as the ultimate exemplars of the American dream. "Armstrong was sent out on extraordinary meet-and-greet itineraries, doing maybe 15 interviews a day as well as speeches, but nobody really looked after him. He was booked into scuzzy hotels, often he didn't have time to eat all day."If Armstrong took his destiny in hand and retreated voluntarily from the glare of celebrity, Buzz Aldrin had an altogether more difficult time: he struggled with both manic depression and alcoholism before finding a new role as, according to Chaikin, "a one-man think tank, designing everything from new launch vehicles to scenarios for returning to the moon". Charlie Duke, the tenth man to walk on the moon, went the other way and set up his own church in Texas. In all there have been six successful missions to the moon, and 12 men have walked on it."They all have extraordinary egos," says Pyke, "but that goes with the turf, I guess. Whatever, to me they are heroic men in the real sense of the word. They took extraordinary risks and what they did was, literally and metaphorically, out of this world. I've photographed enough celebrities to see first-hand how devalued and diminished the notion of heroism has become, but these guys were the real thing and they made me feel like a star-struck kid."Pyke also photographed the Nasa back-up teams and, in the process, uncovered a plethora of old technical instruments - some were gathering dust in cupboards, but all have acquired an almost talismanic quality not because of their often extraordinary functions but because of where they have been. There is the Apollo 11 sample box, for transporting moon rock, the hammer that astronaut Al Bean used to chip those samples from lunar craters and ridges, and a strange, vice-like tool that turned out to be Tom Stafford's water dispenser.Pyke also discovered that each astronaut was allowed to take into space a PPK - Personal Preference Kit - in which he could carry objects of his choice up to a certain weight. "Many of them brought cheap rings and medals, rolls of dimes, books of stamps, things they could give away to their friends and family when they returned: small things invested with huge meaning because they'd been to the moon and back."Rusty Schweickart, known to his compatriots as "the hippy astronaut" because he preferred to listen to the Grateful Dead in space rather than the regulation country-and-western recordings, brought a collection of quotations by John and Robert Kennedy, the Dalai Lama, Walt Whitman and Elizabeth Barrett Browning. He secretly attached them to the inside of his spacesuit, and they were there with him when he walked out of Apollo 9 into space.Schweickart also experienced something that no other astronaut, before or since, has: because of a technical hitch that occurred just as he stepped outside the craft, he had to wait for five minutes while it was corrected. Instead of working at his tasks quickly and intensely, as he had been trained to, he suddenly had breathing space, time to try and take in where he was, what he was doing. He held on to the rail of Apollo 9 and - for five long minutes - glided through the vastness and silence of space. Below him he could see America drift by, and even, after a while, make out southern California, where he lived. It was a life-changing moment, and, like the rest of them, Schweickart has, to some degree, lived in the shadow of that moment ever since.In a whole other way, so have we. What strikes me, in retrospect, about the great lunar adventure is how quickly we - the human race - processed it and, more troublingly, lost interest in it. "The whole Apollo mission was born of a time of great idealism and optimism," says Pyke, "even though it was located within the political drama of the cold war. The country had a charismatic president, John F Kennedy, who voiced the dream,

Результаты (русский) 2:

20 июля 1969 года, коллектив воображение планеты был захвачен зернистых черно-белых изображений в Нил Армстронг и Базз Олдрин ходить по Луне. На семейный праздник в Bettystown, Лаут, мои детские мысли были сосредоточены не на двух нечетких фигур балочные назад от поверхности планеты, но на другой парень, один оставил в космическом корабле кружили над ними, ожидая в подвешенном состоянии за то, что, должно быть, казалось, целую вечность для безопасного возвращения своих товарищей. Майкл Коллинз, астронавт вопрос, занимали особое место в моем подростковом воображение, потому что он имел то же самое имя, как харизматического ирландского гражданско-герой войны, позже увековечено на целлулоид в фильме Нила Джордана. Другой Майкл Коллинз, однако, пропустили на большое символическое время, пока его роль в разворачивающейся драмы, казалось мне самым героическим, безусловно, самый одинокий, всего. "Коллинз переехал через постоянное правопреемства залитой солнцем лунный день, мягкой пепельный свет, и непоколебимой черноты", пишет Эндрю Чайкин, в его необыкновенно подробной и воспоминания о книге миссий Аполлон, Человек на Луне. "Для 48 минут из каждой орбиты, от потери сигнала на приобретение сигнала, он знал, уединение беспрецедентный в истории человечества." Коллинз был один в космическом корабле Columbia в течение 22 часов. В случае, он даже не добираетесь, чтобы услышать самые знаменитые слова, сказанные в 20 веке. Как Нейл Армстронг ступил на поверхность Луны - "Это один маленький шаг для человека ...», то, что шекспировский пауза, "... один гигантский скачок для всего человечества" - Колумбия только поскользнулся за дальней стороне Луны и он потерял луна-Земля-Луна стыковку инженерии контролем миссии в его пользу. К тому времени он вновь появился, Армстронг и Олдрин были посадки американский флаг на море Спокойствия, но технический сбой держал его отрезать. В то время как, по оценкам, 600 миллионов людей на планете Земля смотрел и слушал, замерев, человек близкий к эти знаменательные события могут, в буквальном смысле и символически, только представьте их. Чтение книг Чайкина принес домой ко мне полную ответственность и риск приключениях Аполлон: Аполлон 1 загорелся и его экипаж - Гриссом, Уайт и Чаффи - погибли всего два года до успешного посадки на Луну. Это была трагедия, что было все, но исключены из коллективной памяти Америки, но это, должно быть преследовали астронавтов, которые следовали по их стопам. Если бедствие поразило Аполлон 11, - говорят, если орел, десантные суда, был сбой во время его взлета с Луны, или, если это было позже удалось состыковаться с Columbia ремесла - Коллинз пришлось бы сделать немыслимое: оставить его позади и партнеров путешествие обратно на землю в покое. Для остальной части его жизни, он бы должен был нести невероятно тяжелое бремя: потерю своих друзей и коллег авантюристов, и смерть величайшим из всех американских мечтах. Это было бы катастрофой с последствиями мы можем только представить. Он позволит немыслимо, чтобы пересечь его ум, как он плыл тихо в пространстве около 60 миль над поверхностью Луны? Очевидно нет. Вскоре после этого события, Коллинз опубликовал свой ​​дневник этого времени в подвешенном состоянии, фрагменты которых читается как работы почти метафизической интенсивности, но не содержат никаких следов неопределенности относительно шаткости своей миссии: "Я одна, теперь, по-настоящему в одиночку, и абсолютно изолирован от любого известного жизни ", писал он. "Я его Если граф были приняты, то счет был бы три миллиарда плюс два на другой стороне Луны, и один плюс Бог знает, что на этой стороне я чувствую, что это мощно -.. Не как страх или одиночество - но . как осознание, ожидание, удовлетворение, уверенность, почти ликование Мне нравится ". Это, в сущности, было то, что Том Вулф позже назовет правильный материал: уверенность в себе, уверенность и -". Я его "- чистый эго фотографа Стив Пайк вырос, как и я, пронзенный большим приключением Америки в космосе. С годами и оценка этого большое приключение, казалось, уменьшится в коллективном сознании, его любопытство об этом - и мужчин, которые взяли его - выросли. "Это", говорит он, "мне потребовалось 30 лет, чтобы поглотить то, что они сделали, и смысл его, а не только как научное достижение, но в качестве последнего действительно героической человеческой приключений. Это было особую момент, когда несколько человек проводят надежды и чаяния Весь мир. Я просто хотел встретиться с этими парнями, а сколько угодно, потому что они были myth- производители, авантюристы, пионеры. Я думаю, что вы можете почувствовать, что от них, их чувство судьбы, чувство, что они были и остаются частью избранных Это ощутимая энергия -. аура, почти Они приходят в зал и изменения атмосферы, но есть еще кое-что, что-то более неуловимым и почти грустно, что они достигли был действительно впечатляющие... и, таким образом, они должны были жить в тени тот момент когда-нибудь так как это тяжелый вес для выполнения ".. Пайк никогда не встретиться Коллинз, который отказался фотографироваться по личным причинам - он только что потерял его сын - ни Армстронг, который в настоящее время отчаянно защищает свою частную жизнь и отступил к удаленному дома в родном сельском Огайо, но он сделал фотографию и поговорить с другим Аполлон 11 астронавтов, Олдрин, а также 10 других мужчин, которые были в космическом пространстве , Он попросил каждого из них то, что пространство для них значит и, что неудивительно, получил некоторые интересные ответы. "Мне было приказано в Вашингтон в 1959 году, чтобы слушать увертюры о поездке в космос в капсуле на вершине ракеты," ответил Уолли Ширра, чья карьера длилась оба Близнецы и Аполлон миссий. "Я не был заинтересован, и я потерял интерес полностью, когда было добавлено, что они будут запускать обезьян и шимпанзе в первую очередь. Позже я понял, что, как летчик-истребитель, если бы я хотел, чтобы подняться выше, быстрее и дальше, это был путь . Я покинул Землю три раза, и не нашли другого места, чтобы пойти. Пожалуйста, заботиться о Космический корабль Земля ". К удивлению Пайк, он обнаружил, что многие из космических первопроходцев была, как Юрий Гагарин перед ними, были обработаны бедно правительством, что было одновременно, держа их в качестве конечной экземпляров американской мечты. "Армстронг был отправлен на внеочередное встречаются и приветствуют маршруты, делать, может быть, 15 интервью в день, а также выступления, но никто на самом деле ухаживала за ним. Он был заказан в scuzzy отелей, часто он не имеет времени, чтобы поесть в течение всего дня . "Если Армстронг взял свою судьбу в свои руки и отступил добровольно от яркого света знаменитости, Базз Олдрин были в целом более трудное время: он боролся как с маниакальной депрессии и алкоголизма, прежде чем найти новую роль в качестве, по Чайкина," одно- Кто думает, танк, проектирование все, от новых ракет-носителей для сценариев для возвращения на Луну ». Чарли Дьюк, десятый человеком, ступившим на Луну, пошел в другую сторону и создать собственную церковь в Техасе. Во всех было шесть успешных миссий на Луну, и 12 мужчин прошлись по ней. "Все они имеют чрезвычайные эго", говорит Пайк, "но это идет с дерном, я думаю. Что бы, для меня они героические мужчины в прямом смысле этого слова. Они взяли чрезвычайные риски и то, что они делали, было, прямом и переносном смысле, из этого мира. Я сфотографировал достаточно, чтобы увидеть знаменитостей первых рук, как девальвирован и снижение понятие героизма стал, но эти ребята были реальная вещь, и они заставили меня чувствовать себя, как звезда ударил малыша ". Пайк также сфотографироваться резервной команды НАСА и, в процессе, раскрыли множество старых технических средств - некоторые пылились в шкафах, но все приобрели почти талисманом качество не потому, что их часто чрезвычайных функций, но из-за того, где они были. Существует образец окно Аполлон 11, для транспортировки лунный камень, молоток, что астронавт Аль Бин, используемый для чип эти образцы из лунных кратеров и горных хребтов, и странным, вице-как инструмент, который оказался диспенсер для воды Тома Стаффорда. Пайк также обнаружил, что каждый космонавт было разрешено взять в пространство PPK - Личная Комплект Предпочтение - в котором он мог выполнять объекты по своему выбору до определенного веса. "Многие из них принесли дешевые кольца и медали, рулоны пятаков, книги марок, вещи они могли отдать своих друзей и семьи, когда они вернулись: маленькие вещи, вложенные с огромным смыслом, потому что они были на Луне и обратно." Расти Швайкарт, известный своим соотечественникам как "хиппи астронавта", потому что он предпочитал слушать Grateful Dead в пространстве, а не регулирования страны-и-западного звукозаписей, принес коллекцию цитат Джоном и Робертом Кеннеди, Далай-лама, Уолт Уитмен Элизабет Барретт и Браунинг. Он тайно прикреплен их внутренней скафандра, и они были там с ним, когда он вышел из Аполлона 9 в пространстве. Швайкарт также испытал что-то, что никакой другой астронавт, до или после, не имеет: из-за технической заминки, которые произошли только как он вышел за пределы ремесла, ему пришлось ждать в течение пяти минут, пока он был исправлен. Вместо того чтобы работать на его задачами быстро и интенсивно, как он был обучен, он вдруг передышку, время, чтобы попытаться взять в котором он был, что он делал. Он провел на железной дороге Аполлона 9 и - в течение пяти долгих минут - проскользнула просторах и тишине пространства. Под ним он мог видеть Америка дрейфа, и даже, через некоторое время, сделать из Южной Калифорнии, где он жил. Это был момент, жизнь меняется, и, как и все остальные из них, Швайкарт, до некоторой степени, жил в тени этого момента с тех пор. В целом другим способом, так у нас. Что поражает меня, в ретроспективе, о великом лунного приключений, как быстро мы - человеческая раса - обработал его и, более обеспокоенность, что, потерял к ней интерес. "Весь Аполлон родился от времени великого идеализма и оптимизма", говорит Пайк, "хотя он был расположен в политической драме холодной войны. Страна была харизматичный президент, Джон Ф. Кеннеди, который озвучил мечту ,

Результаты (русский) 3:

НА 20 Июль 1969 г. в коллективное сознание планеты был захвачен зернистость изображения черно-белые изображения Нил Армстронг и Базз Олдрин на луне. По отдыхающим в пожилая пара, графство Лаут мой значит мысли были направлены не на двух нечеткое цифры балками назад от поверхности планеты, но, с другой стороны помощника по обустройству цифрового дома;