Everywhere Lily looked now she saw

Everywhere Lily looked now she saw Grae. Without the car, she supposed, he was bringing his work home. The back garden had turned into a workshop. A workbench was permanently set up and lengths of wood and half-finished constructions were propped against the shed. He wore the same checked jacket and the same hat through sun and rain, and one evening when she went out to fill the coal scuttle he offered her a box of kindling for the fire. Soft white ends of wood that needed to be burned. The rain was falling, it was starting to get dark, but he carried on sawing and measuring, never breaking his stride even when Em and Arrie called to him, hungry, from the back door.

It was May bank holiday and Nick was driving up. ‘Right,’ he said, ‘I’ve got a pen. How do I get out of London?’ Lily stood in the phone box and weighed the pebble in her palm. It was brown and unexceptional, probably to stop anyone replacing it, like she had, with a twopence coin. ‘Christ,’ she heard Nick sigh, ‘I can’t believe you’re doing this to me…’

‘Well,’ Lily said. ‘You head for the M25… and go east… you know… the opposite direction from Heathrow?’

‘East… Not… to… Heathrow,’ Nick murmured as he copied her instructions down.

‘And Nick…’ she warned him as gently as she could, ‘bring some warm clothes… and no… no white trousers.’

‘No white trousers.’ He paused to make a note of it and they both began to laugh. The year before they’d spent a week in Cornwall, during which Nick had almost immediately run out of clothes. He’d packed two T-shirts, no jumper, and one pair of oatmeal-coloured jeans. ‘How was I to know?’ Nick had protested. ‘I’m a city boy. I’ve lived my whole life in Shepherd’s Bush. Yes, yes.’ He’d looked at her. ‘You’re from West London too, but you’ve got some kind of hiking, rambling blood, I’ll swear to it. It must be in your genes.’

‘So…’ Lily could hardly believe that he was really coming. ‘I’ll see you tonight, then. About nine?’

Nick had been unusually attentive since his return from Paris. He’d even sent her a postcard. Notre Dame, the Louvre, the Pompidou Centre and the Seine. You see, he’d written, we could do an architectural tour here. We could go by taxi. Just think of the money saved on hiring bikes!

‘Yes, I’ll ring you from the car… Oh, bollocks… I forgot, you don’t have a phone.’

‘Sorry to deprive you of that call to say you’re nearly there.’

‘Cheek.’

‘See you later, then. Drive carefully.’ Her money was running out.

‘Lily…’

‘Yes?’ But the last coin made a hollow echo as it dropped into the box.

Lily stood in Stoffer’s wondering what she could possibly give Nick to eat. Everything that had seemed tempting to her before now seemed inedible. Crumpets, bacon, vacuum-pressed salami and ham. There was shortcake and treacle tart in silver-foil cases, one over-ripe tomato, a cluster of cauliflowers, a sack of onions and three leeks. Instead she hired a bike from the rack outside the shop and set off for Eastonknoll, taking the back lane that cut across the river. It ran through fields of cows penned in by ditches and was edged in places by huge flowering bushes of bright yellow gorse. Lily rattled over the Bailey bridge and set off across the corner of the golf course, glancing up at the shadow of the water tower, careful to avoid being hit by flying balls. She came out on the Common and swooped down towards the sea. The wind was fierce on the promenade, rippling the beige macs of the pensioners, ruffling their dogs, forcing them to clasp each other hard against the rails. Lily wheeled her bike along the sea front and bought tea at the kiosk, where the chairs were stacked three deep to weigh them down. She sat, as if in a high chair, her legs dangling inches from the ground, and watched the woman shutter up the hut. Above her, at the top of a steep flight of steps, she could see a ship’s figurehead arching out from the wall of a large house.

‘I might as well close up.’ The woman stood before her, her apron flying, her sleeves flapping as she rolled the tables in.

Lily carried her bike up the steps towards the figurehead. It was not, as she’d imagined it, a mermaid or a queen, but a neat girl with a hat on, an umbrella at her side. Was she the captain’s daughter, or the ship owner’s young wife? and Lily saw that she had lost one of her arms, leaving a clean white plaster stump. Beside the building a mast was planted in the ground. Arrows fluttered from it, pointing the way towards Ramsgate, Zeebrugge, Holland. The Sailors’ Reading Room. The words were moulded on to a plaque and Lily realized the house was a museum, open to the public, with arched white doors, and a well-worn copper catch. There was no one inside the reading room, and nothing very much to read. Just three copies of the East Anglian Times and two brown chairs. Around the walls in high glass cases were models of ships. Punts and schooners, battleships and yawls. Each plank of wood, each tiny rope and sail, minutely replicated, washed down, painted and oiled. Above the glass cases were photographs of fishermen and sailors, notebooks held open at the records of each voyage. There were lists of names, Harper, Seal, Child. Harry, Bertie, Mabbs and Mops. And beside each name the dates their lives spanned. There was another door at the back of the room, marked private, covered in green baize. There was a round window halfway up, not much bigger than an orange, and Lily pressed her face against it. To her surprise she saw two men playing billiards, a third reading a newspaper, a fourth doing nothing at all. She squeezed closer, peering to the side, catching sight of a ship’s wheel balanced on a bench, and then someone tapped her on the arm.

‘We’re closing up now.’ The man had a peaked hat, braided with blue cord, and he was wearing rubber wellingtons turned over at the knee. The clock behind him chimed as it reached five, a rich deep gong that warmed the room. ‘Thankyou.’

Lily glanced around her at the photographs of men, the tools and scrolls and telescopes, the doomed faces of Seal, Harry, Child, all drowned in 1951. ‘I’ll come back when there’s more time.’ The man watched her until she was out of the room and then she heard him locking himself in.

There was a delicatessen in the market square that sold fresh parmesan, black pasta, Greek yoghurt and organic crisps. Lily filled two bags and topped them up with lamb’s lettuce and fruit. She glanced into the window of the Regency Hotel, where an old man was dozing in a room of chintz, and noticed an advert for a waitress. Urgently needed. Please apply within.

Slowly she cycled home, her shopping hanging from each handle like the saddlebags of a mule. The wind had dipped, the sun hung low and warm, and in each hollow hovered the thick, sweet coconut smell of gorse. Lily meandered up and over a tiny ridge of hills, stretching her legs as she reached the top and letting the bike coast down. She was a child again. Warm and safe and happy, skittering and playing, bathed in breeze and birdsong and the Ambre Solaire smell of a beach. And then a man stepped out of the hedge. Lily’s heart jolted so violently it strained against her ribs. Her blood spiralled, and as if it were a horse shying, her bike lurched over to one side. The man stood in the narrow path, so squarely that she couldn’t pass. She was caught halfway down a slope, too weighted to pedal backwards, too frightened to go on. A tin of tomato purée rolled into the hedge and she heard the crunch of the spaghetti as the strands began to snap. The man took two steps towards her. He was wrapped in strips of plastic bag, his feet, his body, the top half of his head wound round with black. There was a sound, like hissing, rising from his legs, and his face was grizzled, camouflaged by beard. Lily glanced behind her. There was no one, nothing, as far as she could see. The scream that had been rising in her died. Keep calm, she told herself, keep calm. The man had picked up speed. He was lumbering towards her, his body squat, his eyes rimmed round with red, and then just as he was almost upon her, he keeled away through a thicket of tall grass. Lily gasped. It was possible he hadn’t even seen her. His eyes, as he passed, were fixed on something else. Lily hauled up her bike and watched him go. He was walking through a field of heifers, following a path ridged up out of the ground. Ahead of him on the horizon was a clump of trees, a white wooden signpost where the path split into three, and beyond that, just visible, a cottage, the roof of which was bare.

Lily scrabbled the lost shopping back into her bag. Her legs felt weak, her arms stiff and painful, but as she cycled on she found that she was laughing with relief.

At eight o’clock Lily moved her car. She hadn’t used it for almost two weeks and it took her hands and feet a moment to find their way around the gears. She backed it out and then parked it again, right over by the wall, so that when Nick arrived he’d be able to glide in beside her, and wouldn’t block the lane. She made a fire, and found an old checked blanket to throw over the sofa, softening at least some of the brown. From time to time she went to the door and looked out, in case – just in case – Nick might be planning to surprise her and arrive early. She could, she thought, go to the phone box and find out how far he was on his way, but she had an image of him racing over the Orwell bridge, the wind tugging at his car, forcing him to swerve into a line of trucks as he reached out for the phone.

My sweet El, she read instead. She had become an expert on Lehmann’s handwriting, the curls of it, the widened lines of his pen as it swept down. It amused her to think of the agonies of her school German, the endless repetitions of the grammar, the feminin

Результаты (русский) 1:

Везде Лили посмотрел, теперь она увидела Grae. Без автомобиля она должна, он вез его работы домой. Двор превратился в мастерскую. Верстак постоянно была создана и длины древесины и полуфабрикатов конструкций были подпер против сарай. Он носил же проверенных куртку и же шляпа солнца и дождя, и один вечер, когда она пошла, чтобы заполнить угля scuttle он предложил ей коробку разжигание костра. Мягкие белые концы древесины, которые необходимо записать. Дождь, он начинает темнеть, но он вел распиливания и измерения, никогда не разорвать его спокойно, даже когда Em и Arrie воззвал к нему, голодные, от задней двери. Это был праздник мая банк и Ник ехал вверх. «Право,» он сказал, ' у меня есть ручка. Как выйти Лондоне?' Лили стоял в поле Телефон и весил камешек в ладошку. Это был коричневый и безупречную, вероятно, чтобы остановить любой замены, как она была, с twopence монету. «Христос,» она услышала Ник вздох, ' я не могу поверить, вы делаете это для меня...» «Хорошо,» сказал Лили. «Вы голову для M25... и идти на восток..., вы знаете..., противоположном направлении от Хитроу?» ' Восток... Не...... Хитроу,' Ник пробормотал как он скопировал ее инструкции вниз. «И Ник...» она предупредила его как нежно как она могла бы, «принести теплую одежду... и №.. не белые брюки.» «Не белые брюки.» Он остановился, чтобы сделать его к сведению и они оба начали смеяться. Год, прежде чем они провели неделю в Корнуолле, во время которого Ник почти сразу закончились одежду. Он имел Упакованные две футболки, нет перемычки и одна пара овсянки цветные джинсы. «Как я знать был?» Ник заявил протест. ' Я мальчик города. Я прожил всю жизнь в Шепердс Буш. Да, да.» Он посмотрел на нее. ' Ты из Западного Лондона, тоже, но у вас есть какие-то походы, бессвязных крови, я клянусь, на него. Она должна быть в ваших генах.» «So...» Лили вряд ли мог поверить, что он действительно идет. ' Я буду видеть вас сегодня вечером, затем. Около девяти?' Ник был необычно внимательныя(ый) после его возвращения из Парижа. Он даже направил ей открытку. Нотр-Дам, Лувр, Центр Помпиду и Сены. Вы видите, он написал, мы могли бы сделать архитектурный тур здесь. Мы могли бы пойти на такси. Просто подумайте о деньги, сэкономленные на найме велосипеды! «Да, я буду звонить вам от автомобиля... Ах ерунда... Я забыл, вы не имеете телефон.» «Извините, чтобы лишить вас этого вызова сказать, что вы почти там.» «Щеку.» «Увидимся позже, затем. Диск тщательно.» Был на исходе ее деньги. «Lily...» «Да?» Но последний монета полыми эхо как он упал в поле.Лили стоял Стоффер интересно, что она может возможно дать Ник поесть. Все, что казалось заманчивым, чтобы ее до теперь, казалось, несъедобные. Пышки, бекон, вакуум нажата салями и ветчина. Там был Корж и патоку пирог в случаях Серебряная фольга, один из перезрелых томатов, кластер соцветий, мешок лука и три лук-порей. Вместо этого она наняла велосипед стойки снаружи магазина и отправились в Eastonknoll, принимая обратно Лейн, которые пересекают реки. Он побежал через поля коров написал канавах и было холодное в местах огромные цветущие кустарники яркий желтый дрок. Лили гремели через мост Бейли и отправились по всему углу гольфа, глядя вверх на тень водонапорная башня, осторожны, чтобы избежать удара летающих шаров. Она вышла на общих и swooped вниз к морю. Ветер был жестокий на набережной, рябь бежевый macs пенсионеров, рассердило своих собак, заставляя их застежка друг друга жесткий против рельсы. Лили колесных ее велосипеде вдоль моря и купил чай в киоск, где стулья были уложены три глубоких взвесить их. Она сидела, как будто в высокий стул, её ноги свесив дюймов от земли и смотрел женщина затвора вверх хижине. Над ней в верхней части крутой лестнице, она могла видеть корабль носовое, выгибая вне от стены большой дом. «Я также может закрыть». Женщина стояла перед ней, ее фартук, полет, ее рукава хлопая как она проката таблицы. Лили осуществляется ее велосипед вверх шаги в направлении фигурой. Это не было, как она представляла его, русалкой или королева, но аккуратные девушка в шляпе на, зонтик на ее стороне. Она была дочь капитана или владельца судна молодая жена? и Лили увидел, что она потеряла одного из ее руки, оставляя чистые белые гипсовые культю. Около здания мачты был посажен в землю. Стрелки из него, дрогнули, указывая путь к Рамсгейт, Зеебрюгге, Голландия. Моряков читальный зал. Слова были формуется на доску и Лили понял, что дом был музей, Открытый для общественности, с арочной белые двери и хорошо носить медь улов. Там был не один внутри читальный зал и ничего не очень много читать. Всего лишь три копии Восточной Англии раз и два коричневых стульев. Вокруг стен в высокий стакан случаи модели кораблей. Плоскодонки и шхуны, линкоры и Ялы. Каждая доска древесины, каждый крошечный веревку и парус, скрупулезно реплицируются, запил, окрашены и маслом. Выше стекла дела были фотографии рыбаков и моряков, Ноутбуки открытыми в записи каждого рейса. Там были списки фамилий, Харпер, печать, ребенка. Гарри, Берти, Mabbs и швабры. И рядом с каждым именем даты их жизнь тарируется. Там был другой двери зала, отмеченные как частные, покрыты зеленым сукном. Существует круглое окно на полпути вверх, не намного больше, чем оранжевый, и Лили нажата ее лицо против него. К ее удивлению она увидела двух мужчин, играя в бильярд, третьего чтения газеты, четвертый делать вообще ничего. Она сжала ближе, вглядываясь в сторону, поймать взгляд корабля колесо сбалансированный на скамейке, а затем кто-то постучал ее на руку. «Мы закрытие теперь.» Человек был пика шляпу, плетеные с голубым шнуром, и он был носить резиновые сапоги, перевернулся на колено. Часы за ним подхватил, как он достиг пять, богатые глубокие Гун, который согревал номер. «Спасибо.» Лили посмотрел вокруг нее на фотографии мужчин, инструменты и свитки и телескопы, обречены лица печать, Гарри, ребенок, все утонули в 1951 году. «Я вернусь, когда есть больше времени.» Человек смотрел на нее до тех пор, пока она была из комнаты, и затем она услышала его Блокировка себя в. Там был деликатесов на рыночной площади, который продал свежего сыра пармезан, черная паста, греческий йогурт и органических чипсы. Лили заполнены две сумки и пополнить их с Сонгино и фруктами. Она взглянула в окно отеля Regency, где старик был дремал в комнате ситец и заметил объявление для официанткой. Срочно необходимы. Пожалуйста, обращайтесь в пределах. Slowly she cycled home, her shopping hanging from each handle like the saddlebags of a mule. The wind had dipped, the sun hung low and warm, and in each hollow hovered the thick, sweet coconut smell of gorse. Lily meandered up and over a tiny ridge of hills, stretching her legs as she reached the top and letting the bike coast down. She was a child again. Warm and safe and happy, skittering and playing, bathed in breeze and birdsong and the Ambre Solaire smell of a beach. And then a man stepped out of the hedge. Lily’s heart jolted so violently it strained against her ribs. Her blood spiralled, and as if it were a horse shying, her bike lurched over to one side. The man stood in the narrow path, so squarely that she couldn’t pass. She was caught halfway down a slope, too weighted to pedal backwards, too frightened to go on. A tin of tomato purée rolled into the hedge and she heard the crunch of the spaghetti as the strands began to snap. The man took two steps towards her. He was wrapped in strips of plastic bag, his feet, his body, the top half of his head wound round with black. There was a sound, like hissing, rising from his legs, and his face was grizzled, camouflaged by beard. Lily glanced behind her. There was no one, nothing, as far as she could see. The scream that had been rising in her died. Keep calm, she told herself, keep calm. The man had picked up speed. He was lumbering towards her, his body squat, his eyes rimmed round with red, and then just as he was almost upon her, he keeled away through a thicket of tall grass. Lily gasped. It was possible he hadn’t even seen her. His eyes, as he passed, were fixed on something else. Lily hauled up her bike and watched him go. He was walking through a field of heifers, following a path ridged up out of the ground. Ahead of him on the horizon was a clump of trees, a white wooden signpost where the path split into three, and beyond that, just visible, a cottage, the roof of which was bare. Лили scrabbled потеряли покупки обратно в ее сумке. Ее ноги чувствовал слабость, ее руки, жесткими и болезненными, но как она циклическое на она обнаружила, что она смеялась с облегчением.В восемь часов Лили переехал ее автомобиль. Она не использовал его для почти две недели, и он взял ее руки и ноги в момент, чтобы найти свой путь вокруг шестерни. Она при поддержке его и затем припарковать его снова, прямо к стене, так, что когда Ник прибыл он будет иметь возможность скользить в рядом с ней и не перекроет полосу. Она сделала пожар и нашел старые проверенные одеяло бросить над диваном, размягчения по крайней мере некоторые из коричневого. Время от времени она пошла к двери и выглянул, в случае – на всякий случай – Ник может планируют сделать ей сюрприз и приходить пораньше. Она могла бы, она думала, перейдите в поле Телефон и выяснить, как далеко он был на своем пути, но она имела изображение его гонки на мосту Orwell, ветер, дергая его автомобиля, заставляя его поворот в соответствие грузовиков, как он потянулся за телефон. Мой сладкий Эль, она прочитала вместо. Она стала экспертом на Леманн в почерке, кудри, расширены линии его пера как она прокатилась вниз. Это забавляло ей думать о агонии ее школы немецкого, бесконечные повторения грамматики, feminin

Результаты (русский) 2:

Везде Лили посмотрела в настоящее время она увидела Грей. Без автомобиля, она должна, он чего его работу на дом. Задняя сад превратился в мастерскую. Верстак был постоянно установлен и длины дерева и полуфабрикатов конструкций были прислонившись сарай. Он носил ту же проверить куртку и шляпу же через солнца и дождя, и однажды вечером, когда она вышла, чтобы заполнить угольного ящика он предложил ей коробку разжигание для костра. Мягкие белые концы древесины, которые необходимо сжечь. Шел дождь, было начинало темнеть, но он вел распиловки и измерения, никогда не нарушая его шаг, даже если их и Arrie воззвал к нему, голодный, с задней дверью. Это было в мае праздничный и Ник ехал до , "Право", сказал он, "я получил ручку. Как я могу получить из Лондона? Лили стояла в телефонной будке и весил камешек в ее ладони. Это был коричневый и не допускающий возражений, вероятно, кто-то, чтобы остановить его замены, как она была, с два пенса монеты. "Христос", она услышала вздох Ник: "Я не могу поверить, что ты делаешь это для меня ..." "Ну," сказала Лили. "Вы возглавляете для M25 ... и идти на восток ... вы знаете ... в противоположную сторону от Хитроу?" Восток ... Не ... по ... Хитроу "пробормотал Ник, как он скопировал ее указаниям вниз. И Ник ... она предупредила его, как нежно как могла, "не приносят теплую одежду ... и нет ... не белые брюки." Нет белые брюки. Он сделал паузу, чтобы сделать это к сведению, и они оба начали смеяться. Год прежде, чем они потратили неделю в Корнуолле, в течение которого Ник почти сразу бежать из одежды. Он упакован две футболки, нет перемычки, и одна пара овсянка цвета джинсов. "Как я должен был знать? Ник протестовал. "Я городской мальчик. Я прожил всю свою жизнь в Буше Пастуха. Да да.' Он посмотрел на нее. "Ты из Западного Лондона тоже, но у вас есть какие-то походы, бессвязных кровь, я клянусь к нему. Она должна быть в ваших генах. "Так ..." Лили не мог поверить, что он действительно идет. "Я буду видеть тебя сегодня вечером, то. Около девяти? Ник был необычайно внимателен с момента его возвращения из Парижа. Он даже послал ей открытку. Нотр-Дам, Лувр, Центр Помпиду и набережная Сены. Вы видите, он написал, что мы могли сделать архитектурный тур здесь. Мы могли бы пойти на такси. Просто подумайте о сэкономленных по найму велосипеды! "Да, я вам позвоню из машины ... Ах, ерунда ... Я забыл, вы не есть телефон." К сожалению лишить вас этого вызова, чтобы сказать вам " вновь почти там. "Чик". "Увидимся позже, то. Ведите осторожно.' Ее деньги были на исходе. "Лили ... Да? Но последнее монета сделал гулкое эхо, как он упал в поле. Лили стояла в Стоффер-х интересно, что она могла дать Ник, чтобы поесть. Все, что казалось заманчивым ей до сих казалось несъедобным. Пышки, бекон, вакуум-нажатии салями и ветчину. Был песочное и патока пирог в случаях серебра фольги, один перезрелые помидоры, кластер цветной капусты, мешок лука и лука-порея три. Вместо этого она наняла велосипед от стойки за пределами магазина и отправился Eastonknoll, принимая заднюю полосу, что вырезать через реку. Он побежал через поля коров, сочиненных в канавами и краями в местах огромные цветущие кусты ярко-желтый дрок. Лили гремели по мосту Бейли и отправился по углу поля для гольфа, взглянув на тени водонапорной башни, осторожны, чтобы избежать попадания летающих шаров. Она вышла на общий и налетели на море. Ветер был ожесточенные на набережной, рябь бежевый Маков пенсионеров, потрепав своих собак, заставляя их обхватить друг друга жестко против рельсов. Лили колесные ее велосипед вдоль моря и купил чай в киоске, где стулья были сложены три глубоко, чтобы взвесить их. Она сидела, как будто в высоком стуле, ноги болтались в нескольких дюймах от земли, и наблюдал, как женщина затвор до хижины. Над ней, на вершине крутой лестнице, она видела, номинальный корабельный выгибая из стены большого дома. "Я мог бы также закрыть. Женщина стояла перед ней, ее фартук летать, хлопая ее рукава, как она перевернулась таблицы в. Лили проведенные ее велосипед вверх по шаги по номинальным. Это не было, как она себе это, русалка или королева, но аккуратный девушка в шляпе, зонтик на ее стороне. Была ли она дочь капитана, или молодая жена судовладельца? и Лили увидела, что она потеряла одну из своих рук, оставляя чистую белую гипсовую культю. Кроме здания мачта была установлена ​​в земле. Стрелки трепетали от него, указывая путь к Ramsgate, Зебрюгге, Голландии. Читальный зал моряки. Слова были формованные на мемориальной доске и Лили поняла, что дом был музей, открытый для публики, с арочными белые двери, и хорошо носить медный улов. Там не было ни одного в читальном зале, и ничего очень много читать. Всего три копии Восточной Англии раз и два коричневых стула. Вокруг стен в высоких стеклянных случаях были модели судов. Плоскодонки и шхун, линкоры и ялов. Каждый доски из дерева, каждый крошечный веревки и парус, поминутно воспроизведены, запивая, окрашенные и маслом. Над стеклом случаи были фотографии рыбаков и моряков, ноутбуков, проводимых открыт в записях каждого рейса. Были списки имен, Харпер, печать, ребенка. Гарри, Берти, Mabbs и швабры. И рядом с каждым именем даты их жизнь, натянутая. Был еще одна дверь в задней части комнаты, отмеченные частная крытая сукном зеленого. Был круглое окно на полпути, чем апельсин не намного больше, а Лилия прижалась лицом к ней. К ее удивлению, она увидела двух мужчин, играя в бильярд, третий читает газету, четвертый делает вообще ничего. Она сжала ближе, вглядываясь в сторону, увидев колеса корабля сбалансированный на скамейке, а затем кто-то похлопал ее по руке. "Мы закрытия сейчас". Человек был остроконечную шляпу, сплетенную с голубым шнуром, и он был в резиновых сапог перевернулся в колене. Часы пробили за ним, как он достиг пять, богатый глубокий гонг, что подогретый в комнату. "Слова благодарности". Лили огляделась в фотографиях мужчин, инструменты и свитков и телескопы, обреченных лица Печати, Гарри, ребенка, все утонули в 1951 году: "Я вернусь, когда есть больше времени. Человек смотрел на нее, пока она не вышла из комнаты, а затем она услышала его запершись в. Был деликатес на рыночной площади, который продал свежую пармезан, черный макароны, греческий йогурт и органические чипсы. Лили заполнено две сумки и возглавил их с салатом ягненка и фруктов. Она посмотрела в окно Regency Hotel, где старик дремал в комнате ситца, и заметил объявление для официантки. Срочно нужны. Пожалуйста, обратитесь в. Она медленно циркулирует домой, ее торговый висит от каждой ручки, как седельные сумки мула. Ветер, смоченной, солнце низко висел и тепло, и в каждом полый завис густой, сладкий кокосовый запах дрока. Лили извивалась вверх и над крошечным хребта холмов, вытянув ноги, как она достигла вершины и позволяя велосипед накатом. Она снова была ребенком. Теплый и безопасной и счастливой, skittering и игры, купались в ветер и пение птиц и Ambre Solaire запах пляжа. И тогда человек вышел из живой изгороди. Сердце Лили тряхнуло так сильно, что напряжены против ее ребер. Ее кровь спирали, и, как будто это были лошади уклоняются, ее велосипед покачнулся на бок. Человек стоял в узком пути, так прямо, что она не могла пройти. Она была поймана на полпути вниз по склону, тоже взвешенный педали в обратном направлении, слишком напуганы, чтобы идти дальше. Олово томатного пюре проката в живой изгороди, и она услышала хруст спагетти, как пряди стали хватать. Человек сделал два шага к ней. Он был завернут в полосах пластиковый мешок, ноги, тело, верхняя половина его головы наматывается с черным. Был звук, как шипение, поднявшись с ног, и его лицо было пятнами,, замаскированные бородой. Лили оглянулась. Там не было ни одного, ничего, насколько она могла видеть. Крик, который растет в ней погибли. Сохраняйте спокойствие, сказала она себе, держите спокойствие. Человек поднял скорость. Он был неуклюже к ней, его тело приземистое, глаза оправе раунд с красным, а потом так же он был почти на нее, он завалился от через заросли высокой травы. Лили ахнула. Это было возможно, он даже не видел ее. Его глаза, как он прошел, были устремлены на что-то еще. Лили вытащили ее велосипед и смотрел ему вслед. Он шел через поле телок, после пути Остроконечные вверх из земли. Впереди на горизонте было скопление деревьев, белый деревянный указатель, где путь разделяется на три, а за что, просто видно, коттедж, крыша которого была голой. Лили чертил потерянный покупки обратно в сумку. Ее ноги были слабы, руки жесткими и болезненными, но, как она циркулирует она обнаружила, что она смеялась с облегчением. В восемь часов Лили повела машину. Она не использовали его в течение почти двух недель, и он взял ее руки и ноги момент, чтобы найти свой ​​путь вокруг шестерни. Она поддержал его, а потом поставил ее снова, прямо над стеной, так что, когда Ник приехал он сможет скользить рядом с ней, и не будет блокировать переулок. Она сделала огонь, и нашел старую проверить одеяло, чтобы бросить на диван, смягчая, по крайней мере некоторые из коричневого. Время от времени она пошла к двери и выглянул в случае - на всякий случай - Ник, возможно, планируют удивить ее и прибыть рано. Она могла, думала она, перейти к телефонной будке и выяснить, как далеко он был на пути, но она его образ гоночных по мосту Оруэлла, ветер дергал его машине, заставляя его отклониться в линии грузовики, как он потянулся к телефону. Мой сладкий Эл, она читала вместо этого. Она стала экспертом по почерку Леманна, завитки него, расширенной линии его пера, как это пронесся. Это смешно, чтобы она думала о муках своей школе немецкий, бесконечных повторений грамматике FEMININ

Результаты (русский) 3:

лили выглядит сейчас везде она видела Grae.без машины, она должна была, он принес его работу на дом.сад превратился в мастерской.а Workbench постоянно создавать и протяженности древесины и половина готовой конструкции были подпер от сарая.он был такой же проверили куртку и такая же шляпа с помощью солнца и дождя.и однажды вечером, когда она вышла, чтобы заполнить угля сорвать он предложил ей коробку камин для огня.мягкий белый заканчивается древесины, которые необходимо сожгли.дождь падал, он начинает темнеть, но он продолжал распиливания и измерения, никогда не сломить его шаг, даже когда их и arrie позвонил ему, голодные, из задней двери.

было, возможно, банк праздник и ник был за рулем."да,"он сказал:" у меня есть ручка.как мне выбраться из лондона?"лили стоял в телефонную будку и весил камушек в её руке.именно брауна и не имеющий исключений, вероятно, остановить любого, заменив его, как и она, с 25 центов медали.- господи, она слышала ник вздыхает: "я не могу поверить, что ты делаешь это для меня,.. '

' а 'лили сказала."ты голову на м25. и идти на восток... ты знаешь... в противоположном направлении из хитроу?'

' восточной... не...... в хитроу, ник, - пробормотал он скопировал ее инструкции.

'и ник... "она предупредила его, как нежно, как могла," взять теплую одежду. и нет белые брюки.

' белый 'он остановился, чтобы брюки. а это к сведению и они начали смеяться.год назад они бы провели неделю в корнуолле, в ходе которой ник был почти сразу бежать из одежды.он упаковал две футболки, не самоубийца, и одна пара овсянки цвета, джинсы."откуда я знаю?"ник был заявлен протест."я городской парень.я прожил всю жизнь в пастыря буша.да, да. он смотрел на нее."ты из западного лондона.но у тебя какой - то пешие прогулки, плавание, кровь, я вам клянусь.он должен быть в твоих генах.

'.' лили с трудом поверил, что он действительно идет."я буду видеть тебя, сегодня вечером.около девяти?'

ник был необычайно внимателен после его возвращения из парижа.он даже прислал ей открытку.Notre Dame, le Louvre, центра помпиду и сена.видишь, он написал,мы могли бы сделать архитектурно - тура здесь.мы могли бы поехать на такси.только подумай, деньги, накопленные на наем велосипеды!

'да, я вам позвоню из машины... о, чёрт. я забыл, ты не есть телефон.

' жаль лишать вас это сказать, что ты почти там.



'' щеку. - увидимся.веди осторожно. "ей денег уходит.



'' лили. - да?но последние медали сделал пустым звуком, как он бросил в ящик.

лили стоял в стоффер захотят узнать, что она может дать ник поесть.все, что казалось, соблазн ее до того, как сейчас, пожалуй, несъедобной.пышки, бекон, вакуумные нажал салями и ветчина.там был shortcake и пирог с патокой в серебряной фольги случаев один перезрелые помидор, блока, цветная капуста,мешок лука и три лук - порей.вместо этого она наняла велосипед от стойки за пределами магазина и отправились на eastonknoll, сзади полосы, которые пересекают реку.он убежал через поля, коров за решеткой в канавы и холодного в местах с помощью огромных цветущих кустарников, ярко - желтый улекс.лили гремел над бэйли мост и зачет в углу площадки для игры в гольф,глядя на тень, водонапорная башня, осторожно, чтобы избежать попадания в летающие шары.она пришла на общих и рванулись вниз к морю.ветер был свирепый на набережной, журчащие Beige пдк пенсионеров, ruffling их собак, вынуждая их любовью друг с другом упорную борьбу с рельсов.лили колесных велосипеде вдоль моря фронта и купила чай в киоск,где кресла были сложены в трех глубоко, чтобы взвесить их вниз.она сидела, как если бы в высокий стул, ноги висеть на месте, и видела, как женщина выдержки до хижины.выше ее, на верхней ступени крутой полет шаги, она могла видеть корабль для битья грандиозные из стены в большой дом.

", я мог бы закрыться. женщина стояла перед ней, фартуке летать,ее рукава колеблющиеся как перевернулась таблицы в.

лили в ее велосипед за шаги для битья.она не была, как она представляла, русалка или королева, но умная девочка в шляпе, зонтик на ее стороне.она была дочерью капитана, или владелец судна, молодая жена?лили и увидел, что она потеряла одного из ее рук, в результате чего чистой белой штукатуркой, пень.помимо строительства должен был посажен в местах.стрелки посыпались из него, указывая путь к рамсгит, зебрюгге, голландия.моряки "читальный зал.слова отливались на мемориальную доску и лили поняла, что дом был музей, открытый для общественности, со сводчатыми белые двери, и хорошо известной меди улов.там не было никого в читальном зале, и ничего больше читать.