and one of the first physiologists

and one of the first physiologists in Europe, it was a relief for him to turn from these subjects and to bring his varied knowledge to bear upon the study of the soul and the mysterious relationship of spirits. At first, when as a young man he began to dip into the secrets of mesmerism, his mind seemed to be wandering in a strange land where all was chaos and darkness, save that here and there some great unexplainable and disconnected fact loomed out in front of him. As the years passed, however, and as the worthy Professor’s stock of knowledge increased, for knowledge begets knowledge as money bears interest, much which had seemed strange and unaccountable began to take another shape in his eyes. New trains of reasoning became familiar to him, and he perceived connecting links where all had been incomprehensible and startling. By experiments which extended over twenty years, he obtained a basis of facts upon which it was his ambition to build up a new exact science which should embrace mesmerism, spiritualism, and all cognate subjects. In this he was much helped by his intimate knowledge of the more intricate parts of animal physiology which treat of nerve currents and the working of the brain; for Alexis von Baumgarten was Regius Professor of Physiology at the University of Keinplatz, and had all the resources of the laboratory to aid him in his profound researches.
Professor von Baumgarten was tall and thin, with a hatchet face and steel-grey eyes, which were singularly bright and penetrating. Much thought had furrowed his forehead and contracted his heavy eyebrows, so that he appeared to wear a perpetual frown, which often misled people as to his character, for though austere he was tender-hearted. He was popular among the students, who would gather round him after his lectures and listen eagerly to his strange theories. Often he would call for volunteers from amongst them in order to conduct some experiment, so that eventually there was hardly a lad in the class who had not, at one time or another, been thrown into a mesmeric trance by his Professor.
Of all these young devotees of science there was none who equalled in enthusiasm Fritz von Hartmann. It had often seemed strange to his fellow-students that wild, reckless Fritz, as dashing a young fellow as ever hailed from the Rhinelands, should devote the time and trouble which he did in reading up abstruse works and in assisting the Professor in his strange experiments. The fact was, however, that Fritz was a knowing and long-headed fellow. Months before he had lost his heart to young Elise, the blue-eyed, yellow-haired daughter of the lecturer. Although he had succeeded in learning from her lips that she was not indifferent to his suit, he had never dared to announce himself to her family as a formal suitor. Hence he would have found it a difficult matter to see his young lady had he not adopted the expedient of making himself useful to the Professor. By this means he frequently was asked to the old man’s house, where he willingly submitted to be experimented upon in any way as long as there was a chance of his receiving one bright glance from the eyes of Elise or one touch of her little hand.
Young Fritz von Hartmann was a handsome lad enough. There were broad acres, too, which would descend to him when his father died. To many he would have seemed an eligible suitor; but Madame frowned upon his presence in the house, and lectured the Professor at times on his allowing such a wolf to prowl around their lamb. To tell the truth, Fritz had an evil name in Keinplatz. Never was there a riot or a duel, or any other mischief afoot, but the young Rhinelander figured as a ringleader in it. No one used more free and violent language, no one drank more, no one played cards more habitually, no one was more idle, save in the one solitary subject. No wonder, then, that the good Frau Professorin gathered her Fräulein under her wing, and resented the attentions of such a mauvais sujet. As to the worthy lecturer, he was too much engrossed by his strange studies to form an opinion upon the subject one way or the other.

Результаты (русский) 1:

and one of the first physiologists in Europe, it was a relief for him to turn from these subjects and to bring his varied knowledge to bear upon the study of the soul and the mysterious relationship of spirits. At first, when as a young man he began to dip into the secrets of mesmerism, his mind seemed to be wandering in a strange land where all was chaos and darkness, save that here and there some great unexplainable and disconnected fact loomed out in front of him. As the years passed, however, and as the worthy Professor’s stock of knowledge increased, for knowledge begets knowledge as money bears interest, much which had seemed strange and unaccountable began to take another shape in his eyes. New trains of reasoning became familiar to him, and he perceived connecting links where all had been incomprehensible and startling. By experiments which extended over twenty years, he obtained a basis of facts upon which it was his ambition to build up a new exact science which should embrace mesmerism, spiritualism, and all cognate subjects. In this he was much helped by his intimate knowledge of the more intricate parts of animal physiology which treat of nerve currents and the working of the brain; for Alexis von Baumgarten was Regius Professor of Physiology at the University of Keinplatz, and had all the resources of the laboratory to aid him in his profound researches.Professor von Baumgarten was tall and thin, with a hatchet face and steel-grey eyes, which were singularly bright and penetrating. Much thought had furrowed his forehead and contracted his heavy eyebrows, so that he appeared to wear a perpetual frown, which often misled people as to his character, for though austere he was tender-hearted. He was popular among the students, who would gather round him after his lectures and listen eagerly to his strange theories. Often he would call for volunteers from amongst them in order to conduct some experiment, so that eventually there was hardly a lad in the class who had not, at one time or another, been thrown into a mesmeric trance by his Professor.Of all these young devotees of science there was none who equalled in enthusiasm Fritz von Hartmann. It had often seemed strange to his fellow-students that wild, reckless Fritz, as dashing a young fellow as ever hailed from the Rhinelands, should devote the time and trouble which he did in reading up abstruse works and in assisting the Professor in his strange experiments. The fact was, however, that Fritz was a knowing and long-headed fellow. Months before he had lost his heart to young Elise, the blue-eyed, yellow-haired daughter of the lecturer. Although he had succeeded in learning from her lips that she was not indifferent to his suit, he had never dared to announce himself to her family as a formal suitor. Hence he would have found it a difficult matter to see his young lady had he not adopted the expedient of making himself useful to the Professor. By this means he frequently was asked to the old man’s house, where he willingly submitted to be experimented upon in any way as long as there was a chance of his receiving one bright glance from the eyes of Elise or one touch of her little hand.Молодой Фриц фон Хартманна был красивый парень достаточно. Существовали широкие акров, которые бы спуститься к нему, когда умер его отец. Для многих он казалось бы право женихом; Однако мадам неодобрительно его присутствие в доме и читал лекции профессора временами его позволяя такой волк рыщут вокруг их ягненка. Чтобы сказать правду, Фриц был злой имя в Keinplatz. Никогда не был там бунт или дуэль или любой другой вред пешком, но молодой Райнлендер понял, как главарь в нем. Никто не воспользовался более свободного и насильственных языка, никто больше пил, никто играл карт более привычно, никто не был более неработающий, сохранить в одной одиночной теме. Не удивительно, то, что хороший Фрау профессор.в собрал ее фройляйн под свое крыло и возмутился внимания такой дурной sujet. Что касается достойный преподаватель он был слишком много engrossed по его странные исследования, чтобы сформировать свое мнение по теме так или иначе.

Результаты (русский) 2:

и одним из первых физиологов в Европе, это было облегчение для него , чтобы перейти от этих предметов и довести его разнообразные знания , чтобы нести на изучении души и таинственной связи духов. Сначала, когда , будучи молодым человеком , он начал погружаться в секреты месмеризма, его ум , казалось, блуждающим в чужой земле , где все было хаос и тьма, кроме того, что здесь и там некоторые большие необъяснимое и отсоединен факт маячила впереди его. Шли годы, однако, и как запас достойным профессора знаний увеличилось, знаний зачинает знания как деньги приносит проценты, многое, что казалось странным и необъяснимым начал принимать другую форму , в его глазах. Новые поезда рассуждения стали знакомы с ним, и он воспринимал соединительные звенья , где все они были непонятны и поразительными. В экспериментах , которые протяженных в течение двадцати лет, он получил основу фактов , на которых это было его стремление создать новую точную науку , которая должна охватывать месмеризм, спиритизм, и все родственные предметы. В этом он был очень помог его глубоким знанием более сложных частей физиологии животных , которые относятся ко нервных токов и работы мозга; для Алексис фон Баумгартен был Regius профессор физиологии в университете Keinplatz, и имел все ресурсы лаборатории , чтобы помочь ему в его глубоких исследований.
Профессор фон Баумгартен был высокий и худой, с топорик лицом и серо-стального цвета глаза, которые были необычайно ярким и проникающим. Много мысль наморщил лоб и заключил контракт его тяжелые брови, так что он появился носить вечный нахмурившись, которые часто введены в заблуждение людей , как его характер, потому что, хотя он был строг сердобольная. Он был популярен среди студентов, которые собирались вокруг него после того, как его лекции и слушать жадно его странных теорий. Часто он назовет добровольцев из числа них для того , чтобы провести некоторый эксперимент, так что в конце концов , был едва ли парень в классе , который не имел, в то или иное время, был брошен в гипнотический транс по его профессор.
Из всех этих молодые преданные науке не было никого , кто составил в энтузиазм Фриц фон Гартмана. Это часто казалось странным, его сокурсниками , что дикие, безрассудные Фриц, а лихой молодой парень , как всегда родом из Rhinelands, должны уделять время и труд , который он сделал в чтении до заумных работ и в оказании помощи профессору в его странной эксперименты. Дело в том, однако, что Фриц был познающий и узколицыми молодец. За несколько месяцев до он потерял свое сердце молодой Elise, голубоглазой, желтоволосая дочь лектора. Несмотря на то, что он преуспел в изучении с ее губ , что она не была равнодушна к его костюм, он никогда не посмел объявить себя к своей семье в качестве официального жениха. Поэтому он нашел бы это сложный вопрос , чтобы увидеть свою молодую даму если бы он не принял целесообразным сделать себя полезным для профессора. К этому он часто просили дом старика, где он охотно представлен быть опробованы на в любом случае до тех пор, пока был шанс его получая один яркий взгляд от глаз Elise или одного прикосновения ее маленькой руке.
Молодой Фриц фон Хартманн был красивый парень достаточно. Были широкие акров, тоже, что спустится к нему , когда его отец умер. Многим он показался бы правомочным ухажера; но мадам неодобрением его присутствие в доме, и лекции профессора порой на его позволяя такой волк бродить вокруг своего ягненка. Честно говоря, Фриц имел злую имя в Keinplatz. Никогда не был там бунт или дуэль, или любой другой баловство затевается, но молодой Rhinelander фигурировала в качестве главаря в нем. Никто не используется более свободной и брань, никто не пил больше, никто не играл карт более привычно, никто не был более свободен, сохранить в одном одиночном предмете. Не удивительно, что хорошая Фрау Professorin не собрали ее Fräulein под свое крыло, и возмущались ухаживания такого дурным Sujet. Что касается достойного лектора, он был слишком поглощен своими странными исследованиями , чтобы сформировать свое мнение на эту тему так или иначе.