It was the view which finally made

It was the view which finally made us take the place. Our nearest neighbours lived very near. We had two sets of them, as a matter of fact, almost in the same house with us. One was the peasant family. Our other neighbours were the owners of the villa.
They were a curious people, our proprietors. An old husband, grey, listless, tottering, seventy at least; and a signora of about forty, short, very plump, with tiny fat hands and feet and a pair of very large, very dark eyes, which she used with all the skill of a born comedian.
But we had found other reasons, after a few days’ residence, for liking the house. Of these the most cogent was that, in the peasant’s youngest child, we had discovered the perfect play-fellow for our own small boy. Between little Guido — for that was his name — and the youngest of his brothers and sisters there was a gap of se¬ven years. He was between six and seven years old and as precocious, self-assured, and responsible as the children of the poor generally are.
Though fully two and a half years older than little Robin — and at that age thirty months are crammed with half a lifetime’s experience — Guido took no undue advantage of his superior intelligence and strength. I have never seen a child more patient, tolerant, and untyrannical. He never laughed at Robin; he did not tease or bully, but helped his small companion when he was in difficulties and explained when he could not understand. In return, Robin adored him, regarded him as the model and perfect Big Boy,5 and slavishly imitated him in every way he could.
Guido was a thoughtful child, given to brooding.6 One would find him sitting in a corner by himself, chin in hand, elbow on knee, plunged in the profoundest meditation. And sometimes, even in the midst of the play, he would suddenly break off, to stand, his hands behind his back, frowning and staring at the ground. And his eyes, if one looked into them, were beautiful in their grave and pensive calm.
They were large eyes, set far apart and, what was strange in a dark-haired Italian child, of a luminous pale blue-grey colour. They were not always grave and calm, as in these pensive moments. When he was playing, when he talked or laughed, they lit up. Above those eyes was a beautiful forehead, high and steep and domed in a curve that was like the subtle curve of a rose petal.8 The nose was straight, the chin small and rather pointed, the mouth drooped a lit¬tle sadly at the corners.
My gramophone and two or three boxes of records arrived from England. Guido was immensely interested.

Результаты (русский) 1:

По мнению, которое наконец нас занять место. Наши ближайшие соседи жили очень близко. У нас было два набора из них, по сути, почти в одном доме с нами. Один был крестьянской семье. Наши соседи были владельцами Вилла.
они были любопытные люди, наши предприниматели. Старый муж, серый, вялый, шатаясь, семьдесят, по крайней мере; и Синьора около сорока, коротких, очень полная, с крошечной жир руки и ноги и пара очень большой, очень темные глаза, которые она использовала с все мастерство родился комик.
, но мы нашли другие причины, после несколько дней проживания, по вкусу в доме. Из них наиболее убедительным был, что в крестьянской младший ребенок, мы вдруг обнаружили идеальный парень играть за наш собственный маленький мальчик. Между мало Гвидо — ибо это было имя его — и младший из его братьев и сестер там был разрыв se¬ven лет. Он был от шести до семи лет и как преждевременное, уверенных в себе и ответственного как детей из бедных слоев населения, как правило,.
Хотя полностью двух с половиной лет старше, чем маленький Робин — и в этом возрасте тридцати месяцев заточают с половиной жизни опыт — Гвидо взял не корысти его начальника разведки и силы. Я никогда не видел ребенка более терпеливы, терпимого и untyrannical. Он никогда не смеялся на Робин; Он не дразнить или хулиган, но помог его маленький компаньон, когда он был в трудности и объяснил, когда он не мог понять. В свою очередь, Робин обожал его, рассматривать его как модель и идеальный большой мальчик, 5 и рабски подражали ему во всех отношениях, он мог.
Гвидо был задумчивый ребенок, учитывая brooding.6 бы найти его сидящим в углу сам, подбородок в руке, локоть на колено, погрузился в глубочайшей медитации. И иногда, даже в самый разгар игры, он будет внезапно разорвать, стоять, руки за спиной, хмурится и смотрел на землю. И его глаза, если посмотреть на них, были красивые их серьезной и задумчивой спокойствие.
они были большие глаза, установите далеко друг от друга и, что было странно в темноволосый итальянский ребенок, светящиеся бледно сине серого цвета. Они не всегда были серьезной и спокойной, как и в эти моменты, задумчивый. Когда он играл, когда он говорил или смеялись, они загорелись. Выше эти глаза был красивый лоб, высокий и крутой и куполом в кривую, которая была как тонкий кривой Роза petal.8 нос был прямо, подбородок маленький и довольно заостренные, рот опустились lit¬tle к сожалению на углы.
мой граммофон и два или три коробки из записей прибыл из Англии. Гвидо был чрезвычайно заинтересован.

Результаты (русский) 3:

По мнению, наконец, было нас принять. Наши ближайшие соседи живут очень близко. У нас было два набора их, в сущности, почти в том же доме с нами. Один из них заключается в крестьянские семьи. Других наших соседей были владельцы виллы.
они любопытный народ, наши собственники. Старого мужа, серый, назначением послов Германии, колеблется, семьдесят по крайней мере; и помимо России во встрече участвовали примерно сорок, короткое замыкание,Очень пухлыми, с крошечными жир руками и ногами и пару очень большой, очень темные глаза, которые она используется со всеми навык a родился американский комик.
но мы не нашли других причин, после нескольких дней проживания, любителя дома. Эти наиболее убедительным, что в крестьянских, младший ребенок, мы обнаружили, что идеальный играть, научный сотрудник для наших собственных малых мальчика.Между мало Гвидо - в этом была его имени, - и самым молодым его братьев и сестер существует зазор между se¬ven лет. Он составляет от шести до семи лет и, как преждевременное вступление, и ответственность как детей из бедных слоев населения в целом.
Хотя полностью два с половиной года старше, чем мало Робин - и в этом возрасте тридцать месяцев собрали с половиной жизни - Гвидо не необоснованные преимущества от его начальника и интеллекта. Я никогда еще не видел ребенка больше пациента, терпимого и untyrannical. Он никогда не смеялся над Робин; он не ласкайте или запугивать,Но помогли его небольшой спутник когда он был в трудности и разъяснил когда он не может понять. В свою очередь, Робин это видела его, рассматривать его как идеальное Big Boy,5 и усложнения имитировали его в каждой он не.
Гвидо был вдумчивый ребенка, brooding.6 можно было бы найти его сидит в углу, подбородок рукой, колено в колено, повергла в глубочайшую размышлению.И иногда, даже в самый разгар игры, он вдруг обломиться, подставка, его руки за спиной, часто хмурится когда и идёте на землю. И его глаза, если бы в них, были красивые в их серьезную и грустный спокойствие.
они были большие глаза, далеко друг от друга и, то, что было странно в темно-голубые итальянский ребенка, а светло-синий цвет-серый цвет. Они не всегда были серьезные и спокойной,Как в этих грустный моменты. Когда он играл, когда он говорил или смех, они горит. Выше этих глаз был красивый лоб, высокий и крутой и купольные по кривой, как и нежных оттенков роз petal.8 в нос прямой, на подбородке малых и не указал, что полость рта свисающие освещенной¬tle к сожалению в углах.
моя граммофон и двух или трех полях записей прибыл из Англии.Гвидо был вам это интересно.