said they’d come from Jarrot’s Stor

said they’d come from Jarrot’s Stores. She’d bought her string there, as she said, for fifteen shillings, and she’d taken it back because the clasp was loose and had only fetched it that afternoon. The men said they had given her the wrong string. Someone had left a string of real pearls to be restrung and the assistant had made a mistake. Of course I can’t understand how anyone could be so stupid as to take a really valuable string to Jarrot’s, they aren’t used to dealing with that sort of thing, and they wouldn’t know real pearls from false; but you know what fools some women are. Anyhow it was the string Miss Robinson was wearing and it was valued at fifty thousand pounds. She naturally gave it back to them— she couldn’t do anything else, I suppose, though it must have been a wrench—and they returned her own string to her; then they said that although of course they were under no obligation—you know the silly, pompous way men talk when they’re trying to be businesslike—they were instructed, as a solatium or whatever you call it, to offer her a cheque for three hundred pounds. Miss Robinson actually showed it to us. She was as pleased as Punch.”
“Well, it was a piece of luck, wasn’t it?”
“You’d have thought so. As it turned out it was the ruin of her.” “Oh, how was that?”
“Well, when the time came for her to go on her holiday she told Sophie Livingstone that she’d made up her mind to go to Deauville for a month and blow the whole three hundred pounds. Of course Sophie tried to dissuade her, and begged her to put the money in the savings bank, but she wouldn’t hear of it. She said she’d never had such a chance before and would never have it again and she meant for at least four weeks to live like a duchess. Sophie couldn’t really do anything and so she gave way. She sold Miss Robinson a lot of clothes that she didn’t want; she’d been wearing them all through the season and was sick to death of them; she says she gave them to her, but I don’t suppose she quite did that—I dare say she sold them very cheap—and Miss Robinson started off, entirely alone, for Deauville. What do you think happened then?”
“I haven’t a notion,” I replied. “I hope she had the time of her life.”
“Well, a week before she was due to come back she wrote to Sophie and said that she’d changed her plans and had entered another profession and hoped Mrs. Livingstone would forgive her if she didn’t return. Of course poor Sophie was furious. What had actually happened was that Miss Robinson had picked up a rich Argentine in Deauville and had gone off to Paris with him. She’s been in Paris ever since. I’ve seen her myself at Florence’s, with bracelets right up to her elbow and ropes of pearls around her neck. Of course I cut her dead. They say she has a house in the Bois de Boulogne and I know she has a Rolls. She threw over the Argentine in a few months and then got hold of a Greek; I don’t know who she’s with now, but the long and short of it is that she’s far and away the smartest cocotte in Paris.”
“When you say she was ruined you use the word in a purely technical sense, I conclude,” said I.

Результаты (русский) 1:

сказал, что они пришли бы от Jarrot в магазинах. Она купила ее строки там, как она сказала, пятнадцать шиллингов, и она приняла его обратно, потому что застежка была свободной и только принес его во второй половине дня. Люди сказал, что они дали ей неправильно строку. Кто-то оставил строку Настоящий жемчуг, чтобы быть restrung и помощник сделал ошибку. Конечно, я не могу понять, как кто-нибудь может быть настолько глуп, чтобы принять строку действительно ценным для Jarrot в, они не используются для борьбы с такого рода вещи, и они не знают настоящие жемчужины от false; но вы знаете, какие дураки, некоторые женщины. Во всяком случае он был строку, которую Мисс Робинсон был одет и он был оценен в пятьдесят тысяч фунтов. Она естественно дала его обратно к ним — она не мог ничего делать, я полагаю, хотя он должен был гаечный ключ — и они вернулись собственную строку к ней; Потом они сказали, что, хотя, конечно они не обязаны — вы знаете, глупо, напыщенный путь мужчин говорить, когда они пытаются быть деловой — они были проинструктированы, как биоинженерной или как вы называете его, чтобы предложить ей чек за триста фунтов. Мисс Робинсон фактически показал его нам. Она была так довольна."«Ну, это был кусок удачи, не так?»«Вы бы мог подумать так. Как оказалось, это был руина ее.» «Ах, как это было?»“Well, when the time came for her to go on her holiday she told Sophie Livingstone that she’d made up her mind to go to Deauville for a month and blow the whole three hundred pounds. Of course Sophie tried to dissuade her, and begged her to put the money in the savings bank, but she wouldn’t hear of it. She said she’d never had such a chance before and would never have it again and she meant for at least four weeks to live like a duchess. Sophie couldn’t really do anything and so she gave way. She sold Miss Robinson a lot of clothes that she didn’t want; she’d been wearing them all through the season and was sick to death of them; she says she gave them to her, but I don’t suppose she quite did that—I dare say she sold them very cheap—and Miss Robinson started off, entirely alone, for Deauville. What do you think happened then?”“I haven’t a notion,” I replied. “I hope she had the time of her life.”“Well, a week before she was due to come back she wrote to Sophie and said that she’d changed her plans and had entered another profession and hoped Mrs. Livingstone would forgive her if she didn’t return. Of course poor Sophie was furious. What had actually happened was that Miss Robinson had picked up a rich Argentine in Deauville and had gone off to Paris with him. She’s been in Paris ever since. I’ve seen her myself at Florence’s, with bracelets right up to her elbow and ropes of pearls around her neck. Of course I cut her dead. They say she has a house in the Bois de Boulogne and I know she has a Rolls. She threw over the Argentine in a few months and then got hold of a Greek; I don’t know who she’s with now, but the long and short of it is that she’s far and away the smartest cocotte in Paris.”“When you say she was ruined you use the word in a purely technical sense, I conclude,” said I.

Результаты (русский) 2:

сказал, что они пришли из магазинов Jarrot в. Она купила ее строку там, как она сказала, в течение пятнадцати шиллингов, и она взяла его обратно, потому что застежка была свободной и только принес ему в тот день. Мужчины сказали, что они дали ей неправильный строку. Кто-то оставил строку настоящих жемчужин быть restrung и помощник сделал ошибку. Конечно, я не могу понять, как кто-то может быть настолько глуп, чтобы принять действительно ценную строку Jarrot, они не привыкли иметь дело с такого рода вещи, и они не будут знать настоящие жемчужины из ложно; но вы знаете, что дураки некоторые женщины. Во всяком случае это было строка Мисс Робинсон был одет и был оценен в пятьдесят тысяч фунтов. Она, естественно, вернул ее сами по она не могла сделать ничего другого, я полагаю, хотя это должно было быть ключ, а они вернулись собственную строку с ней; Затем они сказали, что, хотя они, конечно, не были обязаны, знаете глупые, помпезные, как мужчины говорят, когда они пытаются быть деловой, они были проинструктированы, как компенсация или что вы называете его, чтобы предложить ей чек на триста фунтов. Мисс Робинсон фактически показал нам. Она была довольна.
"" Ну, это было удачей, не так ли?
"" Ты бы так и думал. Как оказалось, это был разорение ней. "" Ах, как это было?
"" Ну, когда пришло время для нее, чтобы перейти на ее праздник она сказала Софи Ливингстона, что она решилась пойти в Довиль в течение месяца и взорвать весь триста фунтов. Конечно Софи пыталась отговорить ее, и попросил ее положить деньги в сберегательном банке, но она и слышать не хотел о нем. Она сказала, что она никогда не была такой шанс до и никогда не будет иметь его снова и она имеет в виду, по крайней мере четырех недель, чтобы жить, как герцогиня. Софи не могла что-либо сделать, и поэтому она уступила. Она продала мисс Робинсон много одежды, что она не хочет, она была носить их все в течение сезона и был болен до смерти из них; она говорит, что дал их ей, но я не думаю, что она достаточно сделал, что-я осмелюсь сказать, она продала их очень дешево-мисс Робинсон начался, в полном одиночестве, для Довиле. Что вы думаете случилось потом?
"" Я не понятие, "ответил я. "Я надеюсь, что она была во время ее жизни."
"Ну, за неделю, прежде чем она была из-за вернуться писала Софи и сказал, что она изменила свои планы и вошел другую профессию, и надеется, миссис Ливингстон простит если она не вернется. Конечно бедных Софи была в ярости. Что произошло на самом деле в том, что мисс Робинсон взял богатый аргентинца в Довиле и ушел в Париж с ним. Она была в Париже до сих пор. Я видел ее в себя Флоренции, браслеты, вплоть до ее локтя и канатов из жемчуга на шее. Конечно, я разрезал ее мертвых. Они говорят, что она имеет дом в Булонском лесу, и я знаю, что она имеет Rolls. Она бросила на аргентинца в течение нескольких месяцев, а затем раздобыл греческий; Я не знаю, кто она с сейчас, но длинные и короткие его в том, что она, несомненно, умный кокотка в Париже.
"" Когда вы говорите, что она была разрушена использовать это слово в чисто техническом смысле, я заключение "сказал я

Результаты (русский) 3:

говорит, они бы пришли из jarrot магазинов.она купила ее строку там, по ее словам, пятнадцать шиллингов, и она взяла ее обратно, потому что застежка высвободилось и только за то, что во второй половине дня.сказали, они дали ей те строки.кто - то оставил табун настоящие жемчужины, сменил струны и помощник была допущена ошибка.конечно, я не могу понять, как человек может быть настолько глупы, чтобы принять очень ценный строки jarrot, они не используются для борьбы с такого рода вещи, и они не знают, настоящие жемчужины от ложной, но ты знаешь, что дураков, некоторые женщины.в любом случае это строка, мисс робинсон был одет, и она была оценена в 50 тысяч фунтов.она, естественно, вернул их, - она не могла сделать что - нибудь еще, наверное, хотя он должен был гаечный ключ и они вернули ее собственные строки ее; затем они заявили, что, хотя, конечно, они не обязаны, ты знаешь глупый, напыщенный, как люди говорят, когда они пытаются быть деловой они указание, как solatium или, как это называется,предложить ей чек на три сотни фунтов.мисс робинсон, фактически показал он нам.она была, как радовалась. ":" ну, это удача, не так ли?"
", ты бы подумал, что это.как оказалось, это был разрушить ее. "о, как это было?":" ну,когда пришло время для ее пойти на отпуска она сказала софи ливингстон, что она решилась пойти в довиле на месяц, а удар всего три сотни фунтов.конечно, софи пыталась отговорить ее, и умолял ее положить деньги в банке, но она даже слушать не стал.она сказала, что никогда не было такой шанс, прежде чем и никогда не повторится, и она имела в виду, по крайней мере на четыре недели, чтобы жить, как герцогиня.софи не мог делать все что угодно, и она дала течь.она продала мисс робинсон много одежды, которую она не хотела, она носила их всех в сезоне и был тошнит от их; она дала их ей,