Laughter, thin and eerie, passed th

Laughter, thin and eerie, passed through the wretches, like the lash through the whip, one rising from the trailing of another.

The Great Prince cast his gaze beyond them, toward the gold-girdered walls. He saw hooded light rising across faraway structures, surfaces gleaming through darkness, stamped with infinite detail, packed into inexplicable forms. A sudden awareness of distance and dimension struck him...

Dizzy, gaping spaces.

He fell to his right elbow, so sudden was the vertigo. They floated, he realized. The ancient amputees had been arrayed across a platform of some kind–one rendered of the same unearthly metal as the Ark. He saw golden reliefs through the scuffs in the offal beneath him, warring figures, leering and inhuman. And the form, opposing S’s hooked about the arms of a V...

A shape no Son of the House Anasûrimbor could fail to recognize: the Shield of Sil.

They floated upward through some kind of shaft, one impossibly vast, a gullet broad enough to house the King-Temple whole. The Horns, Nau-Cayûti realized, remembering the tales told by the Nonmen, who had ransacked this place at the conclusion of their grievous war...

“A marvel...” one of the wretches croaked, a momentary light flaring and fading in his eyes.

“Is it not?”

They ascended what Siqu called the Toir’inskiri, the Grave-with-no-bottom...

“The Iyisku...”

“They made this...”

“To be their...”

“Sssshurrogate world...”

The vast well that plumbed Golgotterath’s Northern Horn.

“Now... now...”

“It belongs to me...”

They climbed to the world’s most wicked summit, where none but the dead and the damned descended.

“The very...”

“Stronghold...”

“Of ssssalvation!”

Rage, delirious and titanic, seized the old Wizard’s limbs and voice. He howled. He cast his naked body whole, wrenched and heaved with the strength and fury that had made him unconquerable on so many fields of battle.

But the Wretches only drooled and laughed, one after the other.

“Nau-Cayûti...”

He drew his feet beneath him, squatted, strained roaring, until his limbs flushed and quivered. He hurled all his being...

“Thief...”

The iron links creaked, but did not yield.

“You hath returned...”

“To the house...”

“From which you hath stolen...”

He slumped in dismay, gazed sneering at the wretches. Different faces worn into the same face by decrepitude. Different voices throttled into the same voice by senescence and age-old hatred. Ten Wretches, one ancient and malevolent soul.

“Damnation awaits you!” the Great Prince roared. “Eternal torment!”

“Your pride...”

“Your strength...”

“Are naught but kindling...”

“For the Lust...”

“Of the Derived...”

The Great Prince’s thoughts raced through the old Wizard’s soul.

“They shall glory...”

“In your misery...”

Rising... rising through stench and darkness. A vast throat, ribbed in gold, descending. “Damnation!” Nau-Cayûti bellowed. “How long can you cling, wicked old fool?”

“Your eyes...”

“Shall be put out...”

“Your manhood...”

“Shall be cut from you...”

“And I shall give you over...”

“To my children...”

“To their rutting fervour...”

And Nau-Cayûti laughed, for fear was all but unknown to him. “How long before Hell has its say?”

“You will be shattered...”

“Beaten and degraded...”

“Your wounds will bleed...”

“The black of my children’s seed...”

“Your honour will be cast...”

“As ash...”

“To the high winds...”

“Where the Gods shall gather it!” the Great Prince boomed. “The very Gods you flee!”

“And you will weep...”

“At the last...”

The Shield of Sil climbed high into the dark, toward a gold-shining aperture. Chained within a mightier frame, the old Wizard screamed with lunatic defiance, roared with a strength not his own.

“And when all is done...”

“You will tell me...”

“Where your accurshed tutor...”

“Has concealed...”

“The Heron Spe–”


§


Then brightness, blinking and chill.

The cough of too cold air too sharply drawn.

Night had fallen quickly once they had descended the far side of the glacier, forcing them to camp just below the frosted heights. They had settled upon a ledge that was lifeless save for the tattooing of lichens across the sunward faces. They had fallen asleep clutching each other–for hope as much as for warmth.

Now, rubbing his eyes, the old Wizard saw Mimara hugging her knees on the mounded lip, staring out across the distance, toward the ruined talisman of Ishuäl. She spared him a curious glance, nothing more. She looked boyish for her hair, he thought.

“I dr-dreamed...” he said, hugging his arms against a shiver. “Dreamed of him.”

“Him?”

“Shauriatas.”

He had no need of explanations. Shauriatas was the curse-name of Sheönanra, the cunning Grandmaster of the Mangaecca, the intellect who discovered the last surviving Inchoroi and resurrected their World-breaking design.

Shauriatas. The Lord of the Consult.

The surprise in her eyes was fleeting. “How’s he doing?”

The old Wizard screwed his face into a scowl, then coughed in laughter.

“Not quite himself.”

The vale plummeted and piled across the morning distance. Gullies and ravines, hanging one from the other at tumbling angles. Ramps matted with conifers, shouldering scarps that climbed to the clouds. Ishuäl perched over the lowland creases, its towers and walls overthrown...

The ancient sanctuary of the Kûniüric High Kings, hidden from the world for an entire age.

He had not known what to expect when he and Mimara had crested the glacier the previous day. He had some understanding of time, of the mad way the past formed an invisible rind about the present. When life was monotonous–safe–what happened and what had happened formed a kind of slurry, and the paradoxes of time seemed little more than a philosopher’s fancy. But when life became momentous... nothing seemed more absurd, more precarious, than the now. One ate, as one always ate, one loved and hoped and hated the same as before–and it all seemed impossible.

For twenty years he had cloistered himself with his Dreams, marking progress in the slow accumulation of nocturnal variance and permutation. The growth of his slave’s children became his only calender. His old pains evaporated, to be sure, and yet everyday had seemed to be that day, the day he cursed Anasûrimbor Kellhus and began his bloody-footed trek into exile, so little had happened.

Then Mimara, bearing long dead torment and news of the Great Ordeal...

Then the Skin Eaters with their evil and blood-crazed Captain...

Then Cil-Aujas and the first Sranc, who had driven them into the precincts of Hell...

Then the madness of the Mop and the long, manic trail across the Istyuli Plains...

Then the Library of Sauglish and the Father of Dragons...

Then Nil’giccas, the death of the Last Nonman King...

So he had wheezed and huffed to the glacier’s summit in the calamitous shadow of these things, not knowing what to think, too numb and bewildered to rejoice. For so long the very world had been the mountain between them, and his limbs and heart trembled for climbing...

Then, there it lay, Ishuäl, the sum of labourious years and how many lives, Ishuäl, the birthplace of the Holy Aspect-Emperor...

Blasted to its foundations.

For a time he simply blinked and blinked. The air was too chill, his eyes too old. The sun was too bright, dazzling the icy heights. No matter how hard he squinted, he could not see...

Then he felt Mimara’s smaller, warmer hands enclose his own. She was standing before him, gazing up into his face.

“There’s no cause to weep,” she had said.

But there was.

More than enough.

His laughter forgotten, he now gazed at the wrecked fortress, his eyes clicking from detail to detail. The great blocks, scorched and fractured, spilling down the encircling slopes. The heaps of debris...

Dawn silence thundered in his ears. He found himself swallowing against a hollow pinned to the back of his throat. So much... was all he could think, but whether he meant toil or suffering or sacrifice, he could not say.

The despair, when it came, crashed through him, bubbled through his bowel. He looked away in an effort to master his eyes. Fool! he cursed himself, worried that he had outgrown his old weaknesses only to inherit the frailties of old age. How could he falter at such a time?

“I know,” he croaked, hoping to recover himself by speaking of his Dream.

“What do you know?”

“How Shauriatas survived all these years. How he managed to cheat Death...”

And damnation.

He explained how the Consult sorcerer had been ancient even in Far Antique days, little more than a dread legend to Seswatha and the School of Sohonc. He described a hate-rotted soul, forever falling into hell, forever deflected by ancient and arcane magicks, caught in the sackcloth of souls too near death to resist his clutching tumble, too devoid of animating passion.

A pit bent into a circle, the most perfect of the Conserving Forms...

“But isn’t trapping souls an an

Результаты (русский) 1:

Смех, тонкий и жуткий, прошли через несчастные, как плеть через хлыст, один растет от сопровождения другого. Великий князь бросили свой взор за пределы их, к золото girdered стены. Он увидел свет с капюшоном, поднимаясь на далекий сооружений, поверхностей, сверкающую сквозь тьму, штамп с бесконечной детализации, упакованы в необъяснимой формы. Внезапное осознание расстояния и измерение ударил его... Головокружение, зияющие пробелы. Он упал к его правый локоть, так внезапно был головокружения. Они плыли, он понял. Древние инвалиды были одетые через платформу некоторых рода – один вынес из того же неземная металла как ковчег Он видел золотой рельефы через потертостей в отбросы под ним, воюющих фигуры, зловещая и бесчеловечным. И форме, сопротивляясь S зацепили о герб V... Форма не сын Anasûrimbor дом может не признать: щит Sil. Они плыли вверх через какой-то вал, одна невероятно огромный, пищеводе достаточно широкой дом в целом короля-храм. Рога, НАУ-Cayûti понял, вспоминая рассказы сказал, Nonmen, которые разграблены это место по завершении их тяжких войны... «Чудо...» один из несчастные хрипел, мгновенный свет сжигания и исчезает в его глазах. «Разве это не?» Они взошли, что Siqu под названием Toir'inskiri, могила с без снизу... «Iyisku...» «Они сделали это...» «Чтобы быть их...» «Sssshurrogate мир...» Обширные хорошо, что Протянувшись Golgotterath в Северной рога. «Теперь... сейчас...» «Она принадлежит мне...» Они поднялись в мире самых нечестивым саммита, где нет но мертвых и проклятых спустились. «Очень...» «Крепость...» «В ssssalvation!» Ярость, бред и Титаник, захватили Старый мастер конечностей и голос. Он выл. Он изгнал его обнаженного тела, вырвал и вдоль вертикальной оси с силой и ярость, которая сделала его непобедимым на так много полей сражения. Но несчастные только пускал слюни и смеялись, один за другим. «НАУ Cayûti...» Он обратил его ноги под ним, присел, напряженные, рев, до тех пор, пока его конечностей покраснел и дрожали. Он бросил все его существо... «Вор...» Ссылки железа скрипнула, но не приносят. «Вернулся...» «В доме...» «Откуда вы украден...» Он упал в смятение, смотрел насмешливым на несчастные. Разные лица носили дряхлость в то же лицо. Разные голоса, регулируются в тот же голос, старение и вековой ненависти. Десять несчастные, один из древних и злобный души. «Проклятье ждет вас!»-заорал великого князя. «Вечные мучения!» «Ваша гордость...» «Ваша сила...» «Являются напрасными, но растопки...» «Для похоти...» «Из производного...» Великий князь мысли мчался через старый мастер души. «Они должны славы...» «В нищете...» Рост... рост через вонь и тьмы. Обширные горло, ребристые в золоте, по убыванию. «Проклятье!» НАУ-Cayûti проревел. «Как долго можно вы цепляться, злой старый дурак?» «Ваши глаза...» «Ставится...» «Ваши мужественности...» «Он должен быть разрезан от вас...» «И я дам вам...» «В моих детей...» «Для их rutting пыл...» И смеялись, страх был но все неизвестные ему НАУ-Cayûti. «Как долго, прежде чем ад имеет сказать свое слово?» «Вы будете разрушенной...» «Били и деградированных...» «Ваши раны будет кровоточить...» «Черное семя моих детей...» «Ваша честь будет подаваться...» «Как ясень...» «До сильного ветра...» «Где боги должны собрать его!» великого князя бум. «Очень богов, которые вы бежать!» «И будут плакать...» «На последнем...» Щит Sil поднялась в темноте, к золото светя диафрагмы. Приковали в рамке сильнее, старого мастера кричала от сумасшедшего неповиновения, заорал с силой не его собственные. «И когда все это сделано...» «Вы мне скажите...» «Где ваша accurshed репетитор...» «Скрытые...» «Цапля Spe»§ А затем яркость, мигает и холод. Кашель слишком холодный воздух слишком резко. Ночь упал быстро после того, как они спустились дальней стороне ледника, заставляя их в лагерь чуть ниже матовое высот. Они поселились на уступе, которая была безжизненной сохранить для татуажа лишайники через sunward лица. Они упаденное уснувшее сжимая друг друга – для надежды как на тепло. Теперь протирая глаза, старый мастер увидел Мимара, обнимая колени на mounded губ, глядя через расстояние, к разрушенный талисман Ishuäl. Она жалела ему любопытно взгляд, ничего более. Она посмотрела мальчишеской для ее волос, подумал он. «Dr мечтал...» он сказал, обнимая руками против дрожь». Мечтал о нем.» «Его?» «Shauriatas.» Он не было необходимости объяснения. Shauriatas звали проклятие-Sheönanra, хитрый гроссмейстер Mangaecca, интеллект, который открыл последние выжившие Inchoroi и воскрес их мир разорвать дизайн. Shauriatas. Господь Consult. Сюрприз в ее глазах мимолетной. «Как он делает?» Старый мастер ввинчивается в хмуриться лицо его, а затем кашлянул в смех. «Не совсем себя.» Vale упала и свалили на расстояние утром. Балками и оврагами, висит один от другого на Тамблинг углами. Пандусы матовый с хвойными, плечи уступы, которые поднялись на облака. Ishuäl сидели над низменности складки, его башни и стены свергнут... Древние святилища Kûniüric высоких королей, скрытые от мира для всей возрастной. Он не знал чего ожидать, когда он и Мимара хохлатая ледника за предыдущий день. Он имел некоторое представление о времени, безумный путь прошлом сформировал невидимый кожуру о настоящем. Когда жизнь была однообразной Сейф – то, что произошло и что случилось формируется своего рода навозной жижи, и парадоксов времени казалось немного больше чем фантазии философ. Когда жизнь стала знаменательным..., но ничего не казалось, более абсурдной, более нестабильным, чем сейчас. Один ели, как один всегда ели, один любил и надеется и ненавидел же, как и прежде – и все это казалось невозможным. За двадцать лет он заточенный себя с его мечты, маркировки прогресс в медленное накопление ночной дисперсии и перестановки. Рост его рабом детей стал его только календара. Его старый боли исчезли, чтобы быть уверенным, и пока каждый день, как представляется, в тот день, день он проклял Anasûrimbor Kellhus и начал его Кровавая быстроногий трек в изгнание, так мало произошло. Затем Мимара, принимая долго мертвых мучений и новости великого испытания... А затем пожиратели кожи с их зло и крови сумасшедший капитан... Затем Cil-Aujas и первый Sranc, который загнал их в стенах ада... Затем безумие СС и длинные, маниакальная тропа через равнины Istyuli... Затем библиотека Sauglish и отец драконов... Затем Nil'giccas, смерть последнего царя Nonman... Поэтому он wheezed и разбушевался ледник саммита в катастрофических тени этих вещей, не зная, что думать, слишком онемели и недоумением радоваться. Так долго очень мир был горы между ними, и его конечностей и сердце дрогнуло для лазания... Затем там он лежал, Ishuäl, сумма лет трудоемок и сколько жизней, Ishuäl, родиной Святой аспект-император... Взорвали его основы. На время он просто моргнул и моргнул. Воздух был слишком холод, его глаза слишком стар. Солнце было слишком яркий, ослепительный ледяной высот. Неважно, как сильно он косил, он не мог видеть... Тогда он чувствовал меньше, теплые руки Мимара заключите его собственный. Она стояла перед ним, глядя в лицо. «Нет никаких причин, чтобы плакать,» она сказала. Но было. Более чем достаточно. Его смех забыли, он теперь смотрел на затонувших крепости, его глаза, нажав кнопку подробно подробно. Большие блоки, выжженной и трещиноватых, расплескивая вниз обводить трасс. Кучи мусора... Рассвете тишину гремел в его ушах. Он нашел себя глотания против дупло, прикрепленные к задней части горла. Так много... было все, что он мог думать, но вне зависимости от того, означает ли он тяжелый труд или страдания или жертву, он не может сказать. Отчаяние, когда он пришел, разбился через него, пропускается через его кишечника. Он отвернулся, пытаясь освоить его глаза. Дурак! Он проклинал себя, обеспокоены тем, что он переросли его старый слабости, только для того, чтобы наследовать слабости преклонного возраста. Как он может колебаться в такое время? «Я знаю,» он хрипел, надеясь восстановить себя, говоря о своей мечте. «Что вы знаете?» «Как Shauriatas пережил все эти годы. Как ему удалось обмануть смерть...» И проклятие. Он объяснил, как Consult колдуна были древние даже в далеко античных дней, немного больше, чем страх легенда Seswatha и школы Sohonc. Он описал сгнили ненавистью души, навсегда попадания в ад, навсегда отклоняется древними и загадочные magicks, оказавшихся во вретище души тоже возле смерти противостоять его сжимая сушилка, тоже лишены анимации страсть. Яму согнуты в круг, наиболее совершенный сохранение форм... «Но не треппинг души

Результаты (русский) 2:

Смех, тонкий и жуткий, прошли через несчастных, как удар кнута через одного, восходящего от задней другого. Великий князь бросил взгляд за ними, в сторону золотых girdered стен. Он увидел свет с капюшоном рост по далеких структур, поверхности блестящей через тьму, штамп с бесконечной подробно, упакованные в необъяснимых формах. Внезапное осознание расстояния и размеры ударил его ... головокружение, зияющие пробелы. Он упал на правом локте, так внезапно был головокружение. Они плавали, понял он. Древние инвалиды были выстроены по платформе какой-то одной-оказанную той же неземной металла в ковчеге. Он видел золотые рельефы через потертостей в субпродуктов под ним, воюющих цифры, плотоядно и бесчеловечно. И форма, против S'S зацепило о объятиях V ... Фигура не Сын House Anasûrimbor мог не признать: Щит Sil. Они плыли вверх по какой-то вал, одним невероятно обширный, пищевода широкая достаточно, чтобы весь дом Король-храм. Рога, Нау-Cayûti понял, вспоминая сказки, рассказанные в Nonmen, который разграбленной это место при заключении их тяжких войны ... "чудо ..." один из негодяев прохрипел мгновенный свет факельного сжигания и выцветанию в его глазах. "Не так ли?" Они поднялись, что Siqu называется Toir'inskiri, могила-с-не-дно ... "The Iyisku ..." "Они сделали это ..." ", чтобы быть их ... "" ... Sssshurrogate мир "Подавляющее хорошо, что вертикально Golgotterath Северного Рога." Теперь ... теперь ... "" Это принадлежит мне ... "Они поднялись на самый злой саммите в мире, где никто но мертвых и проклятых сошел. "Очень ..." "Цитадель ..." "Из ssssalvation!" Ярость, бреду и титанический, схватил конечности и голос старого мастера. Он выл. Он бросил свою голую всего тела, вырвал и тяжело с силой и яростью, что сделал он непобедим на многих полях сражений. Но негодяи только слюни и смеялся, один за другим. "Нау-Cayûti ..." Он обратил ноги под ним, присел на корточки, напряженными рев, пока его конечности не покраснел и задрожал. Он швырнул все его существо ... "вор ..." Железные ссылки скрипели, но не уступить. "Вы имеет вернулся ..." "Для дома ..." "Из чего вы твой украл ..." Он упал в смятении, смотрел насмешливо на несчастных. Разные лица носили в то же лицо по ветхости. Различные голоса задушил в тот же голос, старения и вековой ненависти. Десять Негодяи, один древний и злобный душа. "Проклятие ждет вас!" Ревел великий князь. "Вечная мука!" "Твоя гордость ..." "Ваша сила ..." "А ничего, кроме разжигания ..." "Для Lust ..." "производного ..." мысли великого князя мчался через Душа старого волшебника. "Они должны слава ..." "В ваших страданий ..." Рост ... поднимаясь по вони и темноте. Подавляющее горле, ребристые золота, по убыванию. "Проклятие!" Проревел Нау-Cayûti. "Как долго вы можете цепляться, злой старый дурак?" "Твои глаза ..." "угаснет ..." "Ваше мужество ..." "Должен быть вырезаны из вас ..." "И я должен дать Вы над ... "" Для моих детей ... "" Для их гона пыл ... "И Нау-Cayûti смеялись, были в страхе всех, но ему неизвестно. "Как долго, прежде чем Ад имеет слово?" "Вы будете разбиты ..." "Избитый и деградирует ..." "Ваши раны будут кровоточить ..." "Черная моего детского семян ..." "Ваша честь будут брошены ... "" Как пепла ... "" Для сильных ветров ... "" Где боги соберутся его! "прогремел великий князь. "Сами боги вы бежать!" "И вы будете плакать ..." "В последнее ..." Щит Sil поднялся высоко в темноте, к золотым сияет отверстия. Прикованный в могучей рамы, старый волшебник кричала сумасшедшем вопреки, ревел с силой не его собственное. "И когда все делается ..." "Вы скажите мне ..." "Где ваш accurshed репетитора ..." "скрыл ..." "The Heron специ" § Тогда яркость, мигание и озноб. Кашель слишком холодного воздуха слишком резко обращается. Ночь упала быстро, как только они спустились в ту сторону ледника, заставляя их лагерь чуть ниже матовыми высот. Они поселились на выступе, который был безжизненным Сохранить татуировки лишайников по всей к Солнцу лица. Они заснули сжимая друг друга, для надежды, как много, как для тепла. Теперь, протирая глаза, старый мастер увидел Мимара обхватив колени на mounded губы, глядя через расстояния, к разрушенной талисман Ishuäl. Она пощадил его любопытный взгляд, ничего более. Она посмотрела мальчишеское ее волосы, подумал он. "Я мечтал DR-...", сказал он, обнимая руками против дрожь. "Мечтал о нем." "Его?" "Shauriatas." Он не имел нужды в объяснениях. Shauriatas был проклятия имя Sheönanra, хитрого гроссмейстер Mangaecca, интеллекта, который обнаружил, пережившего Inchoroi и воскресшего их мир-ломать дизайн. Shauriatas. Господь из Consult. Удивление в глазах было мимолетным. "Как он?" Старый волшебник ввинчивается лицо в хмуриться, то кашлянул в смехом. "Не совсем сам." Вале упал и свалили по утренней расстоянии. Оврагов и балок, висит друг от друга при переворачивании углов. Рампы слиплись хвойных, плечи уступы, что поднялись к облакам. Ishuäl сидел за равнинных складок, ее башни и стены свергнутых ... древнего святилища из Kûniüric высоких королей, скрытый от мира в течение всего времени. Он не знал, чего ожидать, когда он и был хохлатая Мимара ледника предыдущий день. Он был некоторое понимание времени, безумного пути прошлое, образованный невидимую корку о настоящем. Когда жизнь была однообразной безопасной-что произошло, и то, что случилось образуется своего рода суспензии и парадоксы времени, казалось, немного больше, чем фантазии философа. Но когда жизнь стала важным ... ничто, казалось, более абсурдно, более нестабильным, чем теперь. Один съел, как и всегда ел, один любил и надеялся и ненавидел, как и прежде, и все это казалось невозможным. За двадцать лет он заточенный себя его мечты, маркировка прогресс в медленного накопления ночной дисперсии и перестановки. Рост детей Его раб стал его единственным календарь. Его старые боли выпаривали, чтобы убедиться, что и еще каждый день, казалось, быть в этот день, день, когда он проклял Anasûrimbor Келлхус и начал кровавый ногой поход в изгнании, так мало, что произошло. Тогда Mimara, имея давно мертв мучения и новости Великий Испытание ... Тогда кожа Пожиратели с их зла и кровью сумасшедший капитан ... Тогда Cil-Aujas и первый Sranc, которые загнали их в стенах ада ... Тогда безумие СС и долго, маниакально след по Istyuli равнин ... Тогда Библиотека Sauglish и Отец Драконов ... Тогда Nil'giccas, смерть последнего короля Nonman ... Поэтому ему пришлось прохрипел и фыркнула на вершину ледника в бедственное тень этих вещей, не зная, что и думать, слишком онемели, и толку радоваться. До тех пор, очень мир был гора между ними, и его ноги и сердце трепетало за восхождение ... Тогда, там лежал, Ishuäl, сумма трудоемкий лет и сколько жизней, Ishuäl, место рождения Святого Аспекта -Emperor ... Взорванный в своих основах. Какое-то время он просто мигал и мигал. Воздух был слишком холод, глаза слишком стар. Солнце было слишком ярким, ослепительно ледяные вершины. Независимо от того, как сильно он прищурился, он не мог видеть ... Потом он почувствовал, меньше, теплые руки Mimara в заключите его самостоятельно. Она стояла перед ним, глядя ему в лицо. "Там нет причин, чтобы плакать," сказала она. Но было. Более чем достаточно. Его смех забыли, теперь он смотрел на разбитой крепости, глаза щелкая от подробно подробно. Великие блоки, выжженной и сломал, проливая вниз, окружающие склоны. Кучи мусора ... Рассвет тишина прогремел в ушах. Он обнаружил, что проглотив против котловине, закрепленной на горле. Так много ... все, что он мог думать, но имел ли он трудиться или страдания или жертву, он не мог сказать. Отчаяние, когда он пришел, разбился через него, через его пропускают кишечника. Он отвернулся в попытке овладеть глаза. Дурак! он проклинал себя, опасаясь, что он перерос свои старые слабые только наследовать слабости старости. Как он мог колебаться в такое время? "Я знаю", прохрипел он, надеясь прийти в себя, говоря о своей мечте. "Что вы знаете?" "Как Shauriatas выжил все эти годы. Как ему удалось обмануть смерть ... "И проклятье. Он объяснил, как Обратиться колдун был древний, даже в далеком Antique дней, немного больше, чем в страшном легенде к Seswatha и школы Sohonc. Он описал душу ненавистью сгнили, навсегда попасть в ад, вечно отклоняются древних и загадочных магию, поймал в мешковину душ слишком близко смерти, чтобы противостоять его ремня в системах сцепления падение тоже лишен анимации страсть. Пит согнутую в кругу, самая совершенная из сохранения форм ... "Но не захвата душам Ан

Результаты (русский) 3:

worried that he had outgrown his old course only to inherit the frailties of old age. how could he falter at such a time?

"i know," he croaked, from use of himself by speaking of his dream.

"what do you know? "

" how Shauriatas survived all these years. how he managed to cheat death... "damnation

and

.смех, тонкий и жутко, прошел через негодяи, как увязать с помощью кнутом, один увеличилась с задней другого.

великого князя бросить взгляд его дальше, к золотой girdered стены.он увидел свет в капюшонах разграничили далеких структур поверхности сверкающих через тьму, печать с бесконечной подробно, упакованные в необъяснимо форм.внезапное понимание расстояние и измерение ударил его.



кружится, зияющие пробелы. он упал на правый локоть, так неожиданно было головокружение.они плавали, он понял.древние инвалиды были, выстроенные по платформе, какой - то, вынесла той же неземное металла, как ковчег.он видел золотой рельефы через потертостей на субпродукты под ним, воюющие цифры, пялился и бесчеловечными.и формы, против S подсел об оружии, а против.

форму не сын дом анас - rimbor может не признать: щит силь.

они распространяли вверх через какой - то вал, невероятно огромный, пищевод, достаточно широким для короля храм весь дом.рогов, лиц - кей - ти понял, вспомнить сказки рассказывал в nonmen,кто был разграблен это место на заключение их тяжкие войны.

"чудо" один из негодяи крякнул, сиюминутное свет факелов и исчезает на глазах.

", не так ли?"

они поднялись, что siqu назвал toir'inskiri, могилу с нет дна.

" iyisku.

", они сделали это..."

"для своих"



"sssshurrogate мира..."хорошо, что подавляющее plumbed golgotterath северной хорн.

"сейчас.сейчас "

" она принадлежит мне ".

они взобрался на самый злой саммита, где нет, но мертвые и проклятых".

"очень"

"цитадель"

"ssssalvation!"

ярость, бред и" титаник ", захватили старого волшебника, конечностей и голос.он выл.он бросил его обнаженное тело,сидела и вздохнула с силой и яростью, что заставило его непобедимым так много полей битвы.

но негодяи только слюну и смеялся, один за другим.

"отношений - ти кей.

он привлек ноги под ним, присел на корточки, натянутых рев, до тех пор, пока его конечности покраснел и дрогнула.он швырнул его.



"вор" железный связей со скрипом, но не принесут.

"ты кто вернулся..."

"в доме"

", из которой вы и украли..."

он свалился в тревогой смотрел издевательства на негодяи.разные лица носить в одно и то же лицо в немощи.разные голоса ограничиваются в один и тот же голос, старение и вековая ненависть.десять негодяи, один из древних и злую душу.

"проклятие ждет вас!"великий князь рвалась."вечных мук!"

"гордость".



"твоя сила..." "ничто, но щепки.

" страсть ".

" производные.

великим князем мысли пробежал старого волшебника души.

"они должны славы

" в ". ваши страдания.

растет.поднимается через вони и тьма.огромная горло, ребристые в золото, в порядке убывания."проклятье!"кей - ти лиц заорал."как долго вы можете цепляться,я старый дурак?"

" глаза "

" ставится. "

" свою "

" должны быть сокращены с тобой... "

", и я дам вам за... "

",.. "

" их долбаных пылом.

- ти кей и отношений, смеялись, страх был, но не ему."как, черт возьми, не задолго до того, как его?"

" вам будет разбито... "

" избили и деградации ".

" ваши раны будут кровоточить.. "

" черный моих детей семенной.

"ваша честь, будут подаваться.

" пепел ".

" в сильный ветер... "

", где боги должны собрать!"великий князь гремел."очень боги вас покинуть!"

", и ты будешь плакать... "

" в прошлом... "

щит SIL поднялся высоко в темноте, к золотой сияющий отверстие.заковали в более мощным рамы,старый мастер орал с лунатиком неповиновения, рвалась в силу не его собственные.

", и когда все будет сделано."

"скажи мне..." ", где твой accurshed



" учитель "скрытого"

"цапля оин –"



.

тогда яркость, моргая и остынь.

кашель слишком холодный воздух слишком резко обращено.

опустилась ночь быстро после того, как они произошли на краю ледника,заставить их лагерь чуть ниже "высоты.они поселились на карнизе, безжизненные, за исключением татуировок лишайников в sunward лица.он заснул, сжимая друг друга – для надежды, так же как и теплоту.

теперь тереть глаза, старый мастер видел mimara обнимать ее колени на mounded лип, уставившись на расстояние, в сторону разрушил талисман из ishu - л.она жалеет его любопытно посмотреть, ничего больше.она с мальчишеским для волос, - подумал он.

", я доктор мечтал...", - сказал он, обнимая своего оружия против дрожь."мечтал его.

" его?"



" shauriatas. "он не нужны объяснения.shauriatas было проклятие имя она - nanra, хитрый гроссмейстер из mangaecca,интеллект, который обнаружил последний оставшийся в живых inchoroi и возродили их мир, чтобы дизайн.

shauriatas.властелин консультироваться.

сюрприз в ее глазах была меньше."как он?"

старого волшебника поимел его лицо в удручающе, потом начала в смех.

" не совсем себя ".

дола упала и посадили на утро расстояние.овраги и овраги,висит один от другого на падение углы.пандусы matted с хвойных деревьев, на scarps, что поднялись облака.- я сидел за ishu низменность складки, башни и стены свергнут.

древнего святилища K - ni - рик высоких королей, скрытым от мира за весь век.

он не знал, чего ожидать, когда он и mimara был хохлатая ледник в предыдущий день.он имел некоторые представления о времени, сумасшедший, как последние составляли невидимую шкурка о настоящем.когда жизнь была монотонная, безопасной, что случилось и то, что случилось, сформированные рода навозной жижи и парадоксы времени, похоже, немного больше, чем философ манерный.но когда жизнь стал историческим.казалось, ничто не более абсурдным, более опасными, чем сейчас.одной ели, как всегда ел,один любил и ненавидел, и надеется, что так же, как до этого – и все это казалось невозможным.

за двадцать лет он не в том, себя с его мечты, маркировка, прогресс, достигнутый в медленным накоплением ночные разница и перестановки.рост его рабыней детей стала его только календарь.его старая боль исчезла, можно, конечно, и не каждый день, казалось, в этот день,в тот день, когда он проклял анас - rimbor kellhus и начал свой кровавый быстроногий трек в изгнании, так мало что произошло.

тогда mimara с давно умерли, муки и новости о великих страданий.

потом кожу едоков с их зло, и кровь в себе капитан.

тогда цил aujas и первый sranc, который был благодаря их в стенах ад.

то безумие сс и долго,маниакальный след через istyuli равнины.

тогда библиотека sauglish и отец драконов.

тогда nil'giccas, смерти последнего nonman короля.

у него были подобные эпизоды и huffed на ледник на высшем уровне в катастрофической тень этих вещей, не зная, что думать, слишком онемела и зашли в тупик радоваться.так долго очень мира были горы между ними,и его конечности и сердце дрожали для лазания.

тогда она лежит, ishu - L, сумма labourious лет и сколько жизней, ishu - L, родина святого аспект императора.

из ее фондов.

на какое - то время он просто моргнул и сдались.воздух был слишком спокойно, его глаза слишком старые.солнце было слишком ярким, ослепительно ледяной высот.неважно, как сильно он взглянул, он не мог видеть.

он считает, mimara меньше, теплые руки приложить к своей собственной.она стояла перед ним смотрит в лицо.

"нет причин плакать", - сказала.

но было более чем достаточно.



его смех. забыл, теперь он разглядывал разрушили крепость, его глаза щелчок от подробно детали.большие блоки, выжженной и сломали, выходя на опоясывающие склонах.горы мусора.

рассвета молчание загрохотало в ушах.он оказался глотать против полую прикрепили к задней части его горло.так много.было все, что он мог бы подумать, но значит ли это, что труд или страдания и жертвы, он не может сказать.

отчаяние, когда он пришел, пробил его, bubbled через его кишечник.он посмотрел в сторону в попытке освоить его глаза.дурак!он проклинал себя,боялась, что он уже перерос его старые недостатки только наследовать пороками от старости.как он мог сорваться в такое время?

"я знаю", - он крякнул, в надежде прийти в себя, говоря о его сне.

"что ты знаешь?"

", как shauriatas пережил все эти годы.как ему удалось обмануть смерть.



и проклятия.он рассказал о том, что консультации колдун были древние даже в антикварных дней, не больше, чем страх легенда для seswatha и школа sohonc.он описал ненавижу испорченные души, вечно в аду, навсегда его древней и тайной magicks, оказавшиеся в рубище душ слишком близко к смерти сопротивляться его за падение, тоже не оживляя страсть.