The Bear Came Over the MountainFion

The Bear Came Over the Mountain
Fiona lived in her parents’ house, in the town where she and Grant went to university. It was a big, bay-windowed house that seemed to Grant both luxurious and disorderly, with rugs crooked on the floors and cup rings bitten into the table varnish. Her mother was Icelandic—a powerful woman with a froth of white hair and indignant far-left politics. The father was an important cardiologist, revered around the hospital but happily subservient at home, where he would listen to his wife’s strange tirades with an absentminded smile. Fiona had her own little car and a pile of cashmere sweaters, but she wasn’t in a sorority, and her mother’s political activity was probably the reason. Not that she cared. Sororities were a joke to her, and so was politics—though she liked to play “The Four Insurgent Generals” on the phonograph, and sometimes also the “Internationale,” very loud, if there was a guest she thought she could make nervous. A curly-haired gloomy-looking foreigner was courting her—she said he was a Visigoth—and so were two or three quite respectable and uneasy young interns. She made fun of them all and of Grant as well. She would drolly repeat some of his small-town phrases. He thought maybe she was joking when she proposed to him, on a cold bright day on the beach at Port Stanley. Sand was stinging their faces and the waves delivered crashing loads of gravel at their feet.

“Do you think it would be fun—” Fiona shouted. “Do you think it would be fun if we got married?”

He took her up on it, he shouted yes. He wanted never to be away from her. She had the spark of life.

Just before they left their house Fiona noticed a mark on the kitchen floor. It came from the cheap black house shoes she had been wearing earlier in the day.

“I thought they’d quit doing that,” she said in a tone of ordinary annoyance and perplexity, rubbing at the gray smear that looked as if it had been made by a greasy crayon.

She remarked that she’d never have to do this again, since she wasn’t taking those shoes with her.

“I guess I’ll be dressed up all the time,” she said. “Or semi-dressed up. It’ll be sort of like in a hotel.”

She rinsed out the rag she’d been using and hung it on the rack inside the door under the sink. Then she put on her golden-brown, fur-collared ski jacket, over a white turtleneck sweater and tailored fawn slacks. She was a tall, narrow-shouldered woman, seventy years old but still upright and trim, with long legs and long feet, delicate wrists and ankles, and tiny, almost comical-looking ears. Her hair that was as light as milkweed fluff had gone from pale blond to white somehow without Grant’s noticing exactly when, and she still wore it down to her shoulders, as her mother had done. (That was the thing that had alarmed Grant’s own mother, a small-town widow who worked as a doctor’s receptionist.

Результаты (русский) 1:

Медведь подошел горыФиона жил в доме ее родителей, в городе, где она и Грант отправился в университет. Это был большой, Бэй оконный дом, который, казалось Грант как роскошных, так и беспорядочно, с коврами, криво на этажах и Кубок кольца, укусил в таблице лаком. Ее мать была исландская — мощная женщина с пенкой белых волос и возмущаться дальнего левого политика. Отец был важным кардиолог, почитали вокруг больницы но счастливо раболепный дома, где он будет слушать его жена странные тирады рассеян улыбкой. Фиона имела ее собственный маленький автомобиль и кучу кашемировые свитера, но она была не в женский клуб, и ее мать политическая деятельность, вероятно, причина. Не то, чтобы она заботилась. Женских клубов были шуткой ей, и поэтому была политика — хотя она любила играть «четырех генералов бунтаря» на фонограф, а иногда и «Интернационал», очень громко, если там был гостем она считает, она могла бы сделать нервной. Вьющиеся волосы мрачным глядя иностранец ухаживания её — она говорит, он был вестготов — и так были два или три довольно респектабельный и непростой молодых стажеров. Она сделала весело их всех и субсидии. Она бы шутливо повторять некоторые из его городок фраз. Он подумал, что она шутит, когда она предложила ему, в холодной яркий день на пляже в Порт-Стэнли. Песок жгучая их лица и волны доставлены грохот нагрузок гравия у их ног.«Как вы думаете, было бы весело — «Фиона кричал. «Вы думаете, было бы весело, если мы поженились?»Он взял ее вверх на него, он кричал, да. Он никогда не хотел быть вдали от нее. Она была искра жизни.Просто перед тем, как они покинули их дом Фиона заметил знак на пол в кухне. Он пришел от дешевых черный дом обувь, которую одета ранее в тот же день.«Я думал, что они бы бросить, что делать», сказала она в тон обычной раздражение и растерянности, втирают в серый мазка, что посмотрел, как если бы оно было сделано на жирной карандаш.Она отметила, что она никогда не придется делать это снова, так как она не принимает эти туфли с ней.«Я думаю, я буду одет вверх все время»,-сказала она. «Или полу одетых. Это будет вроде как в отеле."Она прополоскана вне тряпкой, она использовала и повесил его на стойку двери под раковиной. Затем она положила на ее золотисто коричневый, мех воротником лыжной куртке, над белый свитер и с учетом палевый брюки. Она была женщиной, высокий, узкие плечи, семьдесят лет, но до сих пор вертикально и отделкой, с длинными ногами и длинные ноги, тонкие запястья и лодыжки и крошечные, почти комично смотря уши. Ее волосы, как свет, как пух молочая пошли от бледные блондинка белый как-то без гранта замечая точно когда и она по-прежнему носил вплоть до ее плечи, как ее мать сделала. (Это было то, что встревожены гранта в мать, вдова городок, который работал в качестве дежурного врача.

Результаты (русский) 2:

Медведь подошел гора
Фиона жил в родительском доме, в городе, где она и Грант поступил в университет. Это был большой, лавровый оконный дом, который, казалось, Грант и роскошный и беспорядочно, с коврами кривыми на этажах и стаканов колец укушенных в таблицу лаком. Ее мать была исландского мощным женщина с пеной белых волос и возмущенных ультралевые. Отец был важным кардиолог, почитали вокруг больницы, но к счастью подчинены дома, где он будет слушать странных тирад жены с рассеянный улыбкой. Фиона была своя маленький автомобиль и кучу кашемировые свитера, но она не была в женском обществе, и политическая деятельность ее матери был, вероятно, причина. Не то, чтобы она заботилась. Женские общества были отжиг ей, и так была политика, хотя она любила играть в "Четырех повстанческую генералов" на фонограф, а иногда и "Интернационал", очень громко, если был гостем она думала, что может нервировать. Кудрявый мрачный иностранец ухаживает за ней-она сказала, что он вестготов-и так было два или три совершенно добропорядочные и непростые молодые интерны. Она высмеял их всех и Гранта, а также. Она шутливо повторять некоторые из его малых городов фраз. Он подумал, что она шутит, когда она предложила ему на холодную ясный день на пляже в Порт-Стенли. Песок был колющий их лица и волны доставлен сбой нагрузок гравия у их ног. "Вы думаете, это было бы весело-" скандировали Фиона. "Вы думаете, что было бы интересно, если бы мы поженились?" Он взял ее на нем, он кричал да. Он хотел не быть вдали от нее. Она была искру жизни. Просто, прежде чем они оставили их дом Фиона заметил отпечаток на кухонном полу. Он пришел из дешевых Черный дом обуви она носила в начале дня. "Я думал, что они бросить делать это," сказала она тоном обычного раздражения и недоумения, потирая на сером мазка, который выглядел, как будто это было сделана жирным карандашом. она отметила, что она никогда не придется делать это снова, так как она не принимает эти туфли с ней. "Я думаю, я буду одет все время," сказала она. "Или полу-нарядили. Это будет вроде как в гостинице. " Она промыть тряпку она была использованием и подвесили его на стойке внутри двери под раковиной. Затем она надела золотисто-коричневой, меховой воротник лыжной куртке, на белом водолазка и с учетом желтовато-коричневых брюках. Она была высокой, Узкоплечий женщина, семьдесят лет, но до сих пор в вертикальном положении и обрезать, с длинными ногами и длинными ногами, нежными запястья и лодыжки, и крошечных, почти комических вид ушей. Ее волосы, что было светло, как молочая пух ушел от бледно-блондин в белом или иначе не заметив Гранта когда именно, и она по-прежнему носила его до плеч, а ее мать сделала. (Это было то, что встревожило собственную мать Гранта, местечковый вдову который работал портье врача.

Результаты (русский) 3:

The贝尔斯登（Bear Came柜台交易the Mountain莎拉生活在她父母的house，in the town where she went to university and格兰特。It was a big house that，湾-加窗seemed to格兰特艺术家的豪华和次不文明，with rugs crooked on the楼层和杯bitten into the table varnish环。她的母亲是一个功能强大的冰岛女人with a froth of white发and indignant政治远的左边。《父亲的cardiologist was an重要，但是happily subservient revered around the Hospital at home，在那里他会听得他的妻子’s strange激烈演说with安心不在焉的微笑。莎拉有她自己的汽车and a little of cashmere桩sweaters，但是她没有' t in a sorority，和她的母亲的政治活动的接待员好the Reason。她cared Not复数。她把脏东西清理干净Sororities were a politics and SO was to，to play——尽管她喜欢“The四Insurgent Generals“on the phonograph，and the”有时也很loud Internationale，if there was，”她could make a guest她思想的神经。A curly - haired gloomy看老外的接待员courting她-她说他是一个Visigoth -和SO were双quite respectable and uneasy young or三实习生。她自制fun of他们all and of格兰特as well。她会幽默地重复some of his小town短语。她是joking氦思想也许当她建议to him on a冷弯，明亮的天on the beach at端口士丹利。防砂是stinging their人脸and the波荷载的交付crashing of，卵石at their的大脚。“Do you think it would be fun喊“莎拉。“Do you think it would be fun if we got married吗？“她took拨号on it氦，他喊yes。我不想never to be远离她。她had the Spark of life。Just before they left their house莎拉noticed a mark on the厨房地板上。增加了from the便宜的选择是身穿黑色house鞋她有earlier in the day。“我还以为他们d停止doing that，”她说annoyance and in a tone of一般perplexity，rubbing at the gray涂片that looked as if it had been made by a greasy crayon。她remarked that她永远不会have to do this重生得救，因为她没有' t taking those with她的鞋。“我猜猜我会修up all the time，”她说。“Or的半修起来了。它将sort of like in a hotel。”她rinsed out the rag她曾一直使用and鸿育人力资源IT on the rack Inside the炉门under the库。然后她put on她golden - brown，毛皮- collared滑雪夹克，over a white turtleneck and tailored fawn slacks毛衫。她是一个窄带高，shouldered seventy年的女人，但仍upright old and Trim，用腿和长delicate英尺长，wrists and ankles关口，and tiny，comical -史文朋的耳朵。她的头发that was as light as fluff HAD的去马利筋从苍白blond to white somehow without格兰特的noticing and她仍wore exactly when，as to她shoulders下来，她的母亲had done。（That was the thing that had alarmed格兰特的自己的母亲，a small town widow——SRY as a doctor’s receptionist劳动的情况。