I can barely stand to see her this

I can barely stand to see her this way. Deflated, leftover.
“Yes,” I say, but the truth is I spent the night waiting for Dad to start the van and take us home. To save us in the way God was supposed to.
Mom stares at my reflection as she tucks the brush into her purse. When she pulls her hand back out, it’s holding a five-dollar bill. “I want you and Aaron to do something. Have some fun.”
She offers me the wrinkled bill, our last for all I know. Before I can object, she puts it on the sink and looks away from me.
“Just take it.”
I follow Aaron, trying to keep up with his long legs. Before, he’d be the one sucking air, but I haven’t run in weeks. And these hills. The entire city seems designed only to go up. For a moment, I can’t help but think about home. Track practice will start in a few months.
We could be back by then.
I skip every few steps to keep up with Aaron, trying to push any thoughts of North Carolina out of my head.
Dad wanted us to go with them, back to the church for prayer and maybe an answer. I was holding the five-dollar bill in my hand when he said it and I felt guilty for choosing an hour in the city over him. Mom pulled him aside and winked at us and now we’re out walking by ourselves for the first time since we got here three weeks ago, the city alive and refusing to stop on all sides. North Carolina always seemed to be asleep. Here people yell and push by me and Aaron—we still aren’t connected to whatever invisible current moves everyone around us.

Результаты (русский) 1:

Едва я могу увидеть ее таким образом. Дефлированный, остатки. «Да,» я говорю, но правда, что я провел всю ночь, ожидая папа, чтобы начать Ван и взять нас домой. Чтобы сохранить нас в пути Бог должен был. Мама смотрит на мое отражение, как она живота кисть в сумочке. Когда она тянет руку обратно, он держит пяти долларовую купюру. «Я хочу вас и Аарон, что-то делать. Отдохни и повеселись.» Она предлагает мне морщинистой Билл, нашей последней для всех, кого я знаю. Прежде чем я могу возражать, она кладет его на раковину и выглядит от меня. «Просто принять это.» Я следую Аарон, стараясь идти в ногу с его длинными ногами. Прежде, чем он будет один сосание воздуха, но бедный человек I бежит в недели. И эти холмы. Весь город кажется разработан только для того, чтобы идти вверх. На мгновение я не могу не думать о доме. Трек практике начнется в течение нескольких месяцев. Мы могли бы вернуться к тому времени. Я пропустить каждые несколько шагов, чтобы идти в ногу с Аароном, чтобы попытаться выдвинуть какие-либо мысли в Северной Каролине из моей головы. Папа хотел, чтобы пойти с ними, обратно в церковь для молитвы и может быть ответ. Я держала пяти долларовую купюру в моей руке, когда он сказал, что он и я чувствовал себя виноватым за выбор часа в городе над ним. Мама вытянули его сторону и подмигнул на нас, и теперь мы мимо себя в первый раз, так как мы получили здесь три недели назад, город живым и отказываясь остановить на всех сторонах. Северная Каролина всегда казалось спал. Здесь люди, кричать и толкать меня и Аарон — мы все еще не подключены к любой невидимой ток перемещается все вокруг нас.

Результаты (русский) 2:

Я едва могу стоять, чтобы увидеть ее таким образом. Дефлированные, остатки.
"Да", я говорю, но это правда, я провел ночь в ожидании папа, чтобы начать фургон и отвезти нас домой. Чтобы спасти нас на пути Бог должен был.
Мама смотрит на свое отражение, как она засовывает кисть в сумочке. Когда она тянет руку обратно, она держит пятидолларовую долларов. "Я хочу, чтобы ты и Аарон, чтобы сделать что-то. Повеселись. "
Она предлагает мне морщинистой законопроект, наш последний, насколько мне известно. Прежде, чем я могу возразить, она ставит его на раковину и смотрит в сторону от меня.
"Просто взять его."
Я следую Аарона, пытаясь идти в ногу с его длинными ногами. Раньше он был бы одним всасывания воздуха, но я не запускать в неделях. И эти холмы. Весь город кажется предназначена только дорожать. На мгновение, я не могу помочь, но думаю о доме. Трек практика начнется через несколько месяцев.
Мы могли бы вернуться к тому времени.
Я пропустить через каждые несколько шагов, чтобы идти в ногу с Аароном, пытается подтолкнуть какие-нибудь мысли Северной Каролины из моей головы.
Папа хотел, чтобы мы пошли с ними, к церковь для молитвы и, возможно, ответ. Я держал счет на пять долларов в моей руке, когда он сказал это, и я чувствовал себя виноватым за выбор час в городе над ним. Мама отвела его в сторону и подмигнул нам и теперь мы гуляли сами впервые, так как мы получили здесь три недели назад, город жив и отказываясь прекратить со всех сторон. Северная Каролина всегда казалось, спал. Здесь люди кричат ​​и нажмите мной и Аарона-мы до сих пор не подключены к любой невидимой текущие движется все вокруг нас.