the story, told simply, is that hum

the story, told simply, is that human labor dammed the Columbia so that the river could do work other than its own, so that human beings could live and work differently. Many people invested admirable
hopes in these dams. They fought for public control over the energy
the dams produced because public power would mean more democratic
control over land and resources, more fruitful lives, more pleasant work,
and greater returns on labor. They foresaw more intimate human con­
tacts with the natural world and with each other, greater independence
and more cohesive communities, an end to crowding, pollution, and
waste. Energy, in the form of electricity, became the great good the
river could yield. These were not totally failed hopes. We have managed
the river to deliver power that has improved lives; the river has also
irrigated land and served as a highway for barges. But judged against
the larger hopes, our efforts have been failures, and integral to them
was a failed relation with nature.
What has failed is our relationship to the river. It is important that
we get our metaphors right. We have neither killed the river nor raped
it, although people claim both are true. What has happened is closer
to a failed marriage. Nature still exists on the Columbia. It is not dead,
only altered by our labor. It is the steam within Emerson's boiler. It
lies hidden in aluminum factories and pulp mills, in electric lights and
washing machines. The organic and mechanical have been merged, as Lewis Mumford hoped they would, but the results have not been what
he intended.
The river is not gone; it is our hopes for it that have vanished. Where
Lewis Mumford once imagined utopian futures, we have the Bonneville
Power Administration (BPA), a public agency that exists to transmit
electricity to markets and to create markets to which it can transmit
electricity. The progressive hopes it once embodied have given way to
excuses; new possibilities have become hard choices. Utopianism has
yielded to a self-serving bureaucratic and corporate fatalism. We have
not killed the river; we have disappointed ourselves.
Nor have we raped the river. As a metaphor, rape replicates the very
cultural categories of feminine nature/masculine culture that block un­
derstanding. It plays only on surface similarities. Construction is often
violent and intrusive. To create the Grand Coulee Dam and the Bonne­
ville Dam the federal government, through the Bureau of Reclamation
and the Army Corps of Engineers, employed consortiums of construc­
tion companies to organize the regimented labor of men and their
machines. These men and machines physically cut and entered the
river. They bared its bed.
Through labor the river was tactilely known, visually known, and
this now purely visual, artfully constructed knowledge is still available
to us. Photographers represented and commemorated work in tens of
thousands of pictures of the great dams. Each photograph is an artifact
of the space between the camera and its object. Those taken from a
distance emphasize the abstract: geometric shapes of scaffolding, the
linear surface of the cofferdam, the bulk of the great dam itself rising
in the river, the more irregular shape ofthe Columbia's cliffsand bluffs.
Photographs of the middle distance reveal machines and actual con­
struction. The machines lift and push and trundle earth and rock from
one place and deposit it in another. The landscape seems one vast ruin.
Only in the close-ups do humans appear, and then they are everywhere.
In these pictures men strain, lift, and carry; they dangle from cliffs and
from the dam itself; they perch on steel beams and climb scaffolds.
In many of these pictures the connection between labor and nature
appears as intimate and dangerous as anything experienced more than
a century earlier. When workers suspended themselves from cliffs, their
lives depended on knowledge of the rock. When workers dangled from
the dam, the river surged beneath them. When workers stripped the

Результаты (русский) 1:

История, сказал просто, это, что человеческий труд плотины Columbia, так что река может сделать работу, кроме своих собственных, так что люди могли бы жить и работать по-разному. Многие люди вложили восхищения
надеется в этих плотин. Они боролись за общественный контроль над энергией
дамбы производится потому что государственной власти будет означать более демократичным
контроля над землей и ресурсами, более плодотворной жизни, более приятной работы,
и большей отдачи труда. Они предвидели более интимной человеческой con­
тактов с миром природы и с каждой другой, большей независимости
и более сплоченных общин, положить конец скученности, загрязнение, и
отходов. Энергии, в виде электричества, стал великий хорошо
река может принести. Это были не полностью надежды. Нам удалось
реку, чтобы доставить власти, что улучшилась жизнь; Река имеет также
орошаемых земель и служил шоссе для барж. Но судить против
больше надежды, наши усилия были неудачи и являются неотъемлемой частью их
был сбой связи с природой.
То, что удалось это наше отношение к реке. Важно, что
мы получаем наше право метафоры. Мы не убили реки не изнасиловал
, Хотя люди утверждают, что оба имеют значение true. То, что произошло ближе
на неудачный брак. Природа по-прежнему существует на Columbia. Он не мертв,
только изменено нашего труда. Это пара внутри котла Эмерсона. Она
лежит скрытые в алюминиевых заводов и целлюлозных заводов, в электрические фонари и
стиральных машин. Органических и механических были объединены, как Льюис Мамфорд надеялся, что они, но результаты были не то, что
он предназначен. ↑ река не ушел; Это наши надежды на него, которые затерялись. Где
Льюис Мамфорд раз себе утопического будущего, у нас есть Bonneville
власти администрации (BPA), государственное учреждение, которое существует для передачи
электричество к рынкам и создания рынков, к которым он может передавать
электричество. Прогрессивный надежды, он когда-то олицетворял уступили
оправданий; новые возможности стали трудный выбор. Утопии имеет
уступил эгоистичной бюрократическим и корпоративным фатализма. У нас есть
не убил реки; Мы разочарованы сами.
Не мы изнасиловали реки. Как метафора, изнасилование реплицирует очень
культурной категории природа женской/мужской культуры, которые блокируют un­
достойного. Он играет только на поверхностные сходства. Строительство является часто
насильственные и навязчивым. Для создания плотины Гранд-Кули и Bonne­
ville Dam федеральное правительство, через Бюро мелиорации
и армейский корпус инженеров, занятых консорциумов хозяйстве
ции компаний организовать регламентированный труд мужчин и их
машины. Эти мужчины и машины физически резать и вступил
реки. Они обнаженной свою кровать.
Через реки tactilely было известно, визуально известно, труда и
это теперь чисто визуальный, искусно построенный знание по-прежнему доступен
нам. Работы фотографов представленные и почтили в десятки
тысячи фотографий Великой плотины. Каждая фотография это артефакт
из пространства между камерой и его объект. Те из
расстояние подчеркнуть абстрактного: геометрические формы леса,
линейные поверхности коффердама, основная часть Великого дам сам рост
в реке, блеф более неправильной формы cliffsand Колумбии.
Фотографии на средние дистанции выявить машин и фактической con­
строительство. Машины снять и настаивать и катить земли и рок от
одно место и хранение его в другой. Пейзаж кажется один обширные руины.
Только в приближении появляются люди, и тогда они повсюду.
В эти фотографии мужчин напрягаться, поднять и нести; они болтаться от скал и
от плотины; Они садятся на стальные балки и подъем подмостей.
Во многих из них картинки связь между труда и природы
появляется как Интимная и опасным, как что-нибудь более опытных
веком ранее. Когда работники приостановлено себя от скал, их
жизнь зависит от знания о скалы. Когда работники болтался от
плотины, река выросли под ними. Когда рабочие лишены

Результаты (русский) 2:

история, рассказанная просто, в том, что человеческий труд перегородили Columbia так, что река может делать работу, кроме своих собственных, так, что люди могли бы жить и работать по-другому. Многие люди вложили замечательные
надежды в этих плотин. Они сражались за общественный контроль над энергией
плотины производится, потому что государственная власть будет означать более демократический
контроль над землей и ресурсами, более плодотворных жизни, более приятным работы,
и более высокой прибыли по труду. Они предвидели, более интимные кон человека
тактов с миром природы и друг с другом, большей независимости
и более сплоченные общины, конец скученности, загрязнения и
отходов. Энергия, в виде электричества, стал великим хорошо
река может дать. Они не были полностью провалились надежды. Нам удалось
реку, чтобы доставить власть, которая имеет улучшенную жизнь; река также
орошаемых земель и служил шоссе для барж. Но судить против
больших надежд, что наши усилия потерпели неудачу, и неотъемлемой частью их
был не удалось отношение с природой.
Что не удалось это наше отношение к реке. Важно, что
мы получаем наши метафоры прав. Мы никогда ни убил реку, ни изнасиловал
ее, хотя люди утверждают оба верны. То, что произошло ближе
к неудавшегося брака. Природа все еще ​​существует на Колумбии. Это не умер,
только изменены нашего труда. Это пара в котле Эмерсона. Это
скрывается в алюминиевых заводов и целлюлозно-бумажных комбинатов, в электрических огней и
стиральных машин. Органический и механическая были объединены, как Льюис Мамфорд на это надеялись, но результаты не были, что
он намеревался.
Река не ушел; это наши надежды на него, которые исчезли. Где
Льюис Мамфорд раз представлял себе утопические фьючерсы, у нас есть Bonneville
администрации питания (BPA), государственный орган, который существует для передачи
электроэнергии на рынки и создать рынки, к которым она может передавать
электроэнергию. Прогрессивные надежды он когда-то воплощенные уступили
оправданий; новые возможности стали трудный выбор. Утопизм уже
уступил своекорыстного бюрократической и корпоративной фатализма. Мы
не убил реку; мы разочарованы себя.
ни мы изнасиловал реку. Как метафора, изнасилование повторяет очень
культурные категории женской природы / мужской культуры, которые блокируют ип
derstanding. Он играет только на поверхности сходства. Строительство часто
жестоким и навязчивым. Чтобы создать Гранд-Кули плотины и Bonne
Ville плотины федеральное правительство, через Бюро мелиорации
и Инженерный корпус армии, занятых консорциумов построений
компаний Тион организовать регламентированный труд людей и их
машин. Эти люди и машины физически вырезать и вошел в
реку. Они обнажили свое русло.
Через труда река тактильно известно, визуально известно, и
это сейчас чисто визуально, искусно построены знания по-прежнему доступен
нам. Фотографы представлены и почтили память работу в десятки
тысяч картин великих плотин. Каждая фотография является артефактом
пространства между камерой и ее объект. Те, взяты из
расстояния подчеркнуть Аннотация: геометрические формы лесов,
линейная поверхность перемычки, основная часть большой дамбы сама восходящего
. в реке, тем более неправильной формы OFTHE cliffsand блеф Колумбии
Фотографии средней дистанции выявить машины и Фактический кон
строительства. Машины поднять и толчок и катить землю и рок от
одного места и поместить его в другой. Пейзаж кажется один огромный гибель.
Лишь в крупных планов появляются люди, а затем они везде.
в этих картинах мужчины штамм, лифт, и нести; они свисают со скал и
от самой дамбы; они садятся на стальных балок и подняться строительных лесов.
Во многих из этих картин связь между трудом и природы
выступает как интимное и опасно, как что-то пережил более
века назад. Когда рабочие приостановлено себя от скал, их
жизнь зависела от знаний скалы. Когда рабочие свисали с
плотины, река выросли под ними. Когда рабочие раздели

Результаты (русский) 3:

История, сказал просто, является то, что человеческого труда перегорожен Columbia, с тем, что реки могли бы сделать работу других компаний, с тем чтобы люди могли жить и работать по-другому. Многие люди вложили огромные
надеется на то, что в этих плотин. Они боролись за контроль над энергетическим
плотин того государственной власти будет означать более демократической
контроль над землей и ресурсами, более плодотворной жизни,Более приятной работы,
и более возвращается на рынок труда. Они намерены более интимного правам con­
tacts с природой и друг с другом, большей независимости
и более сплоченных общин, конец переполненности, загрязнения окружающей среды и
отходов. Энергии, в виде электричества, стал очень хорошим
речные мог бы принести. Эти не были полностью не надеется. Мы сумели
Реку для передачи мощности, что приводит к улучшению условий жизни; реки также
орошаемых земель и служит в качестве автомобильной магистрали для баржи. Но оценивать
больших надежд, наши усилия были неудачи, и неотъемлемой частью их
, связи с природой.
Какие не имеет отношения к реке. Важно, что
мы метафоры. Мы ни были убиты на реку и не насиловали
его,Хотя человек иск как истинны. Что же произошло ближе
отказ брака. характера по-прежнему существует в Колумбии. Он не умер,
только изменилась в результате своего труда. Это пара в рамках Эмерсон в котел. Он
лежит скрытый в алюминиевых заводов и целлюлозно-бумажных заводов, в электрические сигналы и
стиральных машин. В органическом и механические, были объединены, как Льюис Мамфорда надеялись, что они будут,Но результаты не были какие
он предназначен.
Реки не исчезла, она является наши надежды,, исчезли. Где
Льюис Мамфорда после того как утопичное представлял себе будущее, мы согласен
власти администрации (BPA), государственным учреждением, которое существует для передачи
электричество на рынки и создать рынки, на которых он может передавать
электричества.Прогрессивное надеется, что после того как закрепленного в
предлоги; новые возможности стали жесткий выбор. утопизмом,
принесли в угоду бюрократических и корпоративных фатализму. Мы
не были убиты на реку; мы разочарованы сами.
мы также не насиловали на реку. В качестве метафоры, изнасилования реплицирует очень
культурных категорий женственный характер/мужской культуры, блокировать un­
ведения о линиях общего доступа. Он играет только на поверхностные сходства. Строительство часто
насильственных и интрузивными. Для создания дамба Гранд-Кули и мы слушаем­
ville МДА федеральное правительство, действуя через Бюро мелиорации
и армии США, занятых объединениями construc­
- компании организовать регламентировала труда мужчин и их
машин.Эти люди и машины физически вырезать и вошли в
реку. Они отдельный щит его кровать.
на реке была tactilely хорошо известно, визуально хорошо известны, и
это сейчас чисто визуально, искусно построенных знаний по-прежнему доступна
для нас. Фотографы представлены и отметила работу в десятки
тысячи снимков великой плотин. Каждая фотография - это артефакт
В пространство между камерой и объектом. Те из
расстояние подчеркнуть абстрактное: геометрические формы помост,
линейные поверхности многоструйным охлаждением, основная часть великой МДА сам по себе рост
в реке, тем более неправильной формы опрограмме Колумбии cliffsand провокаций.
Фотографии ближнем расстоянии свидетельствуют о машинах и фактического­
прошлое.Эти машины поднимите и опустите и колесиках "массы" и рок-
одно место, и сдачи его в другой. В ландшафт, представляется одним из значительных разрушениях.
Только в приближении не людей, а затем они повсюду.
В этих снимков мужчин нагрузку, подъема, и выполните операции; они не помеха от скал и
от плотины; они Perch на стальных балок и подняться на антресолях.
Во многих из этих снимков в цепи между труда и характера
появляется в уютном и опасных, как что-либо опытного более
столетие назад. Работники при опоры маятниковой подвески из скал, их
жизнь зависит от знания о скалы. Работники при солидаризировался с
плотины реке подскочили под ним. Когда рабочие лишены в