I remember the boat that took us ou

I remember the boat that took us out into the swells of the Pacific Ocean, beyond the last headland of the Queen Charlotte Islands. There at the end of the world, abandoned, alone, majestic, the ancient Haida village of Chaatl. The pebble beach remains untouched, empty; and for a moment it seems there are ghostly figures lying together on the stones: Ted Bellis – a Haida elder, his lovely daughter, and a young traveler who seems somehow familiar. Thirty years on, and the memories remain pristine as a summer morning. Beneath the noon day sun we lay, searching for storm-shattered pebbles and glass on the beach. There are hidden eyes in the shadowed forest above us, immense trees which are really sentinels guarding an ancient secret, rivulets of water cutting channels of memory through the moss, lichen like a witch’s hands gesturing just a little further up the hill. And there in a silent clearing a tree which suddenly is not a tree, but really a totem hidden in the womb of the forest, its tiny watchmen at the crown miraculously preserved as if thirty years had scarcely passed, and the mosquito which gives the pole its proper name is still in place, still climbs down the pole toward the yielding earth.
The light is fading now; soon we must return to the boat; it will be time to go again out upon the sea, the roar of the surf blinding our eyes; and we will look back one last time from where we have come. Soon there will be only the memory of Chaatl – village of loneliness, shadows, and ghosts.
– Dr. Myler Wilkinson (Canada)
Co-founder Mir Centre for Peace
Director Centre for Russian and North American Studies, Selkirk College
Consultant in Canadian Studies, Moscow State University Formerly Adjunct Professor in Humanities, Simon Fraser University

Результаты (русский) 1:

Я помню лодку, который взял нас в набухает Тихого океана за последний мысу острова королевы Шарлотты. Там в конце мира, брошенных, один, Величественный, древняя деревня Haida Chaatl. Галечный пляж остается нетронутой, пустой; и на мгновение, кажется, есть призрачные фигуры, лежащих вместе на камнях: Тед БЕЛЛИС-Хайда старший, его дочери и молодого путешественника, который кажется каким-то знакомым. Тридцать лет и воспоминания остаются первозданных как летнее утро. Под солнцем день полудня мы лежали, Поиск shattered шторма камушки и стекла на пляже. Есть скрытые глаза в затененный лесу над нами, огромные деревья, которые действительно стражами охраняют древний секрет, ручейки воды резки каналов памяти через мох, лишайника, как ведьма руки gesturing просто немного дальше вверх холма. И там в silent очистка дерева, который вдруг не дерево, но на самом деле тотем, скрытые в недрах леса, его крошечные сторожей на макушке чудом сохранились как будто едва прошло тридцать лет, и комаров, который дает полюс, его правильное название все еще находится в месте, по-прежнему поднимается вниз полюса к урожайные земли.Свет исчезает в настоящее время; Вскоре мы должны вернуться к лодке; Это будет время, чтобы снова выйти на море, рев прибоя, ослепляющее глаза; и мы будет оглянуться назад в последний раз от где мы пришли. Скоро будет только память Chaatl – село одиночества, тени и призраки.– Д-р Майлер Уилкинсон (Канада)Соучредитель мир центр мираДиректор центра России и североамериканских исследований, Селкирк-колледжКонсультант в канадских исследований, бывший адъюнкт-профессор Московского государственного университета в области гуманитарных наук, Университет Саймона Фрейзера

Результаты (русский) 2:

Я помню лодку , которая взяла нас в набухает Тихого океана, за последним мысу островах Королевы Шарлотты. Там в конце мира, заброшенные, в одиночку, величественное, древнее село Хайда из Chaatl. Галечный пляж остается нетронутой, пусто; и на мгновение кажется , что есть призрачные фигуры , лежащие вместе на камнях: Тед Bellis - это Хайда бузины, его прекрасная дочь, и молодой путешественник , который кажется каким - то знакомым. Тридцать лет спустя , и воспоминания остаются нетронутые как летнее утро. Под полдень солнце день мы лежали, ища штормовых разрушенной гальки и стекла на пляже. Есть скрытые глаза в теневом лесу над нами, огромные деревья , которые на самом деле Часовые охраняли древнюю тайну, ручейки воды режущими каналов памяти через мох, лишайник , как руки ведьмы жестикулируя еще немного вверх по склону. И там , в тихой поляне дерево , которое вдруг не дерево, но на самом деле тотем скрыты в недрах леса, его крохотные сторожей в короне каким -то чудом сохранились , как будто едва прошло тридцать лет, и комар , который дает полюс его имя собственное по - прежнему на месте, еще слезает полюс к рыхлому земли.
свет замирания в настоящее время; в ближайшее время мы должны вернуться к лодке; это будет время , чтобы пойти снова из на море, рев прибоя слепящего глаза; и мы будем смотреть назад в последний раз , откуда мы пришли. В ближайшее время будет только память о Chaatl - деревня одиночества, теней и призраков.
- Доктор Myler Уилкинсон (Канада)
Соучредитель Мир Центр мира
директора Центра российских и североамериканских исследований, Селкирк колледжа
консультант в канадских исследований, Московский государственный университет ранее адъюнкт - профессор в области гуманитарных, университет Саймона Фрейзера