And yet radical environmentalists a

And yet radical environmentalists and deep ecologists all too frequently come close to accepting this premise as a first principle. When they express, for instance, the popular notion that our environmental problems began with the invention of agriculture, they push the human fall from natural grace so far back into the past that all of civilized history becomes a tale of ecological declension. Earth First! founder Dave Foreman captures the familiar parable succinctly when he writes,
Before agriculture was midwifed in the Middle East, humans were in the wilderness. We had no concept of “wilderness” because everything was wilderness and we were a part of it. But with irrigation ditches, crop surpluses, and permanent villages, we became apart from the natural world…. Between the wilderness that created us and the civilization created by us grew an ever-widening rift. (32)
In this view the farm becomes the first and most important battlefield in the long war against wild nature, and all else follows in its wake. From such a starting place, it is hard not to reach the conclusion that the only way human beings can hope to live naturally on earth is to follow the hunter-gatherers back into a wilderness Eden and abandon virtually everything that civilization has given us. It may indeed turn out that civilization will end in ecological collapse or nuclear disaster, whereupon one might expect to find any human survivors returning to a way of life closer to that celebrated by Foreman and his followers. For most of us, though, such a debacle would be cause for regret, a sign that humanity had failed to fulfill its own promise and failed to honor its own highest values—including those of the deep ecologists.
In offering wilderness as the ultimate hunter-gatherer alternative to civilization, Foreman reproduces an extreme but still easily recognizable version of the myth of frontier primitivism. When he writes of his fellow Earth Firsters that “we believe we must return to being animal, to glorying in our sweat, hormones, tears, and blood” and that “we struggle against the modern compulsion to become dull, passionless androids,” he is following in the footsteps of Owen Wister. (33) Although his arguments give primacy to defending biodiversity and the autonomy of wild nature, his prose becomes most passionate when he speaks of preserving “the wilderness experience.” His own ideal “Big Outside” bears an uncanny resemblance to that of the frontier myth: wide open spaces and virgin land with no trails, no signs, no facilities, no maps, no guides, no rescues, no modern equipment. Tellingly, it is a land where hardy travelers can support themselves by hunting with “primitive weapons (bow and arrow, atlatl, knife, sharp rock).” (34) Foreman claims that “the primary value of wilderness is not as a proving ground for young Huck Finns and Annie Oakleys,” but his heart is with Huck and Annie all the same. He admits that “preserving a quality wilderness experience for the human visitor, letting her or him flex Paleolithic muscles or seek visions, remains a tremendously important secondary purpose.” (35) Just so does Teddy Roosevelt’s rough rider live on in the greener garb of a new age. Cronon, Trouble with Wilderness, Page 15

Результаты (русский) 1:

И пока радикальные экологи и глубокой экологов слишком часто близко принимая это помещение в качестве первого принципа. Когда они выражают, например, популярное мнение, что наши экологические проблемы начались с изобретением земледелия, они толкают человека падения от естественной грации пока обратно в прошлое, что все цивилизованные истории становится рассказ о экологической склонение. Земля сначала! основатель Дэйв Форман захватывает знакомые Притча лаконично, когда он пишет,
до сельского хозяйства был midwifed на Ближнем Востоке, люди были в пустыне. У нас было понятие «пустошь», потому что все было в пустыне, и мы были частью его. Но с арыков, излишки урожая и постоянного деревни, мы стали Помимо естественного мира... Между дикой природы, который создал нас и цивилизации, созданные нами вырос увеличивающийся разрыв. (32)
в этом представлении фермы становится первым и наиболее важным боя в длительной войны против дикой природы, и все остальное следует по его следам. От такой отправной точкой, трудно не прийти к выводу, что единственным способом людей может надеяться жить естественно на земле является следовать собирательством обратно в пустыне Eden и отказаться от практически все, что цивилизация дала нам. Может действительно оказаться, что цивилизация закончится в экологический коллапс или ядерной катастрофы, после чего можно было бы ожидать найти любого человека оставшихся в живых, вернуться к образу жизни ближе к, отмечаемых десятника и его последователями. Для большинства из нас, хотя, такого фиаско будет повод для сожаления, знак, что человечество не выполнить свои обещания и не честь собственной высшей ценности — включая те глубокие экологов.
Предлагая пустыне как альтернатива ultimate охотников-собирателей к цивилизации, Форман воспроизводит экстремальный, но по-прежнему легко узнаваем версии мифа о границе примитивизма. Когда он пишет о своих товарищей земли Firsters, что «мы считаем, что мы должны вернуться к будучи животное, чтобы прославление в наш пот, гормоны, слезы, и кровь» и что «мы боремся против современной принуждения стать скучным, бесстрастный андроидов», он следуя по стопам Оуэн Уистер. (33) хотя его аргументы дают приоритет защите биоразнообразия и автономию дикой природы, его проза становится наиболее страстные, когда он говорит о сохранении «опыт пустыне.«Его собственный идеальный «большой вне» имеет странное сходство, границы мифа: широкие открытые пространства и целинных земель без тропы, никаких признаков, не удобства, карты не, нет руководства, не спасает, без современное оборудование. Что характерно это земля, где Харди путешественники могут поддерживать себя, охота с «примитивное оружие (лук и стрелка, Копьеметалка, нож, острый рок).«(34) Форман утверждает, что «главная ценность дикой природы не является как полигон для молодых финнов Гека и Энни Oakleys», но его сердце Гека и Энни все то же самое. Он признает, что «сохранение качества опыт дикой природы для человека посетитель, давая ей или ему flex палеолита мышц или искать видения, остается чрезвычайно важные вторичные цели.«(35) просто так Тедди Рузвельт rough rider живут в зеленой одежде новой эпохи. Cronon, проблемы с глуши, страница 15

Результаты (русский) 3:

И тем не менее радикальные экологи и глубокую экологи слишком часто близко к признанию этой посылки в качестве первого принципа. Когда они express, например, популярный том, что наши экологические проблемы начались с изобретением сельского хозяйства, они в области осенью из природных льготный до сих пор обратно в прошлом, что всех цивилизованных истории становится сказка экологических стыках морфем."Массы" первым! Основатель компании Дейв Форман получает знакомый ангелами лаконично, он пишет
до сельского хозяйства была midwifed на Ближнем Востоке, люди были в пустыне. У нас не было концепции "дикой природы", так как все было дикой природы и мы были его часть. Но с оросительных канав, обрезать излишки, и деревни, мы стали помимо природный мир ...Между дикой природы, в результате нам и нашей цивилизации, нам вырос постоянно увеличивающийся разрыв. (32)
с этой точки зрения на ферме становится первым и наиболее важным полем битвы в войну против дикой природы, и все остальное в пробуждение. От такой запуск двигателя,Трудно не смогла прийти к выводу о том, что только таким образом людей можно надежды на то, что они будут жить естественно на земле заключается в том, чтобы следовать охотников-собирателей обратно в пустыне Eden и отказаться от практически все, что цивилизации. Возможно, что цивилизации конца экологическим или ядерной катастрофы,После чего можно было бы ожидать найти какие-либо кто возврат к жизни, что праздновали, Форман и его последователей. Для большинства из нас, хотя, такое фиаско будет привести к сожалению, в знак того, что человечество не смогло выполнить свои обещания и не выполнять свои собственные высшие ценности - в том числе в глубокую экологи.
В предложении дикой природы в качестве конечной Хантер - сборочные альтернативной цивилизации, Форман воспроизводит в крайних, но все же по-прежнему легко узнаваемый версия миф о границе тадиционными жанрами. Когда он записывает его коллег "массу" Firsters, "мы считаем, что мы должны вернуться в настоящее время животного, чтобы предать сатане во измождение плоти в наших пот, гормоны, слезы,И крови", и что "мы боремся против принуждения к затупятся разноцветные бусинки, факту отказа Воронежской государственной телерадиокомпании," он - по стопам Оуэн Wister. 33) Хотя его аргументы приоритет защиты биологического разнообразия и автономии дикой природы, его прозы становится самым неистовым когда он говорит о сохранении "дикой природы." Его собственное решение для "больших" несет приковано к границе миф: открытые пространства и целинных земель без тропы, и нет никаких признаков того, нет объектов, нет карт, без руководства, нет спасенных, не современное оборудование. Убедительный, земли, на которых Харди путешественники могут сами, охота с "примитивного оружия (дуги и стрелка, Атлатл Рок, нож, острые рок)." 34) бригадир утверждает, что "основная ценность дикой природы не как полигон для молодых Huck финны и Анни Oakleys", но его сердце с Huck и Анни все то же самое. Он признает, что "сохранение качества дикой природы опыт для посетителей по правам человека, предоставив ей или ему flex иимк ран мышцы или видения, остается чрезвычайно важной вспомогательной цели." (35) просто так Тедди Рузвельта в необработанных райдер живут в экологически чистые под предлогом новый возраст. Cronon неисправностей, с дикой природы, страница 15