The last leafAt the top of an old b

The last leaf
At the top of an old brick house in New York two young painters Sue and Johnsy had their studio. They had met at the cheap restaurant and soon discovered that though their characters differed, their views on life and art were the same. Some time later they found a room that was suitable for a studio and began to live even more economically than before.
That was in May. In November a cold, unseen stranger, whom the doctors called Pneumonia, went from place to place in the district where they lived, touching people here and there with its icy fingers. Mr. Pneumonia was not what you could call a kind of gentleman. It was hardly fair of him to pick out a little woman like Johnsy who was obviously unfit to stand the strain of the suffering, but he did, and she lay on her narrow bed, with no strength to move, looking at the next brick house.
After examining Johnsy one morning the doctor called Sue out of the room and gave her a prescription, saying: “I don’t want to frighten you, but at present she has one chance in, let us say, ten, and that chance is for her to want to live. But your little lady has made up her mind that she isn’t going to get well, and if a patient loses interest in life, it takes away 50 per cent from the power of medicine. If you could somehow get her to ask one question about the new winter styles in hats, I would promise you a one-in-five chance for her.”
After the doctor had gone, Sue went out into the hall and cried. As soon as she could manage to check her teas, she walked gaily back into the room, whistling a merry tune. Johnsy lay with her eyes towards the window. Thinking that Johnsy was asleep, Sue stopped whistling. She arranged her drawing board and began working. Soon she heard a low sound, several times repeated. She went quickly to the bedside. Johnsy’s eyes were wide open. She was looking out of the window and counting – counting backward. “Twelve,” she said, and a little later, “eleven”, then “ten” and “nine”, and then “eight” and “seven” almost together.
Sue looked out of the window. What was there to count? There was only the blank side of the brick house twenty feet away. An old grape-vine climbed half way up the brick wall. The cold autumn winds had blown off its leaves until it was almost bare.
“What is it, dear?” asked Sue.
“Six,” said Johnsy in a whisper. “They are falling faster now; I can hardly keep up with them.
There goes another one. There are only five left now.”
“Five what, darling? Tell me.”
“Leaves. On the grape-vine. When the last one goes, I must go, too. I’ve known that for three days. Didn’t the doctor tell you?”
“How can the doctor have told me this nonsense?” Sue said, trying to control her voice. “He told me this morning your chances were ten to one. Anyhow, let me finish my drawing so that I can sell it and buy some port wine for you.”
“You needn’t buy any more wine,” said Johnsy with her eyes still on the window. “There goes another. That leaves just four. I want to see the last one fall before it gets dark. Then I’ll go, too.”
“Johnsy, dear,” said Sue, bending over her. “I must go and call Behrman to be my model. Will you promise me to keep your eyes closed and not look at those leaves until I come back? I’ll be back in a minute.”
“Tell me when I may open my eyes,” Johnsy said, “because I want to see the last one fall. I am tired of waiting. I want to go sailing down like one of those poor tired leaves.”
Old Behrman was a painter who lived on the ground floor below them. He was past sixty and had been a painter for forty eyes, but he hadn’t achieved anything in art. However, he wasn’t disappointed, and hoped he would some day paint a masterpiece. Meantime he earned his living by doing various jobs, often serving as a model to those young painters who could not pay the price of a professional. He sincerely thought it was his duty to protect the two girls upstairs.
Sue found Behrman in his poorly-lighted room and told him of Johnsy’s fancy, and that she didn’t know how to handle the situation
“I can’t keep her from looking at those leaves! I just can’t!” she cried out. “And I can’t draw the curtains in the daytime. I need the light for my work!”
“What!” the old man shouted. “Why do you allow such silly ideas to come into her head? No, I won’t pose for you! Oh, that poor little Miss Johnsy!”
“Very well, Mr. Behrman,” Sue said. “If you don’t want to pose for me, you needn’t. I wish I hadn’t asked you. But I think you are a nasty old – old –“and she walked towards the door with her chin in the air.
“Who said I wouldn’t pose?” shouted Behrman. “I am coming with you. This isn’t a place for Miss Johnsy to be ill in! Some day I’ll paint a masterpiece, and we’ll go away!”
Johnsy was asleep when they went upstairs. Sue and Behrman looked out of the window at the grape-vine. Then they looked at each other without speaking. A cold rain was falling, mixed with snow. They started working…
When Sue wake up next morning, she found Johnsy looking at the drawn curtains with wide-open eyes.
“Open the curtains; I want to see!” she commanded in a whisper.
Sue obeyed.
The rain was beating against the windows and a strong wind was blowing, but one leaf still stood out against the brick wall. It was the last on the vine. It hung bravely from a branch about twenty feet above the ground.
The day wore away, and even though the twilight they could see the lonely leaf on its branch against the wall. And then with the coming with the night the north wind blew again with greater force, and the rain still beat against the windows.
When it was light enough, Johnsy ordered Sue to open the curtains. The vine leaf was still there.
Johnsy lay for a long time looking at it and then said: “I’ve been a bad girl, Sue. I wish I hadn’t been so wicked. Something has made that last leaf stay there to show me how wicked I was when I wanted to die. You may bring me a little soup now and some milk with a little port wine in it, and – no, bring me a hand-mirror first and pack some pillows about me, I want to sit and watch you cook.”
The doctor came in the afternoon and said Johnsy was out of danger. “And now I must see another patient downstairs,” he added. His name is Behrman – some kind of artist. He’s a weak old man and there’s obviously no hope for him.”
Next day Sue came to bed where Johnsy lay and put one arm around her.
“I have something to tell you, white mouse,” she said. “I got a note this morning. Mr. Behrman died of pneumonia in hospital. He was only ill two days, so he didn’t suffer long. The janitor found him in the morning of the first day in his room helpless with pain. His shoes and clothes were wet through and icy cold. They couldn’t imagine where he had been on such a terrible night. And then they found a lantern still lighted, and a ladder that had been taken from its place, and some brushes lying here and there, and green and yellow, paint, and – look out of the window, dear, at the last leaf on the wall. Didn’t you wonder why it never moved when the wind blew? Ah, darling, it’s Behrman’s masterpiece – he painted it there the night the last leaf fell.”

Результаты (русский) 1:

Последний листВ верхней части Старый кирпичный дом в Нью-Йорке два молодых художников Сью и Johnsy был их студии. Они встретились в ресторане дешевые и вскоре обнаружил, что, хотя отличались их персонажей, их взгляды на жизнь и искусство были те же. Спустя некоторое время они нашли номер, который был пригоден для студии и начал жить даже более экономично, чем прежде.Это было в мае. В ноябре холода, невидимого незнакомец, которого врачи называют пневмонии, пошел с места на место в районе, где они жили, касаясь людей здесь и там с его Ледяные пальцы. Г-н пневмонии был, не то, что вы могли бы назвать своего рода джентльмен. Это было едва ли справедливо от его выбрать маленькая женщина, как Johnsy, который был явно непригодные стоять штамм страдания, но он сделал, и она лежала на узкой кровати, с не силу, чтобы двигаться, глядя на следующий кирпичный дом.После изучения Johnsy однажды утром доктор позвонил Сью из комнаты и дал ей рецепт, сказав: «я не хочу вас пугать, но в настоящее время она имеет один шанс в, давайте скажем, десять, и это шанс для нее, чтобы жить. Но ваша маленькая леди сделала ее ум, что она не собирается получить хорошо, и если пациент теряет интерес к жизни, он берет на себя 50 процентов от власти медицины. Если вы каким-то образом смогли получить ее, чтобы задать один вопрос о новых зимних Стили в шляпы, я бы обещать вам шанс один из пяти для нее.»После того, как доктор ушел, Сью вышел в зал и плакал. Как только она может управлять проверить ее чаи, она шла весело обратно в комнату, насвистывая веселый мотив. Johnsy лежит ее глаза к окну. Думая, что Johnsy спал, Сью остановлен свистом. Она организована ее чертежной доске и начал работать. Вскоре она услышала низкий звук, несколько раз повторяется. Она быстро пошла в постели. Johnsy в глаза были широко открыты. Она смотрела из окна и подсчета – подсчет обратной. «Двенадцать», она говорит и чуть позже, «одиннадцать», затем «десять» и «девять», а затем «восемь» и «семерка» почти вместе.Сью выглянул в окно. Что там было рассчитывать? Там был только пустую сторону кирпичный дом двадцать метров. Старый виноград виноград поднялись на полпути вверх в кирпичной стене. Холодные осенние ветры оторвало его листья до тех пор, пока она была почти голые.«Что это такое, милый?» спросил Сью.«Шесть», сказал Johnsy шепотом. «Они падают быстрее теперь; Я вряд ли может идти в ногу с ними.Там идет еще один. Осталось только пять теперь.»«Пять что, дорогая? Скажи мне".«Листья. На виноградные лозы. Когда последний из них выходит, я должен идти, тоже. Известно, что в течение трех дней. Не доктор говорил вам?»«Как может врач сказал мне этот бред?» Сью сказала, пытаясь контролировать ее голос. «Он сказал мне сегодня утром, ваши шансы были десять к одному. Во всяком случае, позвольте мне закончить мой рисунок, так что я могу продать его и купить некоторые порт вино для вас.»«Вам не нужно покупать любой больше вина,» говорит Johnsy с ее глаза по-прежнему на окне. «Там идет другой. Это оставляет только четыре. Я хочу, чтобы увидеть последний падения прежде, чем стемнеет. Тогда я пойду, тоже.»«Johnsy, дорогой,» сказал Сью, склонившись над ней. «Я должен пойти и вызывается Behrman моей моделью. Обещают меня держать глаза закрытыми и не смотреть на тех, кто оставляет до тех пор, пока я вернулся? Я вернусь в минуту.»«Скажи мне, когда я может открыть глаза,» Johnsy сказал, «потому что я хочу, чтобы увидеть последний падения. Я устал от ожидания. Я хочу отправиться в полет вниз как один из этих бедных усталые листья.»Старый Behrman был художник, который жил на первом этаже под ними. Он было за шестьдесят и был художником для сорока глаз, но он не добился ничего в искусстве. Однако он не был разочарован и надеется, что он будет когда-нибудь нарисовать шедевр. Тем временем он заработал его жизни, делая различные рабочие места, нередко в качестве модели для тех молодых художников, кто не может платить за профессиональный. Он искренне думал, что это была его обязанность защищать наверху две девушки.Сью нашел Behrman в его комнате, плохо освещенные и сказал ему Johnsy в фантазии, и что она не знала, как справиться с ситуацией«Я не могу держать ее от глядя на эти листья! Я просто не могу!», она кричала. «И я не могу нарисовать шторы в дневное время. Мне нужен свет для моей работы!»«Что!»-крикнул старик. «Почему вы позволяете такие глупые идеи приходят в голову? Нет, я не представляют для вас! Ах, что бедные маленькие Мисс Johnsy!»«Очень хорошо, г-н Behrman,» сказал Сью. «Если вы не хотите, чтобы позировать для меня, вам не нужно. Жаль, что я не просил вас. Но я думаю, что ты противный старый-старый – «и она шла к двери с подбородком в воздухе.«Кто сказал, что я бы не ставят?»-крикнул Behrman. «Я иду с вами. Это не место для Мисс Johnsy болеть в! Однажды я буду рисовать шедевр, и мы пойдем прочь!»Johnsy спал, когда они пошли наверх. Сью и Behrman выглянул в окно на виноградные лозы. Затем они смотрели друг на друга молча. Холодный дождь падал, смешанная со снегом. Они начал работать...Когда Сью просыпаются следующим утром, она обнаружила Johnsy, глядя на Рисованные шторы с широко раскрытыми глазами.«Открыть шторы; Я хочу видеть!» она командовал шепотом.Сью повиновался.Дождь Бил против окна и дул сильный ветер, но один лист все еще стоял против кирпичной стены. Это был последний на корню. Он смело висела в конторе около двадцати футов над землей.День носили прочь и хотя Сумерки, они могли видеть Одинокий лист на его ветви к стене. И затем с приходом с ночью Северный Ветер дунул снова с еще большей силой, и дождь все еще побить против окна.Когда это было достаточно светло, Johnsy приказал Сью открыть шторы. Лист винограда был все еще там.Johnsy лежит долгое время, глядя на него, а затем сказал: «я была плохой девочкой, Сью. Я хотел бы я не был так злой. Что-то сделал что последний лист остаться там, чтобы показать мне, как злой я был, когда я хотел умереть. Вы можете принести мне сейчас немного супа и немного молока с немного портвейна в нем и – нет, сначала Принесите мне руку зеркало и упаковать подушки обо мне, я хочу, чтобы сидеть и смотреть вам готовить.»Доктор пришел после обеда и сказал Johnsy был вне опасности. «И теперь я должен увидеть другой пациентов на первом этаже»,-добавил он. Его зовут Behrman – какой-то художник. Он слабый старик и очевидно, что нет никакой надежды для него.»На следующий день Сью пришли к кровати, где лежал Johnsy и положил одну руку вокруг нее.«У меня есть что-то сказать вам, белая мышь,» она сказала. «Я получил записку сегодня утром. Г-н Behrman умер от пневмонии в больнице. Он был только два дня плохо, поэтому он долго не страдают. Дворник нашел его утром первого дня в его комнате беспомощных с болью. Его ботинки и одежда были мокрые через и ледяной холод. Они не мог себе представить, где он был на такую ужасную ночь. И затем они нашли еще зажег фонарь, и лестница, которая была взята из его место и некоторые щетки, лежал здесь и там и зеленый и желтый, краски и – выгляни в окно, дорогой, на последний лист на стене. Вы не задумывались, почему он никогда не переехал, когда ветер дул? Ах милый, это шедевр Behrman – писал он там ночь, последний лист упал.»

Результаты (русский) 2:

Последний лист
В верхней части старого кирпичного дома в Нью-Йорке два молодых художников Сью и Джонси были свои студии. Они встретились в недорогом ресторане и вскоре обнаружил, что, хотя их характеры отличаются, их взгляды на жизнь и искусство были одинаковыми. Некоторое время спустя они нашли номер, который был пригоден для студии и стал жить еще более экономично, чем раньше.
Это было в мае. В ноябре холодно, невидимый незнакомец, которого врачи называют пневмонию, переходили с места на место в районе, где они жили, касаясь людей здесь и там с его ледяными пальцами. Г-н Пневмония не то, что вы могли бы назвать своего рода джентльмена. Вряд ли это было справедливо него, чтобы выбрать маленькая женщина, как Джонси, который был, очевидно, в состоянии предстать перед штамм страдания, но он сделал, и она лежала на узкой кровати, без силы, чтобы двигаться, глядя на следующей кирпичного дома .
После изучения Джонси однажды утром врач называется Сью вышла из комнаты и дал ей рецепт, сказав: "Я не хочу вас пугать, но в настоящее время она имеет один шанс из, скажем, десять, и этот шанс для ее хотят жить. Но ваш маленький дама решилась, что она не выздоровеет, а если пациент теряет интерес к жизни, она отнимает 50 процентов от власти медицине. Если бы вы могли каким-то образом заставить ее задать один вопрос о новых зимних стилей в шляпах, я бы обещать вам шанс для нее один-в-пять. "
После врач ушел, Сью вышла в зал и плакал. Как только она могла управлять, чтобы проверить свои чаи, она шла весело обратно в комнату, насвистывая веселую мелодию. Джонси лежала с глазами в сторону окна. Думая, что Джонси спала, Сью перестал свистеть. Она устроила себе чертежной доске и начал работать. Вскоре она услышала тихий звук, несколько раз повторяется. Она быстро подошла к постели. Глаза Джонси были широко открыты. Она смотрела в окно и подсчета - Подсчет назад. "Двенадцать", сказала она, и чуть позже ", одиннадцать", а затем "десять" и "девять", а затем "восемь" и "семь" почти одновременно.
Сью посмотрела в окно. Что там было считать? Был только чистой стороной кирпичного дома в двадцати футах от. Старый виноград поднялись на полпути вверх по кирпичной стене. В холодные осенние ветры сдуло его листья, пока он не был почти пуст.
"Что это, дорогая?" спросил Сью.
"Шесть", сказал Джонси шепотом. "Они падают быстрее; Я не могу идти в ногу с ними.
Там идет еще один. Есть только пять осталось. "
"Пять что, дорогая? Скажите ".
"Листья. На виноградной лозе. Когда последний, то я должен идти, тоже. Я знаю, что в течение трех дней. Не врач говорит вам? "
"Как врач сказал мне этот бред?" сказала Сью, пытаясь контролировать свой ​​голос. "Он сказал мне, что это утро ваши шансы были 12:50. Во всяком случае, позвольте мне закончить мой рисунок так, что я могу продать его и купить портвейн для вас. "
"Вы не должны купить любой больше вина," сказал Джонси глазами все еще ​​на окне. "Там идет другой. Это оставляет только четыре. Я хочу, чтобы увидеть последний одно падение, пока не стемнело. Тогда я пойду, слишком ".
"Джонси, милая," сказала Сью, наклоняясь над ней. "Я должен пойти и позвонить Behrman быть моя модель. Будете ли вы обещать мне, чтобы держать глаза закрытыми и не смотреть на те листья, пока я не вернусь? Я вернусь через минуту. "
"Скажи мне, когда я могу открыть глаза," сказал Джонси, "потому что я хочу, чтобы увидеть последний осенью. Я устал от ожидания. Я хочу, чтобы отправиться в полет вниз, как один из этих бедных уставших листьев. "
Старик Берман был художник, который жил на первом этаже под ними. Он был уже за шестьдесят, и был художником в течение сорока глаз, но он не достиг ничего в искусстве. Тем не менее, он не был разочарован, и надеялся, что он когда-нибудь нарисовать шедевр. Между тем он зарабатывал себе на жизнь, делая различные рабочие места, часто выступающей в качестве модели тех молодых художников, которые не могли заплатить цену профессионала. Он искренне думал, что это была его обязанность защищать две девушки наверху.
Сью нашли Behrman в его плохо освещенной комнате и сказал ему, фантазии Джонси, а что она не знает, как справиться с ситуацией
"Я не могу держать ее от глядя на эти листья! Я просто не могу! "Закричал она. "И я не могу опустить шторы в дневное время. Я нужен свет для моей работы! "
"Что?" крикнул старик. "Почему вы позволяете такие глупые идеи приходят в голову? Нет, я не буду представлять для Вас! О, бедная маленькая мисс Джонси! "
"Очень хорошо, мистер Берман," сказала Сью. "Если вы не хотите мне позировать, то и не надо. Жаль, что я не просил тебя. Но я думаю, что вы противный старый - старый - "., И она направилась к двери с ее подбородка в воздухе
? "Кто сказал, что я не представлял бы" кричал Behrman. "Я иду с вами. Это не место для Мисс Джонси болеть в! Когда-нибудь я буду нарисовать шедевр, и мы уедем! "
Джонси спала, когда они пошли наверх. Сью и Берман выглянул в окно на виноградной лозе. Потом они посмотрели друг на друга молча. Холодный дождь падал, смешанный со снегом. Они начали работать ...
Когда Сью проснуться на следующее утро, она обнаружила, Джонси, глядя на вытянутых штор с широко открытыми глазами.
"Откройте шторы; Я хочу видеть! "Скомандовала она шепотом.
Сью повиновался.
дождь бил в окна и дул сильный ветер, но один лист все еще ​​стоял против кирпичной стены. Это было в прошлом на корню. Он висел смело на ветке в двадцати футах над землей.
день подтачивали, и, хотя в сумерках они могли видеть одинокую лист на своего филиала в стену. А потом с приходом с ночью северный ветер снова подул с большей силой, и дождь все еще ​​бьются окна.
Когда он был достаточно света, Джонси приказал Сью, чтобы открыть занавески. Виноградная лоза лист был все еще ​​там.
Джонси лежала в течение длительного времени, смотря на него, а затем сказал: "Я была плохой девочкой, Сью. Жаль, что я не был так нечестивых. Что-то сделал то, что последний лист оставаться здесь, чтобы показать мне, как злой я был, когда я хотел умереть. Вы можете принести мне немного супа сейчас и молока с небольшим портвейна в нем, и -. Нет, принесите мне ручное зеркало первого и упаковать некоторые подушки обо мне, я хочу, чтобы сидеть и смотреть, как ты готовить "
пришел врач во второй половине дня и сказал Джонси вне опасности. "А теперь я должен увидеть другого пациента вниз", добавил он. Его зовут Берман - своего рода художника. Он слаб старик и нет, очевидно, никакой надежды на него. "
На следующий день Сью пришла к кровати, где Джонси лежала и положить одну руку вокруг нее.
"У меня есть кое-что, чтобы сказать вам, белая мышка," сказала она. "Я получил записку сегодня утром. Г-н Берман умер от пневмонии в больнице. Ему было всего плохо два дня, так что он не страдал долго. Дворник нашел его утром в первый день в своей комнате беспомощном с болью. Его ботинки и одежда были мокрыми до конца и ледяной холод. Они не могли представить, где он был на такой страшной ночи. А потом они нашли фонарь еще горит, и лестница, которые были приняты с места, и некоторые кисти, лежащие здесь и там, и зеленый, и желтый, краски, и - выглянуть в окно, дорогая, на последний лист на стена. Разве ты не задаться вопросом, почему он никогда не тронут, когда ветер дул? Ах, дорогая, это шедевр Берман - он нарисовал его там ночью последний лист упал ".

Результаты (русский) 3:

Последний лист
в верхней части старого кирпича в Нью-Йорке два молодых художников Сью и Johnsy их studio. Они встретились на дешевые ресторан и скоро обнаружили, что несмотря на то, что их символов отличается, их взгляды на жизнь и искусство. Некоторое время они нашли комнату, в которой была пригодна для студии и начал жить даже экономически более чем прежде.
это было в мае.В ноябре на холодном, невидимая незнакомого, которых врачи призвали к пневмонии, отправился с места на место в округе, где они жили, прикасаясь к народу здесь и там с его ледяной пальцы. Г-н пневмонии не то, что вы могли бы назвать своего рода дама. Вряд ли справедливо ему выделить мало женщина хотела бы Johnsy, очевидно, является его сознательному участию в нагрузку страдания, но он,И она заключается ее узких койко-места, без фиксации для перемещения, глядя на следующей кирпичный дом.
после изучения Johnsy утро одного врача называется Сью из зала и дал ей предписание, заявив: "Я не хочу вас пугать, но в настоящее время она имеет один шанс в, так сказать, десять, и что шанс для нее хотят жить.Не леди - ее о том, что она не получить, и если у пациента теряет интерес к жизни, он не 50 процентов от медицины. Если вы могли бы каким-то образом получить ее задать один вопрос о новых зима стили в головных уборов, я обещаю вам один-в-пять шансов ее. "
после того, как врач был, Сью вышла в зал и заплакал.Как только она может управлять, проверьте ее чай, проработали обратно в помещение, свист счастливого настройка. Johnsy лежит ее глаз к окну. Думая, что Johnsy спал, Сью остановлен свист. Она организовала ее чертеж платы и начал работать. Вскоре она услышала низкий звук, несколько раз повторил. Она быстро реагировать на прикроватном мониторе. Johnsy глаза были широко открыты.Она была выглянуть из окна и подсчета голосов - отсчет назад. "Двенадцать, - сказала она, и чуть позже, "одиннадцать", затем "десяти" и "девять", а затем "восемь" и "семь" почти вместе.
Сью с интересом ожидает из окна. Это же рассчитывать? Есть только чистой стороной в кирпичный дом двадцать метров. Старого виноград-Вайн вырос наполовину кирпичной стене."Холодная осень ветров, продуть его листьев до того, как она была почти голыми руками.
"Что это, уважаемый?" - спросил Сью.
"Шесть", - сказал Johnsy в шепот. "Они падают быстрее; Я едва ли не с ними.
в другой. Их осталось только пять сейчас. "
"Пять какие, Дарлинг? Расскажите мне. "
"листья. На виноградный-лозы. Когда последний из них выходит, я должен идти, слишком. Мне известно, что в течение трех дней.Не врач рассказать вам? "
"как врач, сказал мне это абсурд?" Сью говорит, чтобы контролировать ее голос. "Он рассказал мне сегодня утром ваши шансы были десять к одному. любом случае, позвольте мне закончить мой чертеж, с тем, что я могу продать его и купить порт вин. "
"не надо покупать какие-либо более вина", - сказал Johnsy с ее глаза по-прежнему на окна. "В другой. Таким образом, остается только четыре.Я хотел бы, чтобы последний не темнеет. Затем я поеду, слишком. "
"Johnsy, уважаемый, - сказал Сью, наклоняясь над ее. "Я должен пойти и вызов Behrman моей модели. Вы можете обещать мне, чтобы глаза и не взглянуть на эти листья до тех пор пока я вернусь? Я вернусь в минуту. "
"расскажите мне, когда я могу открыть глаза," Johnsy говорит, "потому что я хочу см. последний упал.Я устал от ожидания. Я хочу пойти под парусами вниз как один из этих бедных устали от листьев. "
старого Behrman был художник, кто живет на первом этаже ниже их. Он был уже шестьдесят и был художник на глаза, но он не может добиться чего-либо в ст. Тем не менее, он не был разочарован, и надеется, что ему будет в один прекрасный день краска шедевр. Тем временем он получил жизнь различных заданий,Часто в качестве модели для тех молодых художников, которые не могут платить. Он искренне считает, что он обязан защищать двух девочек наверху.
Сью найти Behrman в его слабо освещенный зал и сказал, что он Johnsy, fancy, и что она не знает, как ситуацию
"Я не могу оставить ее из этих листьев! Я просто не могу !" она посадила."И я не могу обратить шторы в дневное время. Мне нужно для моей работы! "
"Что такое!" Старик выкрикивали. "Почему вы такие дурацкие идеи в ее голове? Нет, я не представляют для вас! Oh, что мало мисс Johnsy! "
"очень хорошо, г-н Behrman," Сью. "Если вы не хотите создавать для меня, вы должны так. Я хотел бы я не вам.Но я думаю, что вы - это творение старого - старый - "и она шли к двери с ее чин в воздух.
"Кто говорит я бы не стала создавать?" Они выкрикивали Behrman. "Я работаю с вами. Это - не место для мисс Johnsy плохо! В один прекрасный день я краски шедевр, и мы просто! "
Johnsy спал когда они ходили наверху. Сью и Behrman с интересом ожидает в окно на виноградный-лозы.Затем в каждом, не говоря. Холодный дождь падал, смешанных с снега. Они приступили к работе ...
когда Сью пробуждение утром следующего дня, она не Johnsy смотреть на обращено шторы с широкие, открытые глаза.
"Открыть шторы; я хочу!" она включается в шепот.
Сью послушался.
дождь был только против windows и сильный ветер,Но один из листьев по-прежнему выступал против кирпичной стене. Она была в последний на корню. Он повесил смело из филиалов в двадцать футов над землей.
о лидерах, и даже несмотря на то, что сумерки они могли бы видеть Lonely листьев на ее филиала к стене. И затем с предстоящие в ночь на севере ветер взорвали еще раз с еще большей силой, и датчик дождя по-прежнему избили против Windows.
Когда он был достаточно легкий, Johnsy заказать Сью открыть шторы. В добавить томатную пасту по-прежнему не существует.
Johnsy заложить в течение длительного времени смотреть на ее, а затем сказал: "Я плохой девочки, Сью. Я бы не был столь wicked. Что-то сделал в прошлом рессоры для покажите мне, как wicked I было, когда я хотел бы умереть. Вы можете меня немного супа сейчас и молоко с немного порт вино в его,И - нет, мне зеркало первой и пакетом обновления некоторых подушками обо мне, я хочу сидеть и смотреть вы кук. "
врач вступил во второй половине дня и говорит что Johnsy угрозы. "И теперь я должен видеть другого пациента внизу", - добавил он. Его имя Behrman - своего рода художника. Он слабый мужчина и есть явно не на что для него. "
Следующий день Сью пришел к койко-место где Johnsy заложить и положить одну руку вокруг ее.
"мне нужно что-то сказать вам, белый мышь", - сказала она. "Я есть примечание сегодня утром. Г-н Behrman умер от пневмонии в больницу. Он был всего лишь плохое двух дней, и он его не страдать от долгих. Повесть о том, что в первой половине дня в первый день в своей комнате беспомощными с болью. Его обувь и одежду в условиях повышенной влажности и холодных.Они не могли себе представить, где он в такой ужасной ночи. И затем они не светильники по-прежнему горит, и лестницу, были взяты из его, и некоторые щетки лежа здесь и там, и зеленый и желтый, краски, и - вид из окна, уважаемый, на последней листьев на стену. Почему вы задумывались, почему он никогда не перемещаться, если ветер взорвали? Ah, Дарлинг,Это Behrman - он нарисовал его там на ночь последний лист упал".