On the first Friday of my associati

On the first Friday of my association with the class I was anxious to discover what sort of figure I cut in front of them, and what kind of comment they would make about me. I read through some of the reviews at lunch-time, and must admit to a mixture of relief and disappointment at discovering that, apart from mentioning that they had a new "blackie" teacher, very little attention was given to me ...

It occurred to me that they probably imagined I would be as transient as my many predecessors, and therefore saw no point in wasting either time or effort in writing about me. But if I had made so little impression on them, it must be my own fault, I decided. It was up to me to find some way to get through to them.

Thereafter I tried very hard to be a successful teacher with my class, but somehow, as day followed day in painful procession, I realized that I was not making the grade. I bought and read books on the psychology of teaching in an effort to discover some way of providing the children with the sort of intellectual challenge to which they would respond, but the suggested methods somehow did not meet my particular need, and just did not work. It was as if I were trying to reach the children through a thick pane of glass, so remote and uninterested they seemed.

Looking back, I realize that in fact I passed through three phases in my relationship with them. The first was the silent treatment, and during that time, for my first few weeks, they would do any task I set them without question or protest, but equally without interest or enthusiasm; and if their interest was not required for the task in front of them would sit and stare at me with the same careful patient attention a birdwatcher devotes to the rare feathered visitor...

I took great pains with the planning of my lessons, using illustrations from the familiar things of their own background... I created various problems within the domestic framework, and tried to encourage their participation, but it was as though there were a conspiracy of indifference, and my attempts at informality fell pitifully flat.

Gradually they moved on to the second and more annoying phase of their campaign, the "noisy" treatment. It is true to say that all of them did not actively join in this but those who did not were obviously in some sympathy with those who did. During a lesson, especially one in which it was necessary for me to read or speak to them, someone would lift the lid of a desk and then let it fall with a loud bang; the culprit would merely sit and look at me with wide innocent eyes as if it were an accident.

They knew as well as I did that there was nothing I could do about it, and I bore it with as much show of aplomb as I could manage. One or two such interruptions during a lesson were usually enough to destroy its planned continuity... So I felt angry and frustrated when they rudely interrupted that which was being done purely for their own benefit.

One morning I was reading to them some simple poetry. Just when I thought I had inveigled them into active interest one of the girls, Monica Page, let the top of the desk fall; the noise seemed to reverberate in every part of my being and I felt a sudden burning anger. I looked at her for some moments before daring to open my mouth; she returned my gaze, then casually remarked to the class at large: "The bleeding 3 thing won't stay up." It was all rather deliberate, the noisy interruption and the crude remark, and it heralded the third stage of their conduct. From then on the words "bloody" or "bleeding" were hardly ever absent from any remark they made to one another especially in the classroom. They would call out to each other on any silly pretext and refer to the "bleeding" this or that, and always in a voice loud enough for my ears. One day during an arithmetic period I played right into their hands. I was so overcome by anger and disgust that I completely lost my temper ... I went upstairs and sat in the library, the only

place where I could be alone for a little while. I felt sick at heart, because it seemed that this latest act, above all others, was intended to display their utter disrespect for me. They seemed to have no sense of decency, these children; everything they said or did was coloured by an ugly viciousness, as if their minds were forever rooting after filth. "Why, oh why," I asked myself, "did they behave like that? What was wrong with them?

Результаты (русский) 1:

На первую пятницу моей ассоциации с помощью класса я был тревожен обнаружить, какой рисунок я разрезал перед ними и какого рода замечания, они сделали бы обо мне. Я читал через некоторые из обзоров на время обеда и должен признаться, чтобы смесь помощи и разочарование по поводу открытия, что, помимо упоминания, что они имели новый учитель «вороной», очень мало внимания было уделено мне...Мне пришло, что они вероятно думал, я бы временным, как и мои предшественники много и поэтому не видит смысла в тратить время или усилие в письменной форме обо мне. Но если я сделал так мало впечатление на них, она должна быть моя вина, я решил. Это было до меня, чтобы найти способ, чтобы добраться до них.После этого я очень старался быть успешным учителем с моим классом, но как-то, как день за день в болезненные процессии, я понял, что я не делал класс. Я купил и прочитал книги по психологии преподавания в попытке обнаружить какой-либо способ предоставления детям своего рода интеллектуальный вызов, к которому они будут реагировать, но предлагаемые методы каким-то образом не соответствует моей особой необходимости и просто не работает. Это было, как если бы я пытались достичь детей через толстый панель из стекла, так отдаленных и безразличный они казались.Оглядываясь назад, я понимаю, что на самом деле я прошел через три фазы в моих отношениях с ними. Первый был молчком обработка, и за это время для моих первых нескольких недель, они будут делать любую задачу, которую я поставил их без вопрос или протест, но и без интереса и энтузиазма; и если их интерес не требуется для задачи перед ними будут сидеть и смотреть на меня с же пристальное внимание пациента, который был орнитолог посвящает редких пернатых посетитель...Я взял большой боли при планировании моих уроков, используя иллюстрации из знакомых вещей их собственного фона... Я создал различные проблемы в рамках внутренней структуры и стараемся содействовать их участию, но это было, как будто были заговор безразличия, и мои попытки неформальность упал к сожалению квартиры.Постепенно они переехали на второй и более раздражает фазы их кампании, «шумными» лечение. Это значение true, чтобы сказать, что все они не присоединиться активно в этом, но те, кто не были очевидно в некоторые симпатии с теми, кто сделал. Во время урока, особенно тот, в котором было необходимо для меня, чтобы читать или говорить с ними, кто-то будет поднять крышку стол, а затем дайте ему упасть с громким треском; преступник будет просто сидеть и смотреть на меня с широким невинными глазами, как если бы это было случайно.They knew as well as I did that there was nothing I could do about it, and I bore it with as much show of aplomb as I could manage. One or two such interruptions during a lesson were usually enough to destroy its planned continuity... So I felt angry and frustrated when they rudely interrupted that which was being done purely for their own benefit.One morning I was reading to them some simple poetry. Just when I thought I had inveigled them into active interest one of the girls, Monica Page, let the top of the desk fall; the noise seemed to reverberate in every part of my being and I felt a sudden burning anger. I looked at her for some moments before daring to open my mouth; she returned my gaze, then casually remarked to the class at large: "The bleeding 3 thing won't stay up." It was all rather deliberate, the noisy interruption and the crude remark, and it heralded the third stage of their conduct. From then on the words "bloody" or "bleeding" were hardly ever absent from any remark they made to one another especially in the classroom. They would call out to each other on any silly pretext and refer to the "bleeding" this or that, and always in a voice loud enough for my ears. One day during an arithmetic period I played right into their hands. I was so overcome by anger and disgust that I completely lost my temper ... I went upstairs and sat in the library, the onlyplace where I could be alone for a little while. I felt sick at heart, because it seemed that this latest act, above all others, was intended to display their utter disrespect for me. They seemed to have no sense of decency, these children; everything they said or did was coloured by an ugly viciousness, as if their minds were forever rooting after filth. "Why, oh why," I asked myself, "did they behave like that? What was wrong with them?

Результаты (русский) 2:

В первую пятницу моей ассоциации с классом мне очень хотелось узнать , что своего рода фигуры я вырезал перед ними, и какие замечания они сделали бы обо мне. Я прочитал некоторые из обзоров на обед времени, и должен признать смесью облегчения и разочарования, обнаружив , что, кроме упоминания , что у них был новый "Блэки" Учитель, очень мало внимания было дано мне ...

Это мне пришло в голову , что они , вероятно , предполагал , что я бы , как преходящее , как многих моих предшественников, и поэтому не видит смысла тратить ни времени , ни усилий , в письменной форме обо мне. Но если бы я сделал так мало на них впечатление, это должно быть моя вина, я решил. Это было до меня , чтобы найти какой - нибудь способ , чтобы пройти через них.

После этого я очень старался быть успешным учителем с моим классом, но так или иначе, в день последовал день в болезненной процессии, я понял , что я не делал сорт. Я купил и читать книги по психологии обучения в попытке обнаружить какой - то способ обеспечения детей с своего рода интеллектуальный вызов , к которому они будут реагировать, но предложенные методы так или иначе не соответствовали моей конкретной потребности, и просто не работает , Это было , как если бы я пытался достичь детей через толстую панель из стекла, так и дистанционного незаинтересованными они казались.

Оглядываясь назад, я понимаю , что на самом деле я прошел через три этапа в моих отношениях с ними. Первым был молчаливый лечение, и в течение этого времени, в течение моих первых нескольких недель, они будут делать любую задачу я поставил их без вопросов или протеста, но в равной степени без интереса и энтузиазма; и если их интерес не требуется для выполнения этой задачи перед ними будет сидеть и смотреть на меня с тем же самым пристальным вниманием пациента орнитолог посвящает к редкому пернатого гостя ...

Я взял большие усилия , с планированием моих уроков, используя иллюстрации от привычных вещей их собственного фона ... Я создал различные проблемы в рамках внутренней структуры, и пытались поощрять их участие, но это было , как если бы были заговор равнодушия, и мои попытки неформальности упал жалобно квартиру.

Постепенно они перешел на второй и более раздражающей фазы их кампании, "шумного" лечения. Было бы справедливо сказать , что все они не активно участвовать в этом , но те , кто не были , очевидно , в какой - то симпатии с теми , кто это сделал. Во время урока, особенно тот , в котором это было необходимо для меня , чтобы читать или говорить с ними, кто - то будет поднимать крышку за столом , а затем дать ему упасть с громким треском; преступник будет просто сидеть и смотреть на меня большими невинными глазами , как будто это несчастный случай.

Они знали , как я сделал , что я ничего не мог поделать, и я носил его с таким же шоу апломбом , как я мог управлять. Один или два таких перерывов во время урока, как правило , достаточно , чтобы уничтожить его запланированную непрерывность ... Так что я чувствовал гнев и разочарование , когда они грубо прервали то , что делается исключительно ради собственной выгоды.

Однажды утром я читал им некоторые простые поэзии , Просто , когда я думал , что завлекли их в активный интерес к одной из девушек, Моника Пейдж, пусть сверху стола падения; шум , казалось, отзовутся в каждой части моего существа , и я почувствовал внезапный гнев горения. Я смотрел на нее несколько мгновений , прежде чем смея открыть рот; она вернулась мой взгляд, то случайно заметил к классу в целом: "Кровотечение 3 вещь не будет ложиться спать." Все это было довольно преднамеренным, шумная прерывание и сырой замечание, и оно ознаменовало третий этап своего поведения. С тех пор слова "кровавый" или "кровотечение" почти никогда не отсутствовал какой - либо замечания , они сделали друг к другу , особенно в классе. Они будут взывать друг с другом на любом глупом предлогом и ссылаться на "кровотечение" или это, и всегда в достаточно громко для моих ушей. Однажды во время арифметической периода я играл прямо в свои руки. Я был настолько поражен гневом и отвращением , что я полностью потерял самообладание ... Я поднялся наверх и сидел в библиотеке, единственное

место , где я мог бы быть в покое на некоторое время. Я чувствовал себя больным сердцем, потому что казалось , что этот последний акт, выше всех остальных, был предназначен , чтобы показать их полное неуважение для меня. Казалось , они не имеют никакого смысла , порядочности, эти дети; все , что они сказали или сделали было окрашено безобразной злобой, как будто их умы были навсегда укоренения после того, как нечистоты. "Почему, ну почему," Я спросил себя, "они ведут себя , как это? Что с ними?

Результаты (русский) 3:

в первую пятницу наша ассоциация с класса, я хотела узнать, какой рисунок я вырезал у них на глазах, и что за замечание, они бы обо мне.я прочитал некоторые отзывы в обеденное время, и я должен признать, что смесь чрезвычайной помощи и разочарование по поводу того, обнаружил, что, за исключением того, что в их новой "блэки - учитель, очень мало внимания было уделено меня.мне кажется, что они, вероятно, думал, будет, как переходный, как многих моих предшественников, и поэтому нет смысла тратить время и усилия, либо в письменной форме обо мне.но если я сделал так мало впечатление на них, должно быть, это моя вина, я решил.это было для меня, чтобы найти способ связаться с ними.после этого я очень старался быть успешным учителя с моего класса, но почему - то, как день за днем в болезненных шествие, я понял, что я не делаю этого класса.я купил и читать книги по психологии обучения, с тем чтобы узнать путь обеспечения детей с такой интеллектуальный вызов, на который они будут реагировать, но предлагаемые методы как - то не с моей особой необходимости, и просто не работают.это было, как будто я пытаюсь дозвониться до детей через густой стекло, так далеко и не выглядели.оглядываясь назад, я понимаю, что на самом деле я прошел в три этапа в моих отношениях с ними.во - первых, это дело, и за это время, за мои первые несколько недель, они бы любую задачу, я без вопросов или протест, но не без интереса или энтузиазм, и если их интересы не требуется для задачи перед ними будут сидеть и пялиться на меня с такой же осторожный пациента внимание а birdwatcher уделяет редких пернатого посетитель.я трудился изо всех сил при планировании моих уроков, с использованием иллюстраций из привычных вещей их собственный опыт.я создал различные проблемы в рамках внутреннего права, и пытался призвать их участия, но это было, как будто существует заговор безразличия, и мои попытки неформальность упал ничтожно квартиру.постепенно они перешли ко второй и более раздражающим этапа их кампании "шумными" обращения.правда, сказать, что не все из них активно участвовать в этом, но те, которые не были, очевидно, в некоторых сочувствия к тем, кто это сделал.во время урока, особенно в том, что необходимо для меня читать и говорить им, кто - то снимет крышку стола, и тогда он упал с громким взрывом, виновник будет просто сидеть и смотреть на меня с самые невинные глаза, как если бы это был несчастный случай.они знали, как я это сделал, что я ничего не мог поделать, и я родила ему столько шоу апломб, как я мог бы.один или два таких перерывов во время урока обычно достаточно, чтобы уничтожить ее планируется преемственности.так что я чувствовал злость и разочарование, когда они грубо прерван, который делается исключительно в собственных интересах.однажды утром я читал им некоторые простые стихи.как только я подумал, что inveigled их в активный интерес к одной из девушек, моника страница, пусть из бюро входят; шум, как представляется, отразиться на всем своим существом, и я почувствовал внезапное горит гнев.я смотрел на нее, за несколько минут до того, как смело открыть рот, она вернулась, мой взгляд, потом случайно заметил класса в целом: "кровь 3 вещи, не оставайся". это все было вполне сознательной, шумные остановки и сырой замечание, и это ознаменовало третий этап их поведения.с тех пор слова "кровавые" или "кровь", были едва ли не любое замечание они сделали друг другу, особенно в классе.они будут взывать к друг другу по любому глупым предлогом и относятся к "кровь", и всегда в голос слишком громко для моих ушей.однажды в арифметической период я играл прямо в их руках.я был так преодолеть гнев и отвращение, что я полностью потерял самообладание.я поднялся наверх и сидел в библиотеке, толькоместо, где я могу быть только ненадолго.я почувствовала себя плохо на душе, потому что казалось, что этот последний акт, выше всех других, состоит в том, чтобы показать свое крайнее неуважение к мне.они, как представляется, нет чувства приличия, таких детей; все они сказал или сделал, был окрашен отвратительный ужас, как будто их мысли были всегда болеем за грязь ".почему, почему, я спросил себя "они ведут себя таким образом?что было не так с ними?