He had been waiting to die all day,

He had been waiting to die all day, ever since nine o'clock in the morning.
"You poor Schatz," I said. "Poor old Schatz. It's like miles and kilometres. You aren't going to die. That's a different thermometer. On that thermometer thirty-seven is normal. On this kind it's ninety-eight."
"Are you sure?"
"Absolutely," I said. "It's like miles and kilometers. You know, like how many kilometers we make when we do seventy miles in the car?"
"Oh," he said.
But his gaze at the foot of the bed relaxed slowly. The hold over himself relaxed too, finally, and the next day it was very slack and he cried very easily at little things that were of no importance.

Результаты (русский) 1:

Он ждал умирать весь день, с 9 часов утра. «Вы бедный Шац,» сказал я. «Бедные старые Schatz. Это как мили и километров. Вы не собираетесь умирать. Это другой термометр. На этот термометр тридцать семь является нормальным. На такого рода это девяносто восемь». «Вы уверены?» «Абсолютно», сказал я. «Это как мили и километра. Вы знаете, как и сколько километров мы делаем когда мы делаем 70 миль в автомобиле?» «О,» сказал он. Но его взгляд, у подножия кровати расслабленной медленно. Держать за себя расслабленным, наконец и на следующий день он был очень вяло и воскликнул он очень легко на мелочи, которые не важны.

Результаты (русский) 2:

Он ждал , чтобы умереть в течение всего дня, с тех пор девять часов утра.
"Бедный Schatz," сказал я. "Бедный старый Шац. Это походит на мили и километры. Вы не собираетесь умирать. Это другой термометр. На этот термометр тридцать семь нормально. На такого рода это девяносто восемь."
"Вы уверены?"
"Абсолютно ," Я сказал. "Это походит на мили и километры. Вы знаете, как , сколько километров мы делаем , когда мы делаем семьдесят миль в машине?"
"О," сказал он.
Но его взгляд на ногах кровати расслабился медленно. Держать над собой расслабился тоже, в конце концов, и на следующий день он был очень вялый , и он плакал очень легко на мелочи , которые не имели значения.