This was one of those mornings when

This was one of those mornings when the smoke and the Thames Valley mist decide to work a few
47
miracles for their London, and especially for the oldest part of it, the City. The City, on these mornings, is
an enchantment. There is a faintly luminous haze, now silver, now old gold, over everything. The buildings
have shape and solidity but no weight; they hang in the air, like palaces out of the Arabian Nights; you
could topple the dome off St. Paul's with a forefinger, push back the Mansion House, send the Monument
floating into space. On these mornings, the old churches cannot be counted; there are more of them than
ever. There is no less traffic than usual; the scarlet stream of buses still flows through the ancient narrow
streets; the pavements are still thronged with bank messengers, office boys, policemen, clerks, typists,
commissionaires, directors, secretaries, crooks, busy-bodies, idlers; but on these mornings all the buses,
taxicabs, vans, lorries and all the pedestrians lose something of their ordinary solidity; they move behind
gauze; they are tyred in velvet; their voices are muted; their movement is in slow motion. Whatever is new
and vulgar and foolish contrives to lose itself in the denser patches of mist. But all the glimpses of ancient
loveliness are there, perfectly framed and lighted: round every corner somebody is whispering a line or two
of Chaucer. And on these mornings, the river is simply not true: there is no geography, nothing but pure
poetry, down there; the water has gone and shapes out of an adventurous dream drift by on a tide of gilded
and silvered air. Such is the City on one of these mornings, a place in a Gothic fairy tale, a mirage, a vision.

Результаты (русский) 1:

Это был один из тех, утром, когда дым и туман долины Темзы решили работать несколько47чудеса для их Лондона и особенно для старой части его, город. Город, по этим утром, являетсяЧары. Существует слегка светящимися дымка, теперь серебро, теперь старое золото, над всем. Зданияимеют форму и прочность, но без веса; они висят в воздухе, как дворцы из Arabian Nights; Выможет свергнуть купол от Святого Павла с указательным пальцем, отодвинуть дом особняк, отправить памятникплавающие в пространстве. По этим утром старые церкви не учитываются; есть больше чемкогда-либо. Нет меньше трафика, чем обычно; Скарлет поток автобусов по-прежнему протекает через древние узкиеулицы; тротуары по-прежнему стекались с банка послов, офис мальчики, полицейские, секретари, машинистки,commissionaires, директора, секретари, мошенники, занят органов, бездельники; но по этим утром все автобусы,такси, микроавтобусы, грузовые автомобили и все пешеходы теряют что-то из их обычной прочности; они двигаются замарлю; они шинами бархатом; приглушенные голоса; их движение находится в замедленном движении. Все новыеи вульгарных и глупо реализации потерять себя в плотные пятна тумана. Но все проблески древнейочаровании там, прекрасно оформлена и освещенные: вокруг каждого угла кто-то шептал линии или дваиз Chaucer. И по этим утром, река просто не верно: нет нет географии, ничего, кроме чистойПоэзия, там; вода пошла и формы из приключений мечта дрейф на волне золоченымии посеребренных воздух. Это город на одном из этих утром, место в готическом сказки, Мираж, видение.

Результаты (русский) 2:

Это был один из тех утрам , когда дым и туман Thames Valley решили работать несколько
47
чудес для их Лондоне, и особенно для самой старой части, города. Город, по этим утром, это
чары. Существует слабо светящееся дымка, теперь серебро, теперь старое золото, над всем. Здания
имеют форму и прочность , но не вес; они висят в воздухе, как дворцы из арабских сказок; вы
могли бы опрокинуть купол на улице Сент - Пола с указательным пальцем, отодвигают УСАДЕБКА, отправить памятник
плавающей в космос. По этим утром, старые церкви не могут быть подсчитаны; Есть их больше , чем
когда - либо. Там не меньше трафика , чем обычно; алый поток автобусов по- прежнему течет через древних узких
улиц; тротуаров по - прежнему толпились с банковскими мессенджеров, офисных мальчиков, полицейских, клерки, машинистки,
комиссаров, директоров, секретарей, жуликов, занятых тел, бездельников; но по этим утром все автобусы,
такси, фургоны, грузовики и все пешеходы теряют что - то их обычной солидности; они движутся позади
марли; они пневмоходу в бархат; их голоса приглушены; их движение в медленном движении. Что бы ни было новых
и пошлые и глупые умудряется потерять себя в более плотные участки тумана. Но все проблески древнего
очаровании там, прекрасно оформлена и освещена: круглый каждый уголок кто - то бормотать или две строки
Чосера. И по этим утром, река просто не соответствует действительности: нет географии, ничего , кроме чистой
поэзии, там внизу; вода ушла и формы из авантюрной мечты дрейф на волне позолоченной
и посеребренной воздуха. Таков город на одном из этих утрам, место в готической сказке, мираж, видение.