WHY DON'T SCIENTISTS ADMIT THEY ARE

WHY DON'T SCIENTISTS ADMIT THEY ARE HUMAN?
by W. Furness Thompson
Did you ever read a scientific paper that begins, "For no good reason at all I had a hunch that..." or "I was just fooling around one day when..."? No sir! Seldom does a trace of anything haphazard, anything human, appear in pub¬lished reports of research experiments. The scientific paper will more likely
begin: "In view of recent evidence concerning the Glockenspiel theory, it seemed advjsable to conduct.. " And the report will go on to describe a carefully thought-out experiment that followed not only a logical but also a chronological order. This was done, this resulted, therefore these conclusions were suggested. Scientific tradition demands that scientific papers follow that formal progression: method first, results second, conclusion third. The rules' permit no hint that, as often happens, the method was really made up as the scientist went along, or that accidental results determined the method, or that the scientist reached certain conclusions before the results were all in, or that he started out with certain con¬clusions, or that he started doing a different experiment.
Much scientific writing not only misrepresents the workings of science but also does a disservice to scientists themselves. By writing reports that make scientific investigations sound as unvarying and predictable as a pavan, scientists lend to promulgate the' curious notion that science is infallible. That many of them are unconscious of the effect they create does not alter the image in the popular mind. We hear time and again of the superiority of the "scientific method"
In fact, the word "unscientific" has almost become a synonym for "untrue." Yet the final evaluation of any set of data is an individual, subjective judgment; and all human judgment is liable to error. Thoughtful scientists realize all this; but you wouldn't gather so from reading most scientific literature. A pompous, stilted style too often seizes the pen of the experimenter the moment he starts putting words on paper.
Words direct our lives, after all. And if the words in which we read the scientist's own unfolding story of his science are all cold and calculated, empty of foible or failing, above even mention of mistake, how are we to divine that in the vast majority of moments when he is not writing, the scientist is a genial, sensible, rather humble man? By what occult power are we to recognize that his "objective evaluations" in the scientific journals are actually not magnificent in-fallibilities but fortunate conclusions of persistently pursued hunches, exhaustively explored intuitions, and unexpected observations?
Editors of scientific publications are not without their reasons for the cur¬rent style of scientific writing. Their journals aren't rich. Paper and printing are expensive. Therefore, it is expedient to condense articles as much as possible. Under pressure of tradition, the condensation process removes the human elements first. And few scientific writers rebel against the tradition. Even courageous men do not go out of their way to publicize their deviations from accepted procedures. Then, too, there is an apparent objectivity and humility attached to the third person, passive voice writing technique adopted in the preparation of most scientific papers. So, bit by bit, the true face of science becomes hidden behind what seems to the outsider to be a smug all-knowing mask. Is it any wonder that in the popular literature the scientist often appears as a hybrid superman-spoiled child?
No small contribution to modern culture could be the simple introduction, into the earliest stage of our public-school science courses, of a natural style of writing about laboratory experiments as they really happen. This is something that could be done immediately with the opening of classes this fall. It requires no preparation except a psychological acknowledgment of the obvious fact that the present form of reporting experiments is a mental strait jacket whose very appearance is calculated to repel the imaginative young minds science so sorely needs.
Dare the local schoolteacher depart from the stereotype imposed by tradition'? 1 think he should. It would be foolish to expect every scientist to become a composite of, say, Pasteur and Hemingway. But the teacher could point out that a writing tradition which removes a portion of humanity is also liable to remove a portion of truth. He could encourage his students to report facts as they see them, including facts that convention might regard as "unscientific" and, therefore, out of place in a written report. The giants of science could serve as guides. Let me quote from the article in the June, 1929, issue of the British Journal of Experimental Pathology in which Sir Alexander Fleming, the English bacteriologist, announced the discovery of penicillin: "While working with staphylococcus variants [types of bacteria] a number of culture plates were set aside on the laboratory bench and examined from time to time. In the examination, these plates were necessarily exposed to the air and they became contaminated with various microorganisms. It was noticed that around a large colony of the contaminated mold the staphylococcus colonies became transparent and were obviously undergoing lysis [dissolution]".
This paragraph is far from a literary masterpiece, but it does illustrate a straight-forwardness which is infrequently present in scientific writing. Did Fleming report anything that happened according to plan? Not unless necessary exposure to air is counted as planning. The whole business was an accident, and Fleming said so.
Fleming did not discover penicillin because he was hunting for it. He made the discovery because he was curious about something he saw. He saw the germs on his plates being killed by an air-borne mold. What was the mold and how did it kill?
This penicillin episode is an instructive example of how wrong the popular conception of "scientific method" can be. Even after he isolated penicillin Fleming was unable to make more than a meager quantity of it that was useful. Ten years were to pass before the antibiotic was mass-manufactured, and then the job could not be done in the discoverer's native England. Penicillin did not be¬come a practical reality until Dr. Alfred Newton Richards, Chairman of the Na¬tional Research Council's Committee on Medical Research in this country, per¬suaded United States manufacturers to go into speculative development of the drug.
Our firm - Smith, Kline, and French - was one of the companies Richards approached. We were interested. We thought a mushroom outfit might be a good place to grow the mold. I was sent to talk to the mushroom man. As I explained the process of growing molds and extracting penicillin, he paled. He got rid of me us fast as he could. Much later, I found out that mushroom growers plan their science on the principle that all molds are evil and should be destroyed. Only mushroom men who ignored their own traditional "method" were able to the world, and incidentally, become rich themselves, by growing penicillin
Science, in practice, depends far less on the experiments it prepares than on the preparedness of the minds of the men who watch the experiments. Sir Isaac Newton supposedly discovered gravity through the fall of an apple. Apples had been falling in many places for centuries and thousands of people had seen them fall. But Newton for years had been curious about the cause of the orbital motion of the moon and the planets. What kept them in place? Why didn't they fall out of the sky? The fact that the apple fell down toward the earth and not up into the tree answered the question he had been asking himself about those larger fruits of the heavens, the moon and the planets.
How many men would have considered the possibility of an apple falling up into the tree? Newton did because he was not trying to predict anything. He was just wondering. His mind was ready for the unpredictable. Unpredictability in PART of the essential nature of research. If you don't have unpredictable things, you don't have research. Scientists tend to forget this when writing their cut and dried reports for the technical journals, but history is filled with examples of it.
In 1925 William Mason, a mechanical engineer, hit upon the idea of heating wood until it exploded and then using the fibers to make a good inexpensive paper. He was in a factory drying some of the fibers when a friend asked him to lunch. After turning off the steam valve that regulated the heat, Mason left the place. He had a leisurely lunch followed by a few extra cups of coffee. When he returned to the factory he discovered to his horror that the valve he thought he had closed was defective - the heat had remained on all the time he was away. The wood fibers weren't merely dry; they were baked! Mason's first reaction was to throw the fibers away. Before he did so, however, he took a long close look at them. He found a smooth sheet not of paper but of a new very special kind of grainless wood.
Another man made a valuable discovery because he forgot to wash his hands. He knocked off work in a laboratory to eat a roast beef sandwich, took one bite and gagged. The sandwich was sickeningly sweet! In reaching for a glass of water, he noticed his hands were dirty. Could the dirt have anything to do with the unexpected sweetness of that sandwich? He examined the stuff he had been handling in the laboratory before lunch and thereby discovered saccha¬rin. Serendipity is the high-sounding name for this kind of happy accident.
In talking to some scientists, particularly younger ones, you might gather the impression that they find the "scientific method" a substitute for imaginative thought. I've attended research conferences where a scientist has been asked what he thinks about the advisability of continuing a certain experiment. The scientist has

Результаты (русский) 1:

ПОЧЕМУ НЕ УЧЕНЫЕ ПРИЗНАЮТ, ЧТО ОНИ ЛЮДИ?по W. Furness ТомпсонВы когда-нибудь читать научную работу, которая начинается, «без уважительной причины на всех, я имел подозрение что...» или «я просто дезориентация вокруг один день когда...»? Нет, сэр! Редко след что-нибудь случайно, ничего человеческого, появляются в pub¬lished доклады о научных экспериментов. Научный доклад будет более вероятноНачало: «С учетом последних доказательств, касающихся теории колокольчики, казалось advjsable проводить..» И доклад будет идти на описания тщательно продуманное эксперимент, который затем не только логичным, но и хронологическом порядке. Это было сделано, это привело, поэтому эти выводы были предложены. Научные традиции требует, что научных работ следовать этой формальной прогрессии: метод во-первых, результаты во-вторых, вывод третий. Правила позволяют не намек, что, как это часто бывает, метод был действительно сделали как ученый пошли вместе, или случайные результаты определяется метод, или определенные выводы ученого до того, как результаты были все, что он начал с некоторым con¬clusions, или что он начал делать другой эксперимент.Много научных написания не только искажает выработок науки, но также оказывает плохую услугу для сами ученые. При написании докладов, которые делают научные исследования, звук как неизменны и предсказуемым, как Паван, ученые придают обнародовать ' любопытно понятие, что наука является непогрешимым. Что многие из них являются бессознательное эффект, который они создают не изменяет изображение в популярный разум. Мы снова и снова слышим превосходства «научного метода» В самом деле слово «ненаучным» стал почти синоним для «действительности». Тем не менее окончательная оценка любой набор данных является индивидуальный, субъективное суждение; и все человеческие решения подлежит ошибки. Вдумчивые ученые понимают все это; но вы бы не собрать так от чтения наиболее научной литературы. Напыщенный, ходульный стиль слишком часто захватывает перо экспериментатор момент он начинает положить слова на бумаге.Слова направлять нашу жизнь, после всех. И если все холодные и вычисляемые слова, в которых мы читаем разворачивается история ученого его науки, пустой слабость или сбой, выше даже упоминание о ошибки, как мы божественного, что в подавляющем большинстве моментов, когда он не писал, ученый это добродушный, разумный, довольно скромный человек? Какие оккультные силы, которые мы должны признать, что его «объективной оценки» в научных журналах, на самом деле не великолепный в fallibilities но повезло выводы упорно преследовал предчувствия, исчерпывающим образом изучить интуиции и неожиданные наблюдения?Не без причины их cur¬rent стиль научного пишете редакторы научных публикаций. Их журналы не богатые. Бумага и печать являются дорогостоящими. Таким образом представляется целесообразным уплотняют статей как можно больше. Под давлением традиции процесс конденсации сначала удаляет человека элементы. И несколько научных писателей восстать против традиции. Даже смелые мужчины не выходят из своих способ обнародовать их отклонения от принятых процедур. Затем тоже есть очевидной объективность и смирение, прилагается к третьему лицу, пассивный голос, написание техника принят в подготовке наиболее научных работ. Так по кусочкам, истинное лицо науки становится скрывается за то, что кажется аутсайдера быть самодовольной всезнающим маску. Стоит ли удивляться, что в популярной литературе ученый часто выглядит как гибрид Супермен испорченный ребенок?Нет небольшой вклад в современной культуре может быть простое введение в самой ранней стадии наших курсов-школа науки, естественный стиль написания о лабораторных экспериментов, как они действительно происходят. Это то, что может быть сделано непосредственно с открытия классов этой осенью. Это требует подготовка не за исключением психологических подтверждение того очевидного факта, что нынешняя форма отчетности экспериментов является психическое пролива куртка, внешний вид которых очень рассчитывается для отражения творческие умы молодых науки так остро нуждается.Осмеливаются местные учительница отойти от стереотипа, введенные традиции '? 1 думаю, что он должен. Было бы глупо ожидать каждый ученый стать составной из, скажем, Пастер и Хемингуэй. Но учитель может отметить, что традиция сочинительства, который удаляет часть человечества также обязан удалить часть истины. Он мог бы поощрять его учеников в докладе факты, как они их видят, включая факты, которые Конвенция может рассматривать как «ненаучным» и, следовательно, неуместны в письменном докладе. Гиганты науки может служить направляющие. Позвольте мне процитировать статью в номере июня 1929, британский журнал экспериментальной патологии, в котором Сэр Александр Флеминг, английский микробиолог, объявил открытие пенициллина: «работая с вариантами стафилококков [видов бактерий] количество пластин культуры были отложите на лабораторном столе и изучил время от времени. В ходе экзамена эти пластины обязательно подвергались воздействию воздуха и они стали загрязненные различных микроорганизмов. Было замечено, что вокруг большой колонии загрязненных плесень колонии стафилококков стало прозрачным и явно проходили лизис [растворения]».Этот пункт является далеко не литературный шедевр, но это иллюстрируют прямой вскоре, который редко присутствует в научной записи. Никогда Флеминг сообщали что произошло согласно плану? Не, если необходимые воздействия воздуха считается планирования. Весь бизнес был несчастный случай, и так сказал Флеминг.Флеминг не открыл пенициллин потому, что он охотился за это. Он сделал открытие, потому что он было любопытно, о чем-то, что он видел. Он увидел микробов на его пластины, убитые воздушно капельным плесень. То, что плесень и как его убить?Этот эпизод пенициллин является поучительным примером того как неправильно может быть популярной концепции «научного метода». Даже после того, как он изолирован пенициллин Флеминг был не в состоянии сделать больше, чем мизерной количество его, что было полезно. Десять лет должны были пройти, прежде чем антибиотика было массового производства, и затем работа не может быть сделано в родной Англии первооткрывателя. Пенициллин не не be¬come практической реальностью до доктор Альфред Ньютон Ричардс, Председатель Комитета Na¬tional исследований Совета по медицинским исследованиям в этой стране, per¬suaded США производители идти в спекулятивных разработки препарата.Наша фирма - Смит, Клайн и французский - был одной из компаний, которые подошли к Ричардс. Мы были заинтересованы. Мы думали, что гриб снаряжение может быть хорошим местом для роста плесени. Я был послан, чтобы поговорить с грибной человек. Как я объяснил процесс роста плесени и извлечение пенициллин, он побледнел. Он избавился от меня нас быстро, как он мог. Намного позже я узнал, что грибов план их науки на принципе, что все формы являются злом и должны быть уничтожены. Только Грибной мужчины, которые игнорировали свои собственные традиционные «метод» были в состоянии мира и кстати, стать богатым сами, выращивая пенициллинНаука, на практике, зависит от гораздо меньше на эксперименты, он готовит чем на готовности умах людей, которые смотрят экспериментов. Сэр Исаак Ньютон якобы обнаружил гравитации через падения яблока. Яблоки были падения во многих местах на протяжении веков, и тысячи людей видели их падение. Однако Ньютон лет было любопытно о причине орбитального движения Луны и планет. Что держали их в месте? Почему они не падают с неба? Тот факт, что apple упал к земле, а не вверх в дереве ответил на вопрос, что он спрашивать себя о этих больших плоды небес, Луны и планет.Сколько мужчин рассмотрит возможность попадания в дереве яблоко? Ньютон сделал потому, что он не пытается предсказать что-нибудь. Он был просто интересно. Его ум был готов к непредсказуемым. Непредсказуемость в части основополагающий характер научных исследований. Если вы не имеете непредсказуемые вещи, вы не должны исследований. Ученые склонны забывать об этом, при написании их вырезать и сухой отчеты для технических журналах, но история наполнена примеры его. В 1925 году William Мейсон, инженер-механик, ударил по идее нагрева древесины, до тех пор, пока она взорвалась и затем с помощью волокон сделать хороший недорогой бумаге. Он был в фабрике сушки некоторых из волокон, когда друг попросил его обед. После выключения паровой клапан, который регулируется тепла, Мейсон покинул место. Он был неторопливый обед следуют несколько дополнительных чашки кофе. Когда он вернулся на завод, он обнаружил, к своему ужасу, что он думал, что он закрыт клапан был дефектным - тепло остается на все время, когда он был в отъезде. Древесные волокна были не просто сухой; они были запеченные! Первая реакция Мейсон был выбросить волокна. Прежде чем он сделал это, однако, он взял долго внимательно посмотреть на них. Он нашел гладкий лист не из бумаги, но новый очень особого рода grainless дерева.Другой человек сделал ценный открытие, потому что он забыл помыть руки. Он сбил работы в лаборатории поесть жареной говядины бутерброд, взял один укус и кляпом во рту. Сэндвич было отвратительно сладко! В достижении на стакан воды, он заметил, что его руки были грязные. Может грязь иметь ничего общего с неожиданной сладость что бутерброд? Он изучил вещи он был обработки в лаборатории перед обедом и тем самым открыл saccha¬rin. Интуиция — это имя высокопарные для такого рода счастливая случайность.В разговоре с некоторых ученых, особенно молодые, вы могли бы собрать впечатление, что они находят «научный метод» заменой творческие мысли. Я присутствовал на научных конференциях, где ученый был спросил, что он думает о целесообразности продолжения определенный эксперимент. Ученый имеет

Результаты (русский) 2:

ПОЧЕМУ НЕ ученые признают, что они люди?
У. Томпсон Фернесс
ли вы когда-либо читал научную статью, которая начинается, "без уважительной причины на все, что я имел предчувствие, что ..." или "Я просто дурачиться один день когда..."? Нет, сэр! Редко делает след что-нибудь, что-нибудь случайным человека, появляются в pub¬lished докладов научных экспериментов. Научная статья будет, скорее всего
начнется: "В свете недавнего свидетельства о теории куранты, казалось advjsable провести .." И в докладе будет идти на описать тщательно продуманную эксперимент, который следовал не только логично, но также хронологический порядок. Это было сделано, это привело, поэтому эти выводы были предложены. Научно традиция требует, чтобы научные работы следует, что формальный прогресс: метод сначала, приводит во-вторых, заключение треть. Правила не 'допускать никакого намека, что, как это часто случается, этот метод был действительно составлен, как ученый шел, или что случайные результаты определили метод, или что ученый пришли к определенным выводам, прежде чем результаты были в, или что он начал с некоторых con¬clusions, или что он начал делать другое эксперимент.
Большая научных трудов не только искажает разработки науки, но также делает медвежью услугу самих ученых. При написании отчетов, которые делают научные исследования, как неизменный звук и предсказуемым, как Павана, ученые кредитовать обнародовать "любопытный понятие, что наука непогрешимым. Что многие из них находятся в бессознательном состоянии эффекта они создают не изменяет изображение в народном сознании. Мы слышим снова и снова о превосходстве «научного метода»
В самом деле, слово "ненаучный" стало почти синонимом "не соответствует действительности." Тем не менее, окончательная оценка любого набора данных является физическое лицо, субъективное суждение; и все человеческое суждение несет ответственность за ошибки. Задумчивый ученые все это реализовать; но вы не собрать бы так от чтения наиболее научной литературе. Напыщенный, высокопарным стиль слишком часто захватывает ручку экспериментатора момент, когда он начинает положить слова на бумаге.
Слова направить нашу жизнь, в конце концов. И если слова, в которых мы прочитали собственные разворачивается история ученого из его науки все холодно и рассчитывается, пусто недостаток или неудачу, выше, даже говоря о ошибке, как мы угадать, что в подавляющем большинстве моментов, когда он не писать, ученый гениальный, смысл, а смиренный человек? По каким оккультная сила мы должны признать, что его «объективные оценки" в научных журналах, на самом деле не великолепен-fallibilities но удачливых выводов упорно преследовал догадки, исчерпывающе изучены интуиции и неожиданные наблюдения?
Редакторы научных публикаций не без их причин для cur¬rent стиля научного письма. Их журналы не богаты. Бумага и печать дороги. Таким образом, целесообразно, чтобы сконденсировать статьи, насколько это возможно. Под давлением традиции, процесс конденсации удаляет человека элементы в первую очередь. И несколько научных писателей восстать против традиции. Даже смелые мужчины не выходят из своих способ пропагандировать их отклонения от принятых процедур. Тогда тоже, есть очевидный объективность и скромность придает третьему лицу, пассивной техники голос письма, принятого в подготовке большинства научных работ. Так, по крупицам, истинное лицо науки становится скрывается за то, что кажется для постороннего, чтобы быть самодовольным всезнающим маска. Стоит ли удивляться, что в популярной литературе ученый часто появляется в качестве гибридного сверхчеловека-избалованный ребенок?
Нет маленький вклад в современной культуре не может быть простое введение, в ранней стадии наших курсов государственного школьного науки, естественной стиле писать о лабораторных экспериментах, как они на самом деле произошло. Это то, что может быть сделано немедленно с открытием классов этой осенью. Она не требует никакой подготовки, кроме психологического признания очевидного факта, что нынешняя форма экспериментов отчетности является психическое смирительной рубашкой которого само появление рассчитывается отбить творческие молодые умы науки, так остро нуждается.
Dare местный школьный учитель отойти от стереотипа, введенного Традиция? 1 думаю, что он должен. Это было бы глупо ожидать, каждый ученый, чтобы стать композит, скажем, Пастера и Хемингуэя. Но учитель может указывать на то, что написание традиция, которая удаляет часть человечества также несет ответственность, чтобы удалить часть истины. Он может стимулировать своих учеников, чтобы сообщить факты, как они видят их, в том числе фактов, которые могли бы конвенция рассматривают как "ненаучный", и, следовательно, не к месту в письменном отчете. Гиганты науки может служить в качестве руководства. Позвольте мне процитировать из статьи в июне 1929 года, вопрос о Британском журнале экспериментальной патологии, в котором сэр Александр Флеминг, английский бактериолог, объявила об открытии пенициллина: "В то время как рабочие с вариантами стафилококков [виды бактерий] ряд культуральные планшеты были отложены на лабораторном столе и исследовали время от времени. При рассмотрении, эти пластины были всегда подвергается воздействию воздуха и они были загрязнены с различными микроорганизмами. Было отмечено, что вокруг большого колонии загрязненной плесени стафилококка колонии стали прозрачными и, очевидно, переживает лизиса [растворение] ".
Этот пункт является далеко от литературный шедевр, но это иллюстрируют прямой усердие, которое нередко присутствует в научной письменной форме. Разве сообщить Флеминг ничего, что произошло в соответствии с планом? Нет, если необходимо воздействие воздуха считается, как планирование. Весь бизнес был несчастный случай, и так сказал Флеминг.
Флеминг не обнаружили пенициллин, потому что он был на охоте за это. Он сделал открытие, потому что ему было интересно о чем-то он видел. Он видел, как микробы на его пластинах убивают с помощью воздушно-капельной формы. Что форма и как она убить?
Это пенициллин эпизод является поучительным примером того, как не так популярный концепция «научного метода» может быть. Даже после того как он изолирован пенициллин Флеминга не смог сделать больше, чем скудные количества нем, что было полезно. Десять лет должно было пройти, прежде чем антибиотик был массовый производятся, а затем работа не может быть сделано в первооткрывателя родной Англии. Пенициллин не be¬come практический реальность, пока доктор Альфред Ньютон Ричардс, председатель комитета Na¬tional исследовательского совета по медицинским исследованиям в этой стране, per¬suaded производители Соединенные Штаты не идти в спекулятивный развития препарата.
Наша фирма - Смит, Кляйн, и французский - был одним из приближенных компаний Ричардс. Мы были заинтересованы. Мы думали, гриб наряд может быть хорошим местом, чтобы вырастить плесень. Я был послан, чтобы поговорить с грибным человека. Как я объяснил процесс выращивания форм и извлечение пенициллин, он побледнел. Он избавился от меня нас быстро, как мог. Много позже я узнал, что производители планируют грибные свою науку на принципе, что все формы являются злом и должны быть уничтожены. Только грибы люди, которые игнорировали свои собственные "метод" традиционный смогли мире, и, кстати, стать богатым сами, выращивая пенициллин
науки на практике, зависит гораздо меньше, на экспериментах готовит, чем от готовности сознании мужчин кто смотрит на эксперименты. Сэр Исаак Ньютон открыл гравитацию якобы через падение яблока. Яблоки были падения во многих местах на протяжении столетий и тысячи людей видели их падение. Но Ньютон в течение многих лет было любопытно о причине орбитального движения Луны и планет. Что держало их на месте? Почему они не падают с неба? Тот факт, что яблоко упало вниз к земле, а не на дерево ответил на вопрос он задавал себе о тех больших плодов небес, луна и планеты.
Сколько мужчин было бы рассмотрел возможность яблоко падает на дерево? Ньютон сделал, потому что он не пытался что-либо прогнозировать. Он был просто интересно. Его ум был готов к непредсказуемым. Непредсказуемость в части сущности исследования. Если вы не иметь непредсказуемые вещи, вы не должны исследований. Ученые склонны забывать об этом при написании свою долю и сушеные отчеты для технических журналах, но история полна примеров этого.
В 1925 году Уильям Мейсон, инженер-механик, додумались отопления дерева, пока он не взорвался, а затем с помощью волокон сделать хорошую недорогую бумагу. Он был на заводе сушки некоторые волокна, когда друг спросил его на обед. После выключения паровой клапан, который регулируется тепло, Мейсон покинул место. Он был неторопливым обедом с последующим несколько дополнительных чашек кофе. Когда он вернулся на завод, он с ужасом обнаружил, что клапан он думал, что закрыты был неисправен - тепло остался на все время он был далеко. Древесные волокна были не просто сухие; они пекли! Первая реакция Мейсона было бросить волокна от отеля. Прежде, чем он сделал так, однако, он взял длинный внимательно посмотреть на них. Он нашел гладкую лист бумаги не, но нового особый тип grainless дерева.
Еще один человек сделал ценное открытие, потому что он забыл вымыть руки. Он сбил работы в лаборатории, чтобы поесть бутерброд ростбиф, взял один укус и с кляпом во рту. Сэндвич был тошнотворно сладкий! В потянулся за стаканом воды, он заметил, что его руки были грязными. Может грязь имеет ничего общего с неожиданной сладости этого бутерброда? Он осмотрел вещи он обработку в лаборатории до обеда, и тем самым открыл saccha¬rin. Интуиция является громких название для этого вида счастливой случайности.
В разговоре с некоторыми учеными, в частности, молодые, вы можете собрать впечатление, что они найти «научного метода» замену воображения мысли. Я присутствовал научные конференции, где ученый был вопрос, что он думает о целесообразности продолжения определенный эксперимент. Ученый имеет

Результаты (русский) 3:

почему бы тебе не ученые признают, что они прав?
by W. - томпсон
ты читал научный документ, который начинается ", по прихоти я предположил, что" или "я просто валяю дурака в один день, когда..."?нет, сэр!редко следа, что случайная, ничего человеческого, появляются в пабе ¬ lished докладов научных экспериментов.научный документ, скорее всего,
начинается:"учитывая последние данные, касающиеся колокольчики теории, казалось, advjsable проводить..."и доклад будет идти о тщательно продуманного эксперимента, которые следуют не только логично, но и в хронологическом порядке.это было сделано, это привело, поэтому эти выводы были предложены.научные традиции, требует, чтобы научных документов следует, что официального перехода:метод, во - первых, результаты второй вывод третий.правила "не допускают намекают, что, как это часто бывает, этот метод является действительно придумали, как ученый, пошел, или случайного результатов определяется методом, или, что ученый пришел к определенным выводам ранее результаты были все, или что он начинал с некоторыми con ¬ clusions, или что он начал делать разные эксперимент.
много научных писать не только искажает функционирования науки, но и плохую услугу самих ученых.в письменной форме сообщает, что сделать научные исследования и звучит как неизменна и предсказуемым, как паван, ученые могут издавать "любопытная мысль о том, что наука - это безошибочны.многие из них находятся без сознания, то влияние, они создают не меняет имидж в народном сознании.мы слышим снова и снова о превосходстве "научный метод": действительно, слово "научно" стали почти синоним "неверным". но окончательной оценки любой набор данных является индивидуальным, субъективные решения; и все права решение подлежит ошибки.заботливо ученых реализовать все это, но ты не собираются, так от чтения наиболее научной литературы.напыщенный, stilted стиль слишком часто за ручку, экспериментатор, когда он начала складывать слова на бумаге.
слова непосредственно в нашу жизнь, в конце концов.и если слова, в которых мы читаем, которая разворачивается история его собственных науки все холодной и рассчитыватьсяне foible или не выше, даже когда ошибка, как можно догадаться, что в подавляющем большинстве моменты, когда он не писал, ученый - добродушные, разумное, а скромный человек?то, что "власть мы признаем, что его" объективной оценки "в научных журналах, фактически не великолепно, но, к счастью, в fallibilities выводы постоянно прибегали догадки, тщательно изучить ситуацию и неожиданные замечания?
редакторы научных публикаций, не без оснований для CUR ¬ аренду стиль написание научных трудов.их журналов не богат.документ, и печать стоит дорого.поэтому целесообразно сконцентрировать статей, насколько это возможно.под давлением традиции, процесс конденсации удаляет человеческий элементы.и несколько ученых восстать против традиций.даже мужественные мужчины не находят способ распространения их отклонения от принятых процедур.тогда тоженалицо объективности и скромность придает третье лицо, голос принятый метод пассивной писать в подготовке большинства научных работ.так, понемногу, истинное лицо науки становится позади, как представляется, аутсайдер, чтобы быть самодовольным всезнающий маску.стоит ли удивляться, что в популярной литературе ученый, нередко представляется как гибрид супермен избалованный ребенок?