My gramophone and two or three boxe

My gramophone and two or three boxes of records arrived from England. Guido was immensely
interested. The first record he heard, I remember, was that of the slow movement of Bach's Concerto in D Minor for two violins. That was the disc I put on the turn-table.
Guido came to a halt in front of the gramophone and stood there, motionless, listening. His pale blue-grey eyes opened themselves wide; making a little nervous gesture that I had often noticed in him before, he plucked at his lower lip with his thumb and forefingers. fter lunch he reappeared. 'May I listen to the music now?' he asked. And for an hour he sat there in front of the instrument, his head cocked slightly on one side, listening while I put one disc after another. Thenceforward he came every afternoon. What stirred him almost more than anything was the Coriolan overture. One day he made me play it three or four times in succession; then he put it away.
'I don't think I want to hear that any more,' he said. 'Why not?'
'It's too... too...' he hesitated, 'too big,' he said at last. ' I don't really understand it. Play me the one that goes like this.' He hummed the phrase from the D Minor Concerto. 'Do you like that one better?' I asked. He shook his head. 'No, it's not that exactly. But it's easier.' 'Easier?' It seemed to me rather a queer word to apply to Bach. In due course, the piano arrived.

Результаты (русский) 1:

Мой граммофон и два или три коробки из записей прибыл из Англии. Гвидо был безмерно
интересно. Первая запись, которую он услышал, я помню, была медленной части Бах Концерт ре минор для двух скрипок. Это был диск, я положил на поворотный стол.
Гвидо остановился перед патефон и стоял там, неподвижно, прислушиваясь. Его бледно сине серые глаза открыл себя широкий; сделать немного нервный жест, который я часто замечал в нем раньше, он сорвал на его нижней губы с его большим и указательными. осле обеда он вновь появился. «Может ли слушать музыку сейчас?»-спросил он. И на час, он там сидел напротив инструмента, его голова слегка взводе на одной стороне, прослушивания, пока я ставлю диск один за другим. Этого времени он приезжал каждый день. То, что вызвало его почти больше, чем что-либо было Увертюра Кориолан. Однажды он заставил меня играть в нее три или четыре раза подряд; Затем он положил ее прочь.
«Я не думаю, я хочу услышать что больше»,-сказал он. «Почему бы нет?»
' это слишком... тоже...' он колебался, «слишком большой,» сказал он наконец. «Я действительно не понимаю. Играть мне тот, который идет как это.' Он напевал фразу от незначительных концерт D. «Нравится ли вам что лучше?» Я спросил. Он покачал головой. ' Нет, это не так точно. Но это проще.» «Проще»? Мне казалось довольно странное слово применить к Бах. В свое время прибыл фортепиано.

Результаты (русский) 2:

Мой граммофон и два или три коробки записей прибыл из Англии. Гвидо был безмерно
интересно. Первая запись он услышал, я помню, было то, что из медленным движением Концерт Баха ре минор для двух скрипок. Это был диск я положил на проигрывателе грампластинок.
Гвидо остановился перед граммофоном и стоял там, неподвижно, слушая. Его светло-голубые-серые глаза открыли себя широкий; делая немного нервный жест, который я часто замечал в нем прежде, он сорвал нижнюю губу большим пальцем и указательным пальцами. осле обеда он снова появился. "Могу ли я слушать музыку теперь? спросил он. И в течение часа он сидел там в передней части прибора, его голова слегка склонил набок, слушая в то время как я ставлю один диск за другим. Впредь он пришел каждый день. Что перемешивают ему едва ли не больше, чем что-либо было увертюра Кориолан. Однажды он заставил меня играть в нее три или четыре раза подряд; Затем он спрятал его.
"Я не думаю, что я хочу услышать, что больше, сказал он. "Почему нет?"
"Это слишком ... слишком ..." он колебался, "слишком большой", сказал он наконец. «Я не могу поверить в это. Сыграй мне тот, который идет следующим образом. Он напевал эту фразу из ре минор Концерт. "Вам нравится, что один лучше?" Я спросил. Он покачал головой. "Нет, это не то, что именно. Но это легче. " "Легче? Мне казалось, довольно странное слово применять к Баху. В свое время, пианино прибыли.

Результаты (русский) 3:

Моя граммофон и двух или трех полях записей прибыл из Англии. Гвидо был безмерно
заинтересованных. Первая запись он услышал, я помню, что медленные движения Bach классика в D Minor для двух скрипок. Это диск в свою очередь-таблице.
Гвидо останавливалась в передней части граммофон и ментальных, прослушивания. Его светло-голубой серый глаза открыл себя;процессе принятия решений немного нервная жест, который я часто заметили ему, он говори на его нижней губы его большим пальцем и указательные пальцы. устным исправлением обед он сбежал. "Могу ли я слушать сейчас?' он спрашивает. И в течение часа он сидел в передней части щитка приборов, его голова слегка наклонены в сторону, в твоей хотя Я ставлю один диск в другой. Thenceforward он вступил во второй половине дня.Что такое тронула его почти больше, чем что бы то ни было Coriolan увертюра. Один день он мне играть в три или четыре раза подряд; затем он.
'Я не думаю я хочу услышать, что-либо более," он говорит. "Почему бы и нет?'
'слишком ... слишком ... " он не решился, "слишком большой, - сказал он наконец. ' Я не понимаю. Играть мне одну, не хотел бы этого.' Он вижу фразы D Minor классика. "Вы что лучше?' Я просил. Он покачал головой. "Нет, это не, точно. Но значительно проще.' 'проще?" Он мне представляется довольно настроились слово, чтобы нанести на Bach. В должное время, на пианино.