Contrary to Putin’s image in the We

Contrary to Putin’s image in the West as a decisive leader, he is not
by nature resolute. He only acts when he feels totally confident of his
success. He felt he could send troops into the Crimea because he was
certain that he wouldn’t meet any resistance. In Eastern Ukraine, the
situation is much more complex and the risk of Russian soldiers losing
their lives in action is much higher. He may yet bite—although in the
wake of the Ukrainian forces’ increasing tenacity and the fallout from
the downing of Flight 17, this looks less and less likely—but it is characteristic that so far he has only barked.
At this point, everything is going Putin’s way. His popularity skyrocketed to eighty percent during his fifteenth year at the helm of the Russian executive. He has no opposition at home and no foreign leaders to
be afraid of. He is playing the game of hardball politics with skill and
gusto, understanding that he wall get little pushback from a weak and
introspective US administration that appears to have all but given up on
America’s unique global role. In May 2013, during talks in the Kremlin,
Putin scolded the US ambassador, Michael McFaul, in front of Secretary
of State John Kerry for allegedly trying to overthrow the Russian government during the protests of 2011-12. Kerry did not disagree or defend McFaul (who quite publicly criticized assaults on civil liberties by Russian
authorities while in Moscow), or protest this deliberate breach of protocol. Since then, Putin has been convinced that his plans will meet no resistance whatsoever from Washington.
So is it all smooth sailing ahead for Vladimir Putin? Maybe yes, in the
short term of the next few years, but definitely no in the longer perspective. Most analysts point to Russia’s rampant corruption and especially
the stagnant economy, which now faces the increased financial burden
of feeding and modernizing Crimea. But in my view, Putin’s risks lie else
where in the realm of ideas, political notions, and complex relationships
inside the elites. Basking in the gratitude of the people for returning
Crimea to the Russian fold, he may think that he has solved his legitimacy
problem once and for all. But he has set the bar of expectations very high.
As a tool of political mobilization, Crimea was unique and could only be
matched by a full-scale invasion of Ukraine. But even the most die-hard
Soviet nostalgics in the Russian leadership realize that this is not in the
cards. Nor could ventures in neighboring states neither storming Tbilisi
nor recognizing Transnistrian independence, if it is ever undertaken
ever produce a comparable “Crimea effect.”

Результаты (русский) 2:

В отличие от образа Путина на Западе в качестве решительным лидером, он не
по своей природе решительным. Он действует только тогда, когда он чувствует себя совершенно уверен в своей
успешности. Он чувствовал, что он мог послать войска в Крым, потому что он был
уверен, что он не будет отвечать никакого сопротивления. В Восточной Украине,
ситуация гораздо более сложная и риск российских солдат, теряющих
свою жизнь в действии гораздо выше. Он еще может укусить, хотя в
связи с ростом упорством украинских сил и выпадение из
сбитого рейса 17, это выглядит все менее и менее вероятно, но характерно, что он до сих пор только рявкнул.
На данный момент, все будет путь Путина. Его популярность взлетела до восьмидесяти процентов во время его пятнадцатый год у руля российской исполнительной власти. Он не имеет никакой оппозиции в стране и не иностранные лидеры не
бояться. Он играет в игру в бейсбол политики с искусством и
удовольствием, понимая, что он стене получают мало буксировки от слабого и
интроспективной американской администрации, которая, кажется, есть все, но отказались от
уникальной глобальной роли Америки. В мае 2013 года, во время переговоров в Кремле,
Путин отругал посол США Майкл Макфол перед секретаря
Государственного Джона Керри по обвинению в попытке свергнуть правительство России во время протестов 2011-12. Керри не согласны или защищать Макфол (который довольно открыто критиковал нападения на гражданских свобод российских
властей в то время как в Москве), или знак протеста против этого преднамеренное нарушение протокола. С тех пор, Путин был убежден, что его планы не встретите никакого сопротивления со стороны Вашингтона.
Так что это все гладко вперед для Владимира Путина? Может быть, да, в
краткосрочной перспективе ближайших нескольких лет, но, безусловно, не в долгосрочной перспективе. Большинство аналитиков указывают на разгул коррупции в России и, особенно,
в условиях застойной экономики, с которыми сталкивается сегодня повышенный финансовое бремя
кормления и модернизации Крым. Но, на мой взгляд, риски Путина лежат еще
где в мире идей, политических понятий и сложных взаимоотношений
внутри элит. Купаясь в благодарность народа за возвращение
Крыма к Российской раза, он может подумать, что он решил его легитимность
раз и навсегда проблему. Но он поставил планку ожиданий очень высоко.
В качестве инструмента политической мобилизации, Крым является уникальным и может быть только
подкреплен полномасштабного вторжения Украины. Но даже самые заядлые
ностальгирующих по советским в российском руководстве понимают, что это не в
карты. Также может предприятий в соседних государствах ни штурм Тбилиси
, ни признания Приднестровья независимость, если он когда-либо проводившихся
когда-либо производить сопоставимое "Крым эффект."

Результаты (русский) 3:

Вразрез с образ на Западе в качестве решающего лидер, он не
по своему характеру решительные. Он действует только когда он чувствует себя абсолютно уверен в его
успеха. Он почувствовал, что могло бы направить войска в Крым из-за
уверен в том, что он будет не соответствовать какого-либо сопротивления. В восточной части Украины,
ситуация является гораздо более сложным и риск российских солдат потери
их жизнь в действии гораздо выше.Он может, тем не менее действенны, хотя в
после армии Украины" все большее упорство и последствия
уничтожения рейс 17, это выглядит менее и менее вероятно, но это особенность, до сих пор он имеет только бесчисленный.
в этот момент все идет по пути. Его популярность резко подскочили до восьмидесяти процентов во время его пятнадцатого года на посту руководителя российской исполнительной власти.Он не имеет оппозиции на дома, ни иностранных лидеров
бояться. Он играет в игру "Причина споров политики с мастерством и
смаком, при том понимании, что он стены не получаю независимо от того слабого и
интроспективной нам представляется, всех но в
Америки уникальной глобальной роли. В Май 2013, в ходе переговоров в Кремле,
Путин назывался посла США, Сергей Глазьев,