A Day's Wait He came into the room

A Day's Wait


He came into the room to shut the windows while we were still in bed and I saw he looked ill. He was shivering, his face was white, and he walked slowly as though it ached to move.
"What's the matter, Schatz?"
"I've got a headache."
"You better go back to bed."
"No. I'm all right."
"You go to bed. I'll see you when I'm dressed."
But when I came downstairs he was dressed, sitting by the fire, looking a very sick and miserable boy of nine years. When I put my hand on his forehead I knew he had a fever.
"You go up to bed," I said, "you're sick."
"I'm all right," he said.
When the doctor came he took the boy's temperature.
"What is it?" I asked him.
"One hundred and two."
Downstairs, the doctor left three different medicines in different colored capsules with instructions for giving them. One was to bring down the fever, another a purgative, the third to overcome an acid condition. The germs of influenza can only exist in an acid condition, he explained. He seemed to know all about influenza and said there was nothing to worry about if the fever did not go above one hundred and four degrees. This was a light epidemic of flu and there was no danger if you avoided pneumonia.
Back in the room I wrote the boy's temperature down and made a note of the time to give the various capsules.
"Do you want me to read to you?"
"All right. If you want to," said the boy. His face was very white and there were dark areas under his eyes. He lay still in the bed and seemed very detached from what was going on.
I read aloud from Howard Pyle's Book of Pirates; but I could see he was not following what I was reading.
"How do you feel, Schatz?" I asked him.
"Just the same, so far," he said.
I sat at the foot of the bed and read to myself while I waited for it to be time to give another capsule. It would have been natural for him to go to sleep, but when I looked up he was looking at the foot of the bed, looking very strangely.
"Why don't you try to go to sleep? I'll wake you up for the medicine."
"I'd rather stay awake."
After a while he said to me, "You don't have to stay in here with me, Papa, if it bothers you."
"It doesn't bother me."
"No, I mean you don't have to stay if it's going to bother you."
I thought perhaps he was a little lightheaded and after giving him the prescribed capsules at eleven o'clock I went out for a while.
It was a bright, cold day, the ground covered with a sleet that had frozen so that it seemed as if all the bare trees, the bushes, the cut brush and all the grass and the bare ground had been varnished with ice. I took the young Irish setter for a little walk up the road and along a frozen creek, but it was difficult to stand or walk on the glassy surface and the red dog slipped and slithered and I fell twice, hard, once dropping my gun and having it slide away over the ice.
We flushed a covey of quail under a high clay bank with overhanging brush and I killed two as they went out of sight over the top of the bank. Some of the covey lit in trees, but most of them scattered into brush piles and it was necessary to jump on the ice-coated mounds of brush several times before they would flush. Coming out while you were poised unsteadily on the icy, springy brush they made difficult shooting and I killed two, missed five, and started back pleased to have found a covey close to the house and happy there were so many left to find on another day.
At the house they said the boy had refused to let any one come into the room.

It was a bright, cold day, the ground covered with a sleet that had frozen so that it seemed as if all the bare trees, the bushes, the cut brush and all the grass and the bare ground had been varnished with ice. I took the young Irish setter for a little walk up the road and along a frozen creek, but it was difficult to stand or walk on the glassy surface and the red dog slipped and slithered and I fell twice, hard, once dropping my gun and having it slide away over the ice.
We flushed a covey of quail under a high clay bank with overhanging brush and I killed two as they went out of sight over the top of the bank. Some of the covey lit in trees, but most of them scattered into brush piles and it was necessary to jump on the ice-coated mounds of brush several times before they would flush. Coming out while you were poised unsteadily on the icy, springy brush they made difficult shooting and I killed two, missed five, and started back pleased to have found a covey close to the house and happy there were so many left to find on another day.
At the house they said the boy had refused to let any one come into the room.
"You can't come in," he said. "You mustn't get what I have."
I went up to him and found him in exactly the position I had left him, white-faced, but with the tops of his cheeks flushed by the fever, staring still, as he had stared, at the foot of the bed.
I took his temperature.
"What is it?"
"Something like a hundred," I said. It was one hundred and two and four tenths.
"It was a hundred and two," he said.
"Who said so?"
"The doctor."
"Your temperature is all right," I said. "It's nothing to worry about."
"I don't worry," he said, "but I can't keep from thinking."
"Don't think," I said. "Just take it easy."
"I'm taking it easy," he said and looked straightahead. He was evidently holding tight onto himself about something.
"Take this with water."
"Do you think it will do any good?"
"Of course it will."
I sat down and opened the Pirate book and commenced to read, but I could see he was not following, so I stopped.
"About what time do you think I'm going to die?" he asked.
"What?"
"About how long will it be before I die?"
"You aren't going to die. What's the matter with you?"
"Oh, yes, I am. I heard him say a hundred and two."
"People don't die with a fever of one hundred and two. That's a silly way to talk."
"I know they do. At school in France the boys told me you can't live with forty-four degrees. I've got a hundred and two."
He had been waiting to die all day, ever since nine o'clock in the morning.
"You poor Schatz," I said. "Poor old Schatz. It's like miles and kilometres. You aren't going to die. That's a different thermometer. On that thermometer thirty-seven is normal. On this kind it's ninety-eight."
"Are you sure?"
"Absolutely," I said. "It's like miles and kilometers. You know, like how many kilometers we make when we do seventy miles in the car?"

Результаты (русский) 2:

На следующий день ждать Он вошел в комнату, чтобы закрыть окна, когда мы были еще в постели, и я увидел, что он выглядел больным. Он дрожал, его лицо было белым, и он медленно, как будто это болело, чтобы двигаться. "В чем дело, Шац?" "У меня болит голова." "Вы лучше вернуться в постель." "Нет, я 'м все в порядке. "" Вы ложитесь спать. Увидимся, когда я одет. "Но когда я спустился вниз, он был одет, сидя у костра, глядя очень больной и несчастный мальчик девяти лет. Когда я положил руку на лоб, я знал, что он был жар. "Вы идете в постель," сказал я, "Вы больны." "Я в порядке", сказал он. Когда пришел врач взял Температура мальчика. "Что это?" Спросил я его. "Сто два." Внизу, доктор оставил трех различных лекарств в разноцветных капсул с инструкциями для придания им. Один из них был сбить лихорадку, другой слабительное, третий преодолеть кислоты состояние. Микробы гриппа может существовать только в кислой состоянии, пояснил он. Он, казалось, знал все о гриппе и сказал, что не было ничего, чтобы волноваться о том, если лихорадка не поднимается выше ста четырех градусов. Это был свет эпидемия гриппа, и не было никакой опасности, если вы избежать пневмонии. Вернувшись в комнату, я написал температуру мальчика вниз и сделал пометку времени, чтобы дать различные капсулы. "Вы хотите, чтобы я читал тебе? "" Ладно. Если вы хотите, чтобы, "сказал мальчик. Его лицо было очень белым и были темные области под глазами. Он лежал еще в постели и, казалось, очень оторваны от того, что происходит. Я читал вслух Говард Пайл Книгу Пираты; но я видела, что он не был после того, что я читал. "Как вы себя чувствуете, Schatz?" Спросил я его. "То же самое, до сих пор," сказал он. Я сидел у подножия кровати и читать себе в то время как я ждал, что это будет время, чтобы дать еще один капсулу. Это было бы естественно для него, чтобы спать, но когда я посмотрел он искал у подножия кровати, глядя очень странно. "Почему бы вам не попробовать, чтобы заснуть? Я разбужу тебя на медицина. "" Я бы предпочел спать. "Через некоторое время он сказал мне," Вы не должны оставаться здесь со мной, папа, если это беспокоит вас. "" Это не беспокоит меня. "" Нет, я имею в виду вы не должны остаться, если это будет вас беспокоить. "Я думал, может быть, он был немного легкомысленными и, дав ему предписанные капсулы в одиннадцать часов я вышел на некоторое время. Это было яркий, холодный день, земля покрыта снегом, который заморожены так, что казалось, будто все голые деревья, кусты, вырезать кисти и вся трава и голая земля была лаком со льдом. Я взял молодого ирландского сеттера для небольшой прогулки вверх по дороге и вдоль замерзшей речки, но это было трудно стоять или ходить по глади и красный собака поскальзывался, и я упал в два раза, трудно, когда снижается ружье и положить его соскальзывает по льду. Мы вспыхнул выводок перепелов под высоким глины банка с нависающими кисти и убил двух, как они вышли из поля зрения поверх банка. Некоторые из стаи горит на деревьях, но большинство из них рассеивается в кисти свай и нужно было прыгать на льду покрытием курганов кисти несколько раз, прежде чем они будут смывать. Выйдя в то время как вы были готовы, пошатываясь на ледяном пружинит кисти они сделали сложную съемку, и я убил двух, пропустил пять, и началось рады, что нашли стаю близко к дому и счастливой там было так много осталось, чтобы найти на другой день . В доме они сказали, что мальчик отказался, чтобы любой вошел в комнату. Это был яркий, холодный день, земля покрыта снегом, который заморожен, так что казалось, будто все голые деревья, кусты, разрез кисти и вся трава и голая земля была лаком со льдом. Я взял молодого ирландского сеттера для небольшой прогулки вверх по дороге и вдоль замерзшей речки, но это было трудно стоять или ходить по глади и красный собака поскальзывался, и я упал в два раза, трудно, когда снижается ружье и положить его соскальзывает по льду. Мы вспыхнул выводок перепелов под высоким глины банка с нависающими кисти и убил двух, как они вышли из поля зрения поверх банка. Некоторые из стаи горит на деревьях, но большинство из них рассеивается в кисти свай и нужно было прыгать на льду покрытием курганов кисти несколько раз, прежде чем они будут смывать. Выйдя в то время как вы были готовы, пошатываясь на ледяном пружинит кисти они сделали сложную съемку, и я убил двух, пропустил пять, и началось рады, что нашли стаю близко к дому и счастливой там было так много осталось, чтобы найти на другой день . В доме они сказали, что мальчик отказался, чтобы любой вошел в комнату. "Вы не можете прийти в", сказал он. "Вы не должны получить то, что у меня есть." Я подошел к нему и нашел его точно в положение я оставил его, бледного, но с вершины его щеки вспыхнули от лихорадки, глядя по-прежнему, как он смотрел, у подножия кровати. Я взял его температуру. "Что это?" "Что-то вроде ста," сказал я. Это было сто два и четыре десятых. "Это было сто два," сказал он. "Кто сказал так?" "Доктор". "Ваш температура все в порядке," сказал я. "Это ничего, чтобы волноваться о." "Я не волнуюсь," сказал он, "но я не могу удержаться от мыслей." "Не думаю, что" сказал я. "Просто успокойтесь." "Я беру его легко," сказал он и посмотрел straightahead. Он, видимо, крепко держа на себе о чем-то. "Возьмите это с водой." "Как вы думаете, он будет делать ничего хорошего?" "Конечно, это будет." Я сел и открыл книгу Pirate и начал читать, но я видела, что он не следовал, так что я остановился. "О том, что время вы думаете, что я умру?" спросил он. "Что?" "О том, как долго она будет прежде чем я умру?" "Вы не собираетесь умирать. Что с тобой?" "О, да, я. Я слышал, как он говорил, сто два. "" Люди не умирают с лихорадкой сто два. Это глупо способ говорить. "" Я знаю, что они делают. В школе во Франции мальчики сказали мне, что вы не можете жить с сорока четырех градусов . Я получил сто два. "Он ждал, чтобы умереть в течение всего дня, с тех пор девять часов утра." Бедный Шац, "сказал я. "Бедный старый Шац. Это как мили и километра. Вы не собираетесь умирать. Это другая термометр. На этой термометра тридцать семь нормально. На такого рода это девяносто восемь." "Вы уверены?" "Абсолютно ," Я сказал. "Это как мили и километра. Вы знаете, как, сколько километров мы делаем, когда мы делаем семьдесят миль в машине?"

Результаты (русский) 3:

день ждать


он вошёл в комнату, чтобы закрыть окна, когда мы еще были в кровати, и я видел, как он выглядел больным.он дрожит, его лицо было белым, и он шел медленно, как будто он заболело двигаться.
"в чём дело, шац?"
"у меня болит голова."
", тебе лучше вернуться в постель."
"нет. я в порядке."
"иди спать.увидимся, когда я одет. "", но, когда я спустился вниз, он был одет,у камина, выглядят очень болен, и несчастный мальчик девяти лет.когда я положил свою руку на лоб, я знал, что он был жар.
"ты идешь спать, я сказал," ты больной. ":" я в порядке ", - сказал он. -
, когда врач пришел он забрал мальчика температуры.
" что это? "я попросил его.
"сто".
внизу,доктор ушел три разных лекарства в разноцветных капсул с инструкциями для предоставления им.один был сбить жар, другой слабительными, третий по преодолению кислоты.микробы гриппа могут существовать только в кислоту, условие, - пояснил он.он, похоже, знает все о гриппе и сказал, что не о чем беспокоиться, если температура не выше ста четырех градусов.это был свет эпидемией гриппа и не существует никакой опасности, если ты не пневмония.
обратно в комнату, я написал мальчик температуры и записал время дать различным капсулы.
"хочешь, я почитаю тебе?"
"в порядке.если ты хочешь,"сказал, что мальчик.лицо его было очень белый, и там были тёмные под глазами.он лежал в кровати и, казалось, еще очень оторванными от того, что происходило.
я читать вслух говард куча книга пиратов, но я вижу, он не после того, что я читал.
", как ты себя чувствуешь, шац?"я попросил его.
"так же, как сейчас, до сих пор", - сказал он. -
я сидела у кровати и читал сам, пока я ждал его на время, чтобы дать другой капсулу.было бы естественно для его спать, но когда я посмотрел, он смотрел на ногах кровати, выглядит очень странно.
"почему бы вам не попробовать спать?я буду тебя разбудил для медицины ".
", я бы предпочел остаться в сознании ".
через какое - то время он сказал мне: