Jean-Luc Godard famously claimed th

Jean-Luc Godard famously claimed that cinema is the truth 24 times per second; Brian De Palma countered that it's really 24 lies per second; and Pablo Picasso offered the cosmic perspective that art is a lie that tells the truth. All of these things -- tricks of the eye, mechanical illusions, artistic skills, suspension of disbelief, philosophical principles, metaphysical questions -- are at the mysterious, romantic heart of "The Illusionist," written and directed by Neil Burger, and based on the story "Eisenheim the Illusionist" by Steven Millhauser.

Like "F for Fake," the delightful meditation on art and deception by Orson Welles, "The Illusionist" places the very film you're watching at the center of the illusion. There's an irony inherent in making a movie about magic, since the photographic medium is discontinuous and subject to post-production manipulations beyond those that can be created before a live audience. But it also focuses your attention elsewhere, on the illusory properties of movies and storytelling, and how much we love to be dazzled by illusions in art, politics, religion, and other realms.

This coolly entertaining turn-of-the-century fable, told mostly in flashback by Vienna's Chief Inspector Uhl (Paul Giamatti), concerns the political and philosophical duel between Eisenheim the Illusionist (Edward Norton) and Crown Prince Leopold (Rufus Sewell). Poised between them is the enchanting Sophie von Teschen (Jessica Biel), furtive childhood soul mate of Eisenheim and possible future princess of the Austro-Hungarian Empire.

Leopold sees himself as a man of reason, certain that Eisenheim (rhymes with "Eisenstein") is a fraud. But the enigmatic Eisenheim may be an even better politician than the volatile Machiavellian prince: He lets his illusions speak for themselves, making no overt supernatural assertions but letting his audience interpret for themselves -- a tactic that only enhances his mystical renown, and his sway over the enraptured Viennese populace.

Uhl, a narrator whose perspective is limited by what he thinks he has pieced together about Eisenheim and his shrouded past, is, like Sophie, caught up in the tension between the magician and the monarch. He's not an omniscient story teller -- like any detective, he just fills in any gaps in the case with his instincts and imagination.

The movie sets up a fascinating parable about art, religion and politics, and the misty boundaries between them. Leopold sees Eisenheim's popularity as a political threat to his plans to become king, and Eisenheim repeatedly challenges the prince's authority in his act, through indirection. Religious leaders seize upon Eisenheim's apparent conjuring of spirits as both a blow against empirical science and absolute proof of the immortality of the soul -- as if the soul could ever be validated through corporeal measures, or magic tricks.

A critic for a Viennese newspaper raves that the Eisenheim's work transcends mere sleight-of-hand and approaches the realm of art. So it does not seem like mere hyperbole when the magician's manager introduces him by invoking "the forces of the universe" -- life and death, space and time, fate and chance. Those are, indeed, the stuff that dreams -- and art, and illusions -- are made of.

If "The Illusionist" approaches the realm of art, its spell is heightened by a subtly mesmerizing Philip Glass score and cinematographer Dick Pope's flickering, sepia-tinted visuals, evoking early motion pictures and 19th century daguerreotypes. In the (imagined) scenes from Eisenheim's childhood, the edges of the frame blur into shadows, surrounding the picture with mystery. And as the movie peels back layers of its core conundrum, the images and their colors become clearer and brighter.

In the early days of movies, the novelty of photographic illusions wore off as audiences became accustomed to the conventions of the new medium. Filmmakers soon discovered perhaps the greatest cinematic special effect ever invented: the movie star. The human face, if it's the right human face, can be the most spellbinding of subjects, the actors' splendid faces are at the heart of the dazzling illusions in "The Illusionist" -- the mirrors in which the real magic is reflected. The screenplay and direction aren't particularly strong (I would have loved to have seen what Werner Herzog could have made with this material), so it wouldn't be half as entertaining without the right actors.

As Sophie, Biel is beguiling but not ephemeral; she refuses to conform to Victorian images of women as benign reflections of men's desires. Sophie is a woman whose heart, mind and flesh are her own. Sewell's mustachioed Leopold is at once formidable and ridiculous, fearsome and pathetic.

Edward Norton is an actor of fierce intelligence, and with the lower half of his face masked behind an impenetrable Van Dyke, and the rest framed by a sleek black mane, his dark, penetrating irises conjure some of the film's best effects.

Результаты (русский) 1:

Жан-Люк Годар лихо утверждал, что кино это правда 24 раза в секунду; Брайан де Пальма возразил, что это действительно 24 лежит в секунду; и Пабло Пикассо космической точки зрения, что искусство – это ложь, что говорит правду. Все эти вещи - трюки глаза, механические иллюзии, художественные навыки, приостановление неверия, философских принципов, metaphysical вопросы - находятся на таинственный, романтический сердце «Иллюзионист,» письменные и режиссер: Нил Бургер и на основе истории «Eisenheim Иллюзионист» Стивен Millhauser.Как «F для Fake,» восхитительный медитации по искусству и обмана Орсона Уэллса, «Иллюзионист» размещает сам фильм, который вы смотрите в центре иллюзии. Есть ирония, присущей сделать фильм о магии, так как фотографической среде разрывных и при условии манипуляций пост-производства помимо тех, которые могут быть созданы перед живой аудиторией. Но она также Ваше внимание, на иллюзорного свойства фильмов и рассказов, и сколько мы любим быть ослепленным иллюзии в искусстве, политике, религии и других сферах.Это классно развлекательный поворот века басня, сказал главным образом в воспоминаниях от Вены главный инспектор УХЛ (Пол Джаматти), касается политического и философского дуэль между Eisenheim иллюзиониста (Эдвард Нортон) и наследный Принц Леопольд (Rufus Sewell). Между ними является очаровательной Тешена фон Софи (Джессика Биль), furtive детство половинку Eisenheim и возможной будущей принцессы Австро-Венгерской империи.Леопольд видит себя как человек причины, некоторые Eisenheim (рифмуется с «Эйзенштейна») является мошенничество. Но загадочный Eisenheim может быть даже лучше политик чем летучих Макиавелли князь: он позволяет его иллюзии говорят сами за себя, что делает без явных сверхъестественных утверждений, но давая его аудитории интерпретировать для себя - тактика, что только усиливает его мистическим известность и его власть над восторг Венского населения.UHL, рассказчик, чьи перспективы ограничены, что он думает, что он собрана о Eisenheim и его окутана прошлое, является, как и Софи, оказавшихся в напряжении между магом и монарха. Он не является всеведущий рассказчик - как любой детектив, он просто заполняет любые пробелы в случае с его инстинктами и воображение.Фильм устанавливает увлекательная Притча об искусстве, религии и политике и туманные границы между ними. Леопольд видит Eisenheim в популярность как политическая угроза его планы, чтобы стать королем и Eisenheim постоянно бросает вызов власти принца в своем акте, посредством косвенного обращения. Религиозные лидеры завладевают Eisenheim в очевидной колдовать духов как удар эмпирической науки и абсолютное доказательство бессмертия души, как будто душа, когда-либо может быть проверен посредством телесной мер или фокусы.A critic for a Viennese newspaper raves that the Eisenheim's work transcends mere sleight-of-hand and approaches the realm of art. So it does not seem like mere hyperbole when the magician's manager introduces him by invoking "the forces of the universe" -- life and death, space and time, fate and chance. Those are, indeed, the stuff that dreams -- and art, and illusions -- are made of.If "The Illusionist" approaches the realm of art, its spell is heightened by a subtly mesmerizing Philip Glass score and cinematographer Dick Pope's flickering, sepia-tinted visuals, evoking early motion pictures and 19th century daguerreotypes. In the (imagined) scenes from Eisenheim's childhood, the edges of the frame blur into shadows, surrounding the picture with mystery. And as the movie peels back layers of its core conundrum, the images and their colors become clearer and brighter.In the early days of movies, the novelty of photographic illusions wore off as audiences became accustomed to the conventions of the new medium. Filmmakers soon discovered perhaps the greatest cinematic special effect ever invented: the movie star. The human face, if it's the right human face, can be the most spellbinding of subjects, the actors' splendid faces are at the heart of the dazzling illusions in "The Illusionist" -- the mirrors in which the real magic is reflected. The screenplay and direction aren't particularly strong (I would have loved to have seen what Werner Herzog could have made with this material), so it wouldn't be half as entertaining without the right actors.Как Софи Биль, начинка, но не эфемерной; она отказывается соответствовать викторианской изображения женщин как доброкачественный отражения желаний мужчин. Софи является женщина, чье сердце, разум и плоть ее. Sewell в усатого Leopold сразу грозным и смешным, Грозный и жалким.Эдвард Нортон — актёр ожесточенная разведки и с нижней части его лица, замаскированные за непроницаемой Ван Дейка, а остальные, обрамленная гладкий черный грива, его темные, проникая ирисы заклинаю, некоторые из лучших эффектов фильма.

Результаты (русский) 3:

жан - люка годара лихо заявил, что кино - это правда 24 раза в секунду, брайан де пальма, возразил, что это действительно 24 лежит в секунду; и пабло пикассо предложил космические перспективы, что искусство - это ложь, что говорит правду.все эти вещи - трюки, глаза, механические иллюзий, художественного мастерства, подавление недоверия, философских принципов, метафизические вопросы - на таинственных, романтический сердце "иллюзионист", режиссер нил бергер, и на основе истории "иллюзиониста" стивен millhauser."f", "восхитительный медитации на искусство и обман со стороны орсон уэллс" иллюзионист "места очень фильм, ты смотришь в центре иллюзия.есть ирония, присущих делать фильм о магии, с фото - и с учетом среднего дискретных после производства манипуляции, помимо тех, которые могут быть созданы перед публикой.но он сосредоточен также ваше внимание на других иллюзорную свойства фильмы и повествования, и сколько мы любим быть ослеплен иллюзии в искусстве, политика, религии и других сферах.это холодно - нового века ", - сказал в основном флешбэк из вены, старший инспектор уль (пол джаматти), касается политических и философских дуэль между иллюзиониста (эдвард нортон) и кронпринца леопольда (руфус сьюэлл).вскоре между ними - очаровательные софи фон тэшен (джессика биль), вызывая детства родственная душа из эйзенхайма и возможная будущая принцесса австро - венгерской империи.леопольд видит себя как разумный человек, уверены, что такие (рифмуется с "эйзенштейна,") является мошенничеством.но загадочной эйзенхайм, быть может, даже лучше, чем нестабильных макиавелли, политик принца: он позволяет его иллюзии, говорят сами за себя, что нет явной сверхъестественное утверждения, но позволить его аудитория интерпретировать для себя - тактика, которую только укрепляет его мистической славой, и его влияние на восторг венского населения.юл, рассказчик, чья точка зрения является ограниченным, что он думает, что он имеет объединены о эйзенхайма и его под покровом прошлого, как и софи, застигнутых напряженности между мага и монарха.он не всеведущ история кассир - как и любой детектив, он просто заполняет пробелы в случае его инстинкты и воображение.фильм создает увлекательное притчу об искусстве, религия и политика, и мисти границы между ними.леопольд видит эйзенхайм популярности как политическую угрозу для своих планов стать королем, и такие неоднократно проблемы принца органа в его действовать через indirection.религиозные лидеры воспользуются эйзенхайм явно призывать духов как удар эмпирической науки и абсолютное доказательство бессмертия души - как, если душа не может быть подтверждена в рамках других мер или фокусов.критик газеты "для вены, что такие работы выходит далеко за рамки лишь ловкостью рук и подходов в области искусства.это не кажется просто гипербола, когда волшебник менеджер вводит его, сославшись на "силами вселенной" - о жизни и смерти, пространство и время, судьба и шанс.это, по сути, вещи, что сны - и искусство, и иллюзий, - сделаны.если "иллюзионист" подходов в сфере искусства, его чары усугубляется более изощренно завораживающе филип гласс балла и кинооператор дик папы, мерцающий, сепия тонированные визуализации, сославшись на ранних фильмов и 19 - го века дагерротипов.в (себе) сцены из эйзенхайм детство, края рамы пятно в тени, вокруг картины с тайной.и как фильм кожуру обратно слои основных головоломку, изображений и их цвета стали четче и ярче.в начале фильма, новизна фотографических иллюзии выветрилась, как зрители привыкли к конвенции новых средних.режиссеры скоро обнаружили, пожалуй, наиболее зрелищно спецэффект не придумал: кинозвезда.человеческое лицо, если это право человека, может быть, наиболее захватывающую тем, актеры "великолепной стоят в центре ослепительно иллюзий по поводу" иллюзионист "- зеркала, в котором настоящая магия - это отражение.сценарий, и руководство не особенно сильно (я хотела бы увидеть, что вернер херцог, мог сделать с этим материалом), так что это не будет в полтора раза развлекательное без права субъектов.а софи, биль - приятных, но не эфемерной; она отказывается соблюдать викторианской образов женщин, как доброкачественные размышления мужских желаний.софи, это женщина, чье сердце, ум и плоть ее собственные.сьюэлл, это mustachioed леопольд одновременно является грозным и смешно, грозный и жалок.эдвард нортон - актёр жесткой разведки и нижнюю половину его лица скрываются за непроходимой ван дайк, а остальное определяется гладкий черной гривой, его темные, проникая ирисы вызвать некоторые из фильма все последствия.