Egypt's infitah, intended as econom

Egypt's infitah, intended as economic policy, had its consequences on the cultural and sociomoral level. As doors were opened for economic activ¬ity, there was a simultaneous movement of people—foreigners in for invest¬ment, Egyptians out for labor—and with it new exposures. Along with con¬sumer goods there also was importation of ideas (El-Guindi 1981). As foreign goods and foreign capital stood at the door, a sufficiently large class of consumers with sufficiently high incomes had to he ready to receive these goods. Just as factors of production and purchasing power had to he di¬verted from domestic products toward foreign goods, so, too, national cul¬ture had to give way to an interest in the culture from which these goods originated. In a word, "economic liberalization" also meant "Westerniza¬tion" and the submerging ofEgyptian culture (Am in 1981). At the same time, the rapid increase of money-wealth for Egyptian returnees from oil-rich countries led these Egyptians to develop new consumption patterns made all the easier by earlier deprivation and by the endless demonstration of lux¬ury goods in the local markets. Such consumption patterns set in motion a demonstration effect, so that even those who could not consume at the same level but who belonged to the same reference group began to crave luxury goods and to seek quick means of obtaining them (Ibrahim 1982a). Just as the alienation from national culture had devalued authenticity, the new materialism undermined ethics. In a word, infitah seemed to go hand in hand with inhilal, that is, "societal disintegration" (El-Guindi 1981).
Westernization was confined to the upper classes. Paradoxically, and as happened before, the increased Westernization of the upper classes was paralleled by increased ethnocentricism, xenophobia, and fanaticism among the middle and lower classes. As the open door magnified Western presence, Islam and Islamic symbols came to safeguard national identity and culture. Among the sociopolitical forces that surfaced in Egypt after infitah were fundamentalist Islamic groups. Historically, militant Islamic groups were grass-roots movements with an appeal mainly to the lower-middle class. The 1952 revolution had temporarily pulled the rug out from under these groups by appealing to lower and middle classes and appropriating the support of most of their constituency. For a while, secular ideology ruled supreme. Yet the 1967 defeat of Egpt at the hands of Israel dealt a serious blow to the Nasser regime. Faith in Nasser and his secular ideology, which until the defeat had been unshakable, was replaced by doubt and loss of se¬curity and self-esteem. As usually happens in times of crisis, a climate of in¬tense and visible religiousness emerged, it was in this mood that Islamic groups began to win back the support of increasing segments of Egypt's middle classes. Yet what started as a diffuse religiousness in the late 1960s developed into organized militancy in the 1970s after the reversal of Egypt's economic policies and the mounting troubles of infitah.
For a period of thirty years, Egypt had experimented with the two most forceful models of development—the nationalist-socialist model (1952- 1970) and the liberal capitalist model (1970-1980). Neither of the two ex¬periments had been allowed to run its natural course, but also neither had fulfilled its promises. The failure of the second experiment forced a serious reexamination of secular ideology and morality. In the absence of credible secular national visions and effective programs of action to enhance the pres¬ent and future socioeconomic prospects of the middle and к >wer classes, Islam and Islamic traditions presented themselves as the only viable alternatives, and the appeal of Islamic militancy grew until it became a tidal wave (Ib¬rahim 1980).

Результаты (русский) 1:

Infitah Египта, предназначен в качестве экономической политики, сказалось на уровне культуры и sociomoral. Как двери были открыты для экономической activ¬ity, было одновременное движение людей — иностранцев в invest¬ment, египтяне, за труд — и с его новой экспозиции. Наряду с con¬sumer товаров также был импорт идей (Эль-Гинди 1981). Как иностранные товары и иностранного капитала стоял у двери, достаточно большой класс потребителей с достаточно высоким уровнем доходов пришлось он готов к приему этих товаров. Как факторов производства и покупательной способности пришлось он di¬verted от отечественной продукции на иностранные товары, так что, тоже, национальной cul¬ture пришлось уступить место интерес к культуре, из которого происходят эти товары. Одним словом, «экономическая либерализация» означает также «Westerniza¬tion» и погружаясь ofEgyptian культуры (Am в 1981 году). В то же время быстрый рост богатства денег для египетских беженцев, возвращающихся из богатых нефтью стран привели эти египтяне в разработке новых моделей потребления, все проще, ранее лишением и бесконечные демонстрации lux¬ury товаров на местных рынках. Такие модели потребления установить в движение демонстрационный эффект, так что даже те, кто не может потребить на том же уровне, но которые принадлежали к той же группе Ссылка начал жаждут роскоши и искать быстрые способы получения их (Ибрагим 1982a). Так же, как отчуждение от национальной культуры девальвирован подлинность, новый материализма подорвало этики. Одним словом, infitah, как представляется, идут рука об руку с inhilal, то есть, «социальной дезинтеграции» (Эль-Гинди 1981).Westernization was confined to the upper classes. Paradoxically, and as happened before, the increased Westernization of the upper classes was paralleled by increased ethnocentricism, xenophobia, and fanaticism among the middle and lower classes. As the open door magnified Western presence, Islam and Islamic symbols came to safeguard national identity and culture. Among the sociopolitical forces that surfaced in Egypt after infitah were fundamentalist Islamic groups. Historically, militant Islamic groups were grass-roots movements with an appeal mainly to the lower-middle class. The 1952 revolution had temporarily pulled the rug out from under these groups by appealing to lower and middle classes and appropriating the support of most of their constituency. For a while, secular ideology ruled supreme. Yet the 1967 defeat of Egpt at the hands of Israel dealt a serious blow to the Nasser regime. Faith in Nasser and his secular ideology, which until the defeat had been unshakable, was replaced by doubt and loss of se¬curity and self-esteem. As usually happens in times of crisis, a climate of in¬tense and visible religiousness emerged, it was in this mood that Islamic groups began to win back the support of increasing segments of Egypt's middle classes. Yet what started as a diffuse religiousness in the late 1960s developed into organized militancy in the 1970s after the reversal of Egypt's economic policies and the mounting troubles of infitah.For a period of thirty years, Egypt had experimented with the two most forceful models of development—the nationalist-socialist model (1952- 1970) and the liberal capitalist model (1970-1980). Neither of the two ex¬periments had been allowed to run its natural course, but also neither had fulfilled its promises. The failure of the second experiment forced a serious reexamination of secular ideology and morality. In the absence of credible secular national visions and effective programs of action to enhance the pres¬ent and future socioeconomic prospects of the middle and к >wer classes, Islam and Islamic traditions presented themselves as the only viable alternatives, and the appeal of Islamic militancy grew until it became a tidal wave (Ib¬rahim 1980).

Результаты (русский) 2:

Инфитах Египта, предназначены в качестве экономической политики, были свои последствия на культурную и sociomoral уровне. Как двери были открыты для экономического activ¬ity, было одновременное движение людей-иностранцев в течение invest¬ment, египтяне из-за труд, а с ним новые риски. Наряду с con¬sumer товаров там был также импорт идей (Эль-Гинди 1981). Как иностранные товары и иностранный капитал стоял у двери, достаточно большой класс потребителей с достаточно высокими доходами пришлось он готов получить эти товары. Так же, как факторы производства и покупательной способности были он di¬verted от отечественных товаров по отношению к иностранным товарам, таким образом, также, национальные cul¬ture пришлось уступить интерес в культуре, из которой эти товары возникла. Одним словом, "экономическая либерализация" также означает "Westerniza¬tion" и погружая ofEgyptian культуры (Am в 1981 году). В то же время, быстрый рост денежного богатства египетских вернувшихся из богатых нефтью странах привели эти египтяне разрабатывать новые модели потребления, сделанные все проще, ранее лишения и бесконечной демонстрации lux¬ury товаров на местных рынках. Такие структуры потребления в движение демонстрационный эффект, так что даже те, кто не может потреблять на том же уровне, но кто принадлежал к той же контрольной группы начали жаждут предметы роскоши и искать быстрые способы получения их (Ибрагим 1982a). Так же, как отчуждение от национальной культуры был девальвирован подлинность, новый материализм подорвали этики. Одним словом, казалось, инфитах идут рука об руку с inhilal, то есть "социальная дезинтеграция" (Эль-Гинди 1981).
Вестернизация ограничивается верхних классов. Как это ни парадоксально, и, как было раньше, повышенная вестернизация верхних классов сопровождался увеличением ethnocentricism, ксенофобии и фанатизма среди средних и низших классов. Как открытая дверь увеличивается западное присутствие, ислам и исламские символы пришли, чтобы защитить национальную идентичность и культуру. Среди социально-политических сил, которые всплыли в Египте после инфитах были фундаменталистские исламские группы. Исторически сложилось так, воинствующие исламские группы были низовые движения с призывом в основном, в нижнем среднем классе. Революции 1952 года временно вытащил ковер из-под этих групп, апеллируя к низкому и среднему классам и присвоения поддержку большинства своих избирателей. Какое-то время, светская идеология властвовал. Тем не менее, в 1967 году поражение например, пт в руках Израиля нанесли серьезный удар по режиму Насера. Вера в Насера ​​и его светской идеологии, которая до поражения не было незыблемым, был заменен сомнения и потери se¬curity и самоуважения. Как это обычно бывает в период кризиса, климат in¬tense и видимого религиозности возникла, она была в таком настроении, что исламские группы начали отыгрывать поддержку увеличения сегменты средних классов Египта. Тем не менее, то, что началось как диффузный религиозности в конце 1960-х годов, разработанной в организованной воинственности в 1970 после разворота экономической политики Египта и монтажные бед инфитах.
За период тридцати лет, Египет экспериментировал с двумя наиболее энергичные моделей развития -The национал-социалистическая модель (1952- 1970) и либеральная капиталистическая модель (1970-1980). Ни один из двух ex¬periments не было разрешено запускать ее естественный ход, но также ни выполнила свои обещания. Провал второго эксперимента вынуждены серьезный пересмотр светской идеологии и морали. В отсутствие достоверных светских национальных видений и эффективных программ действий по повышению pres¬ent и будущих социально-экономических перспектив середине и к> Wer-классы, ислам и исламские традиции представили себя в качестве единственных жизнеспособных альтернатив, и призыв исламских боевиков росла, пока не стала приливная волна (Ib¬rahim 1980).

Результаты (русский) 3:

в египте infitah, предназначенных для экономической политики, ее последствия для культурных и sociomoral уровне.как двери были открыты для экономических activ ¬ нпп, было одновременное передвижение людей иностранцев на инвестиции ¬ мента, египтяне, труда и с новой экспозиции.наряду с con ¬ шумер товаров была также импорт идей (эль гинди 1981 года).в качестве иностранных товаров и иностранного капитала, стоял в дверях, достаточно большого класса потребителей с достаточно высоким уровнем доходов, он готов получать эти товары.просто в качестве факторов производства и покупательной способности, был он di ¬ verted из отечественной продукции на иностранные товары, так и национальных Cul ¬ туре пришлось уступить заинтересованность в культуру, в которой эти товары появились.одним словом, "экономической либерализации" также означает "westerniza ¬, два" и погружает ofegyptian культуре (есть в 1981 году).в то же время, быстрое увеличение богатства египта деньги, вернувшихся из богатых нефтью стран привели эти египтяне разрабатывать новые модели потребления все легче ранее лишений и бесконечные демонстрации лакс ¬ URY грузов на местных рынках.такие модели потребления, начавшихся в демонстрационный эффект, так, что даже те, кто не может потреблять на том же уровне, но которые принадлежали к той же группы начали требовать роскоши и добиваться быстрого средства получения им (ибрагим 1982a).просто, как отчуждение от национальной культуры был девальвирован подлинности нового материализм подрывает этику.одним словом, infitah, как представляется, идут рука об руку с inhilal, то есть "дезинтеграция общества" (эль гинди 1981 года).вестернизация находился в старшие классы.как ни парадоксально, и как это произошло раньше, рост вестернизация старшие классы, сопровождается более этноцентризма, ксенофобии и фанатизма среди средних и низших классов.как открыть дверь усиливается присутствие запада, ислам и символы ислама, пришел для защиты национальной самобытности и культуры.среди социально - политических сил, которые обнаружились в египет после infitah были фундаменталистских исламских групп.исторически воинствующих исламских групп были массовые движения с призывом главным образом уменьшением среднего класса.революции 1952 года временно достал ковер из - под этими группами, обращаясь к нижнего и среднего классов и получения поддержки большинства своих членов.какое - то время светской идеологии постановил верховный.однако в 1967 году поражение egpt рук израиля нанесли серьезный удар по насером режима.вера в насер и его светской идеологии, которая до поражения была непоколебимой, был заменен на сомнения и потери se ¬ curity и чувство собственного достоинства.как обычно бывает в периоды кризиса, климат в ¬ напряженной и видимых религиозность появились именно в этом настроении, что исламские группы начали завоевать поддержку все сегменты египет среднего класса.но то, что началось как диффузных религиозность в конце 1960 - х годов развитых в организованной воинственности в 1970 - х годах после отказа в египте экономической политики и растущей проблемы infitah.в течение 30 лет египет экспериментировал с двумя наиболее мощные модели развития, национал - социалистической модели (1952 - 1970) и либеральной капиталистической модели (1970 - 1980).ни одна из двух бывших ¬ periments разрешили ее до логического завершения, но также не выполнили свои обещания.отсутствие второго эксперимента заставили серьезного пересмотра светской идеологии и морали.в отсутствие авторитетных светских национальных взглядов и эффективных программ действий в целях повышения Pres ¬ лор и будущее социально - экономических перспектив ближнего и к > Wer классов, ислам и исламским традициям представил себя в качестве единственной жизнеспособной альтернативы, и призыв исламской воинственности вырос до тех пор, пока она не стала приливной волны (IB ¬ рахим, 1980).