Working as an interpreter can sound

Working as an interpreter can sound like quite a glamorous life – I've recently been to Berne, I'm now off to Lyon in a few days, and then Geneva for a four week stint. And yes, it can be brilliant, working with fascinating people from all over the world, but though I absolutely love it, it can be high pressure work and the prosaic truth is that I spend a lot of time on Easyjet.
I didn't have a languages background: I was brought up in north London, neither of my parents were linguists. I was about 10 when I first discovered I enjoyed French, when my teacher ran an after-school language club. Then in my second year at secondary school we were offered the chance to learn German, Latin or Russian. I took a deep breath and chose Russian, even though I'd barely even heard of the country.
The first time I went abroad was on a school exchange to Belarus, in 1995, and the whole experience felt exciting and a bit crazy. I suddenly felt: "oooh, there's so much to explore here!" I got As in my French and Russian A-levels but I certainly wasn't fluent: "passable" would be more accurate. But four months in St Petersburg convinced me that doing languages at university was the right choice.
I got a first in my French and Russian degree, but it was only when I went back to Russia to teach English after graduating that my skills really improved. I was out there on my own in a flat, and when things went wrong as they inevitably did, I had to call the workmen to sort it out. After nine months my Russian was probably as good as it's ever been.
I did a Master's in interpreting at the university of Bath, and then I did the UN interpreting test. It's renowned for being incredibly tough: I passed first time, which I wasn't expecting. It meant that a whole new career opened up, working on UN missions abroad. I had to give it a go, so I took myself off to Geneva to see if anyone would book me.
As it turned out, if you've passed that test, then they will, and by the end of the first month I had work. It took about year until I felt secure – well, as secure as you ever are as a freelance.
There aren't many of us interpreting from Russian to English, and I work from French as well. Interpreters work in pairs, doing half an hour before swapping over. It's always intense and it's often stressful, because these are communications that matter to people's lives so you have to get it right. The aim is to be 100% accurate but often you can't translate literally, so it's about interpreting idea by idea. You have to think on your feet – I drink a lot of coffee.
There are so many potential pitfalls: not getting a written statement in advance, or getting it just 30 seconds before they start speaking ... or while they're speaking. People often speak very fast, and Russians in particular are prone to send one of their delegation to check you're interpreting precisely as they want you to. It's quite nerve-wracking enough without someone standing over you. Worst of all, they may even stop you mid-flow. Then you just have to repeat what they say even if it's interpreted awkwardly.
There are also accents to grapple with. Various French speaking African republics, for example, have strong accents, and use flowery language and unfamiliar vocabulary.
Some events are particularly high profile: I've only done the UN human rights council once – that's a tricky one because it's political and it's webcast, and it's the UN.
My working life is, well, complicated! I have an 18-month-old daughter, and I started back at work when she was five months old. My husband came out to Geneva with me to look after her at that point. We're back in Gloucestershire now, and I mostly try to arrange bookings. I like the flexibility of being freelance and I like being able to have time at home with my daughter.
Luckily, I've never liked planning too far ahead: in this job, my language skills have taken me to Bali, Nairobi, Vienna, around Europe, and I may soon be off to Copenhagen and Moscow. I never know what's next, and that's the fun of it.

Результаты (русский) 1:

Работая как интерпретатор может звучать как гламурная жизнь-я недавно был в Berne, я теперь от Лиона в несколько дней, а затем Женеве на четыре недели пребывания. И да, это может быть блестящим, работа с увлекательным людьми со всего мира, но хотя я абсолютно любить его, это может быть работа высокого давления и прозаическим правда в том, что я тратить много времени на Easyjet.Не языки фон: я был принесен вверх в Северном Лондоне, ни моих родителей были языковеды. Мне было около 10, когда я впервые обнаружил, что я пользовался французский, когда мой учитель побежал языковой клуб после окончания школы. Затем в моей второй год в средней школе мы предлагали возможность выучить немецкий, Латинский или русский. Я сделал глубокий вдох и выбрал Русский, даже несмотря на то, что я едва слышал страны.Первый раз я пошел за рубежом был школьный обмен в Беларусь, в 1995 году, и весь опыт чувствовал себя интересным и немного сумасшедший. Я вдруг почувствовал: «oooh, есть так много, чтобы исследовать здесь!» Я получил как в моих французских и российских A-levels, но я, конечно, не свободно: «Пассабль» будет более точным. Но четыре месяца в Петербурге убедили меня, что делать языки в университете был правильный выбор.Я получил первый в моей французской и русской степени, но это было, только когда вернулся в Россию, чтобы преподавать английский язык после окончания мои навыки действительно улучшилась. Я был там на моей в квартире, и когда все пошло не так, как они неизбежно, пришлось вызвать рабочих, чтобы разобраться. После девяти месяцев мой русский, вероятно, так хорошо, как и когда-либо.Я сделал магистра в интерпретации в Университете Бата, и тогда интерпретация испытаний ООН. Он славится быть невероятно жестким: я прошел первый раз, что я не ожидал. Это означало, что совершенно новый карьеру, открыл, работая в ООН миссиях за рубежом. Я должен был дать ему идти, так что я снял себя в Женеву, чтобы увидеть, если кто-нибудь мне книгу.Как оказалось, если вы прошли этот тест, то они будут, и к концу первого месяца я имел работу. Ушло около года, пока я не почувствовал безопасной – Ну, так безопасна, как вы когда-нибудь, как внештатного.Есть не так много из нас устный перевод с русского на английский, и работать с французского, как хорошо. Переводчики работают в парах, делая полчаса до замены над. Это всегда интенсивно, и это часто стресс, потому что эти сообщения, которые важны для жизни людей, так что вы должны получить это право. Цель заключается в том, чтобы быть 100% точным, но часто вы не можете переводить буквально, так что речь идет о толковании идеи по идее. Вы должны думать на ногах – пить много кофе.Есть так много потенциальных ловушек: не получаю письменное заявление заранее, или получить его всего 30 секунд, прежде чем они начинают говорить... или в то время как они говорите. Люди часто говорят очень быстро, и в частности россияне склонны посылать их делегации проверить, что интерпретации точно, как они хотят, чтобы вы. Это довольно нервным достаточно без кого-то стоял над вами. Хуже всего, они могут даже остановить вас середине потока. Тогда вы просто должны повторять то, что они говорят, даже если он интерпретируется несуразно.Есть также акценты, чтобы бороться с. Различные франкоязычных африканских республик, например, имеют сильные акценты и использовать цветистый язык и незнакомых словарный запас. Некоторые события являются особенно высокий профиль: я только сделал ООН Совет по правам человека один раз – что это сложно, потому что он носит политический характер, и это веб-трансляции и это в ООН.Моя рабочая жизнь есть, ну, сложно! У меня 18-месячная дочь, и я начал на работе, когда ей было пять месяцев. Мой муж вышел в Женеву со мной, чтобы ухаживать за ней в тот момент. Мы еще в Глостершир сейчас, и я главным образом пытаются заказать столик. Мне нравится гибкость быть фриланс, и мне нравится быть в состоянии иметь время дома с моей дочерью. К счастью, я никогда не любил планирования слишком далеко вперед: мои языковые навыки в этой работе, взял меня на Бали, Найроби, Вена, вокруг Европы, и я вскоре может быть в Копенгаген и Москве. Я никогда не знаю, что будет дальше, и это удовольствие от него.