A conversation with Aldous Huxley n

A conversation with Aldous Huxley not infrequently put one at the receiving end of an unforgettable monologue. About a year before his lamented death he was discoursing on a favorite topic: Man's unnatural treatment of nature and its sad results. To illustrate
his point he told how, during the previous summer, he had returned to a
little valley in England where he had spent many happy months as a child.
Once it had been composed of delightful grassy gllades; now it was becoming overgrown with unsightly brush because the rabbits that formerly kept such growth under control had largely succumbed to a disease, myxomatosis, that was deliberately introduced by the
local farmers to reduce the rabbits' destruction of crops. Being something of a Philistine, I could be silent no longer, even in the interests of great rhetoric. I interrupted to point out that the rabbit itself had been brought as a domestic animal to England in 1176, presumably to improve the protein diet
of the peasantry. All forms of life modify their contexts. The most spectacular and benign instance is doubtless the cloral polyp. By serving its own ends, it has created
a vast undersea world favorable to thousands of other kinds of animals
and plants. Ever since man became a numerous species he has affected his environment notably. The hypothesis that his fire-drive method of hunting
created the world's great grasslands and helped to exterminate the monster mammals of the Pleistocene from much of the globe is plausible, if not proved. For 6 millennia at least, the banks of the lower Nile have been a human artifact rather than the
swampy African jungle which nature, apart from man, would have made it. The Aswan Dam, flooding 5000 square miles, is only the latest stage in a long process. In many regions
terracing or irrigation, overgrazing, the cutting of forests by Romans to build
ships to fight Carthaginians or by Crusaders to solve the logistics problems
of their expeditions, have profoundly changed some ecologies. Observation that the French landscape falls into two basic types, the open fields of the north and the bocage of the south and west, inspired Marc Bloch to undertake his classic study of medie-
val agricultural methods. Quite unintentionally, changes in human ways often affect nonhuman nature. It has been noted, for example, that the advent of the automobile eliminated huge flocks of sparrows that once fed on the horse manure littering every
street. The history of ecologic change is still so rudimentary that we know little
about what really happened, or what the results were. The extinction of the European aurochs as late as 1627 would seem to have been a simple case of overenthusiastic hunting. On more intricate matters it often is impossible to find solid information. For a thousand years or more the Frisians and Hollanders have been pushing back the
North Sea, and the process is culminating in our own time in the reclamation of the Zuider Zee. What, if any, species of animals, birds, fish, shore life, or plants have died out in the process? In their epic combat with Neptune have the Netherlanders overlooked ecological values in such a way that the quality of human life in the Neth-
erlands has suffered? I cannot discover that the questions have ever been
asked, much less answered. People, then, have often been a dynamic element in their own environment, but in the present state of historical scholarship we usually do not know
exactly when, where, or with what effects man-induced changes came. As we enter the last third of the 20th century, however, concern for the problem of ecologic backlash is mounting feverishly. Natural science, conceived as the effort to understand the nature
of things, had flourished in several eras and among several peoples. Similarly
there had been an age-old accumulation of technological skills, sometimes growing rapidly, sometimes slowly. But it was not until about four generations ago that Western Europe and North America arranged a marriage between science and technology, a
union of the theoretical and the empirical approaches to our natural environment. The emergence in widespread practice of the Baconian creed that scientific knowledge means technological power over nature can scarcely be dated before about 1850, save in the
chemical industries, where it is anticipated in the 18th century. Its acceptance as a normal pattern of action may mark the greatest event in human history since the invention of agriculture, and perhaps in nonhuman terrestrial history as well. Almost at once the new situation forced the crystallization of the novel concept of ecology; indeed, the word ecology first appeared in the English language in 1873. Today, less than a century later, the impact of our race upon the environment has so increased
in force that it has changed in essence. When the first cannons were fired, in the early 14th century, they affected ecology by sending workers scrambling to the forests and mountains for more potash, sulfur, iron ore, and charcoal, with some resulting erosion and deforestation. Hydrogen bombs are of a different order: a war fought with them might alter the genetics of all life on this planet. By 1285 London had a smog problem arising
from the burning of soft coal, but our present combustion of fossil fuels threatens to change the chemistry of the globe's atmosphere as a whole, with consequences which we are only beginning to guess. With the population explosion, the carcinoma of planless urbanism, the now geological deposits of sewage and garbage, surely no creature other than man has ever managed to foul its nest in such short order. There are many calls to action, but specific proposals, however worthy as individual items, seem too partial, palliative, negative: ban the bomb, tear down the billboards, give the Hindus
contraceptives and tell them to eat their sacred cows. The simplest solution to any suspect change is, of course, to stop it, or, better yet, to revert to a romanticized past: make those ugly gasoline stations look like Anne Hathaway's cottage or (in the Far West) like ghost-town saloons. The "wilderness area" mentality invariably advocates deep-freezing an ecology, whether San Gimignano or the High Sierra, as it was before the first Kleenex was dropped. But neither atavism nor prettification will cope with the ecologic crisis of our time.
What shall we do? No one yet
knows. Unless we think about fundamentals, our specific measures may produce new backlashes more serious than those they are de5igned to remedy. As a beginning we should try to clarify our thinking by looking, in some historical depth, at the presuppositions that underlie modern technology and science. Science was traditionally aristocratic, speculative, intellectual in intent; technology was lowerclass, empirical, action-oriented. The quite sudden fusion of these two, towards the middle of the 19th century, is surely related to the slightly prior and contemporary democratic revolutions which, by reducing social barriers, tended to assert a functional unity of brain and hand. Our ecologic crisis is the product of an emerging, entirely novel, democratic culture. The
issue is whether a democratized world can survive its own implications. Presumably we cannot unless we rethink our axioms.

Результаты (русский) 1:

Разговор с Олдос Хаксли не редко положить одну на приемном конце незабываемого монолога. Примерно за год до его смерти оплакиваемого он рассуждая на любимую тему: неестественно лечения человека природы и его печальные результаты. Чтобы проиллюстрировать
его точке, он рассказал, как, в течение предыдущего лета, он вернулся в
Маленькая долина в Англии, где он провел много счастливых месяцев в детстве. ↑ После того, как он сочинил из восхитительных травянистых gllades; Теперь он был становится заросшие неприглядный кисти, потому что кролики, которые ранее держали под контролем такой рост во многом поддался болезни, миксоматоза, который намеренно был представлен
местным фермерам сократить кроликов уничтожение посевов. Будучи чем-то вроде филистимлян, я мог бы молчать больше не даже в интересах большой риторики. Я прервал, чтобы указать на то, что кролик, сам было доведено как домашнее животное в Англию в 1176, предположительно для улучшения белковой диеты
крестьянства. Все формы жизни изменить их контекстов. Наиболее впечатляющий и доброкачественные экземпляр несомненно cloral полипа. Выступая в своих собственных целях, она создала
огромный подводный мир, благоприятные для тысячи других видов животных
и растений. С тех пор как человек стал многочисленных видов он сказывается особенно окружающей его среды. Гипотеза о том что его огонь Драйв метод охоты
создан в мире большие луга и помог уничтожить монстра млекопитающих плейстоцена от значительной части земного шара правдоподобным, если не доказано. По крайней мере, 6 тысячелетиями банки Нижнего Нила были человеческий артефакт вместо
болотистой африканских джунглей, какой природы, кроме человека, сделали бы это. Асуанская дамба, наводнение 5000 квадратных миль, Это лишь последний этап длительного процесса. Во многих регионах
террасирование или орошения, чрезмерный выпас скота, вырубка лесов римлянами для построения
корабли для борьбы с карфагенянами или крестоносцами для решения проблем материально-технического снабжения
их экспедиций, существенно изменили некоторые экологии. Наблюдение, что французский пейзаж падает на два основных типа, открытых месторождений Севера и Бокаж на юге и западе, вдохновленный Марк блок для проведения его классические исследования ловушке -
Валь сельскохозяйственных методов. Совершенно случайно изменения в человеческих отношениях часто влияют на нечеловеческим характер. Было отмечено, например, что с появлением автомобиля ликвидированы огромные стаи Воробьев, которые когда-то кормили на лошади навоз засорение каждый
улицы. История экологических изменений все еще настолько примитивные, что мы мало знаем
о что действительно случилось, или то, что результаты были. Вымирание Европы тура как поздно как 1627, казалось бы, был простой случай overenthusiastic охоты. В более сложных вопросах часто невозможно найти надежную информацию. За тысячу лет или больше фризов и Hollanders нажатия назад
Северное море и этот процесс кульминацией в наше время в мелиорации Zuider Zee. Что, если таковые имеются, видов животных, птиц, рыб, берега жизни, или растения вымерли в процессе? В их эпосе боя с Нептуном иностранкам упустили экологических ценностей в таким образом, что качество человеческой жизни в Антильский -
ды страдает? Не удается обнаружить, что когда-нибудь были вопросы
спросил, гораздо менее ответил. Тогда, люди, часто были динамический элемент в их собственной среде, но в нынешнем состоянии исторической науки мы обычно не знаем
точно когда, где, или какие последствия антропогенных изменений. Как мы вступаем в последней трети XX века, однако, растет озабоченность по поводу проблемы экологической зазор лихорадочно. Естественные науки, задуман как усилия, чтобы понять природу
вещей, процветал в нескольких эпох и среди нескольких народов. Аналогичным образом
там были вековые накопления технологических навыков, иногда растет быстро, иногда медленно. Но он не был до примерно четыре поколения назад, Западной Европе и Северной Америке устроил брак между наукой и техникой,
союза теоретические и эмпирические подходы к нашей естественной окружающей среды. Появление в широко распространенной практике Бэконом вероисповедания, что научные знания означает до около 1850, технологические власть над природой года вряд ли можно сохранить в
химической промышленности, где оно ожидается в XVIII веке. Его признание как обычный шаблон действий может маркировать величайшее событие в истории человечества со времен изобретения сельского хозяйства, и возможно в нечеловеческих земной истории. Почти сразу новая ситуация вынудила кристаллизации новой концепции экологии; действительно слово Экология впервые появился на английском языке в 1873 году. Сегодня, менее чем за столетие спустя, последствия нашей расы на окружающую среду так выросли
в силу, что оно изменилось по сути. Когда первые пушки были уволены, в начале XIV века они затрагивают экологии, отправляя работников, карабкаясь в леса и горы для больше калия, серы, железной руды и древесного угля, с некоторыми результате эрозии и обезлесения. Водородных бомб, иного порядка: войны, воевал с ними могут изменить генетику всей жизни на этой планете. От 1285 Лондон, проблема смога возникающие
от сжигания угля soft, но наш настоящий сжигания ископаемого топлива угрожает изменить химический состав атмосферы планеты в целом, с последствиями, которые мы только начинаем догадываться. С демографическим взрывом карцинома planless градостроительства, теперь геологических отложений сточных вод и мусора, безусловно не существо, кроме человека когда-либо удалось фол свое гнездо в такие короткие сроки. Существует много призывов к действиям, но конкретные предложения, однако достойный как отдельные элементы, показаться слишком частично, себорея, отрицательные: запретить бомбу, снести рекламные щиты, дать индусов
контрацептивы и сказать им, чтобы съесть их священных коров. Самое простое решение для любых подозрительных изменений является, конечно же, чтобы остановить его, или, еще лучше, чтобы вернуться к идеализации прошлого: Сделайте эти уродливые бензин станции выглядят как Энн Хэтэуэй коттедж или (в крайнем западе) как город призрак салонах. Менталитет «пустыне района» неизменно выступает за глубокой заморозки экологии, ли Сан-Джиминьяно или High Sierra, как это было до того, как упал первый Kleenex. Но ни атавизм, ни разукрашиванию будет справиться с экологическим кризисом нашего времени.
Что нам делать? Никто еще не
знает. Если мы думаем о основах, наши конкретные меры могут производить новые зазоры более серьезные, чем те, что они являются de5igned для исправления. Для начала мы должны попытаться прояснить наше мышление, посмотрев, в некоторых исторических глубины, на предположения, которые лежат в основе современной технологии и науки. Наука была традиционно аристократическая, спекулятивные, интеллектуальной направленностью; технология была lowerclass, эмпирические, ориентированные на конкретные действия. Довольно резкое слияние этих двух, к середине XIX века, безусловно связано с немного ранее и современных демократических революций, которые, путем сокращения социальных барьеров, склонны утверждать функциональное единство мозга и рук. Наш экологический кризис является продуктом новых, совершенно новое, демократической культуры.
вопрос является ли демократизации мира может выжить свои последствия. Предположительно, мы не можем, если мы переосмыслить наши аксиомы.

Результаты (русский) 2:

Разговор с Олдос Хаксли нередко создать ее в приемном конце незабываемого монолога. О за год до его посетовал смерти он был рассуждать на любимую тему: неестественный лечение Человека природы и ее печальные результаты. Чтобы проиллюстрировать
свою точку он рассказал, как, в течение предыдущего лета, он вернулся к
небольшой долине в Англии, где он провел много счастливых месяцев, как ребенок.
После того, как были состоит из восхитительных травянистых gllades; теперь она становится заросшие неприглядный кисти, потому что кролики, которые ранее держали такой рост под контролем в значительной степени поддался болезни, миксоматоза, который был специально введен в
местных фермеров, чтобы уменьшить разрушение кроликов сельскохозяйственных культур. Будучи чем-то вроде Филистимлянину я мог молчать больше нельзя, даже в интересах великой риторики. Я прервал бы отметить, что сам кролик был доставлен в качестве домашнего животного в Англию в 1176 году, по-видимому, чтобы улучшить содержанием белка
крестьянства. Все формы жизни изменить свои контексты. Наиболее зрелищным и доброкачественные экземпляр является, несомненно, cloral полип. Служа свои собственные цели, он создал
обширную подводный мир, благоприятный для тысяч других видов животных
и растений. С тех пор как человек стал многочисленные виды он повлиял на его окружение в частности. Гипотеза, что его метод огонь-драйв охоты
создало большие луга в мире и помогла уничтожить монстра млекопитающих плейстоцена от большей части земного шара правдоподобно, если не доказано. Для 6 тысячелетий, по крайней мере, банки нижнего Нила были человеческие артефакт, а не
болотистая африканские джунгли, которые природа, кроме человека, сделал бы это. Асуанская плотина, наводнение 5000 квадратных миль, является лишь последним этапом в длительном процессе. Во многих регионах
террасирование или орошения, чрезмерное стравливание пастбищ, вырубка лесов римлянами построить
корабли для борьбы карфагенян или крестоносцами решить логистические проблемы
своих экспедиций, в значительной мере изменил некоторые экологию. Наблюдение, что французский пейзаж падает на два основных типа, открытые поля на севере и кустарник на юге и западе, вдохновленный Марк Блок провести свой ​​классический изучение Medie-
Val сельскохозяйственных методов. Довольно непреднамеренно, изменения в человеческих отношениях часто влияют нечеловеческим природу. Было отмечено, например, что появление автомобиля устранены огромные стаи воробьев, которые когда-то кормили на конский навоз засорения каждый
улицу. История экологического изменения до сих пор так в зачаточном состоянии, что мы мало знаем
о том, что произошло на самом деле, или каковы были результаты. Вымирание европейских зубров, как в конце 1627, казалось бы, был простой случай overenthusiastic охоты. На более сложных вопросах она часто невозможно найти надежную информацию. В течение тысяч лет или более фризы и голландцы были отодвигая
Северное море, и процесс кульминацией в наше время в рекультивации Зюйдерзее. Что, если таковые имеются, виды животных, птиц, рыб, береговой жизни, или растений вымерли в процессе? В их эпической борьбы с Нептуном имеют нидерландцев забывают экологические ценности таким образом, что качество жизни человека в Нес-
ланды пострадал? Я не могу обнаружить, что вопросы когда-либо
спросил, а тем более ответил. Люди, то, часто были динамический элемент в их собственной среде, но при нынешнем состоянии исторической науки мы обычно не знаем
точно, когда, где, или с какой эффект антропогенные изменения пришли. Поскольку мы входим в последнюю треть 20-го века, однако, забота о проблеме экологической зазора нарастает лихорадочно. Естествознание, задуман как попытку понять природу
вещей, процветала в нескольких эпох и среди нескольких народов. Аналогично
имело вековая накопление технологических навыков, иногда быстро растет, иногда медленно. Но это не был до около четырех поколений назад, что Западная Европа и Северная Америка устроил брак между наукой и техники,
союза теоретической и эмпирических подходов к нашей природной среды. Появление в широко распространенной практикой в бэконовской вероисповедания, что научное знание означает технологическую власть над природой едва ли можно от до 1850, иначе как в
химической промышленности, где она ожидаемых в 18 веке. Его принятие в качестве стандартного режима действия могут отмечать самое великое событие в истории человечества со времен изобретения сельского хозяйства, а также, возможно, в нечеловеческого земного истории. Почти сразу новая ситуация вынудила кристаллизации новой концепции экологии; действительно, слово экология впервые появился в английском языке в 1873 году. Сегодня, менее чем через столетие, влияние нашей расы на окружающую среду до сих увеличилась
в силе, что он изменился по существу. Когда первые пушки были уволены, в начале 14 века, они повлияли на экологию, отправив работников взбираются, чтобы лесах и горах для более поташа, серы, железной руды и уголь, с некоторым результате эрозии и обезлесения. Водородные бомбы иного порядка: война, с ними могут изменить генетику всей жизни на этой планете. По 1285 Лондон была проблема смога, возникающего
при сжигании бурого угля, но наше настоящее сжигание ископаемого топлива угрожает изменить химию атмосферы земного шара в целом, с последствиями которой мы только начинаем догадываться. При взрыве населения, карцинома бесплановый урбанизма, ныне геологических осадков сточных вод и мусора, конечно, ни в одном существе, кроме человека не удавалось фолить свое гнездо в таком быстром порядке. Есть много призывы к действию, но конкретные предложения, однако достойные как отдельных элементов, кажутся слишком частичное, паллиативная, отрицательный: запретить бомбу, снести билборды, дать индусов
контрацептивы и сказать им, чтобы съесть их священных коров. Самое простое решение любой подозрительной изменения, конечно, чтобы остановить его, или, еще лучше, чтобы вернуться к романтизированной прошлом: сделать эти уродливые автозаправочные станции выглядеть коттедж Энн Хэтэуэй или (на Дальнем Западе), как город-призрак салонов . "Район дикой природы" менталитет неизменно выступает глубокой заморозки экологию, будь, как это было до первого Kleenex была сброшена Сан-Джиминьяно или High Sierra. Но ни атавизм, ни приукрашивание справится с экологического кризиса нашего времени.
Что же нам делать? Никто еще
не знает. Если мы не думать о фундаментальных, наши конкретные меры может привести новые зазоры более серьезными, чем те, что они de5igned исправить. В начале мы должны попытаться прояснить наше мышление, глядя, в какой-то исторической глубины, на предпосылках, лежащих в основе современных технологий и науки. Наука была традиционно аристократического, спекулятивный, интеллигент в намерениях; технология была lowerclass, эмпирическая, ориентированных на конкретные действия. Довольно внезапное слияние этих двух, к середине 19-го века, безусловно, связано с чуть ранее и современных демократических революций, которые, за счет сокращения социальных барьеров, ухаживают утверждать функциональное единство мозга и руки. Наша экологическая кризис является продуктом развивающегося, полностью роман, демократической культуры.
Вопрос, может ли демократичными мир выжить свои последствия. Предположительно мы не можем, если мы переосмыслить наши аксиомы.

Результаты (русский) 3:

В разговор с Олдос Хаксли не редко ставлю один на принимающем конце незабываемый монолог. Примерно за год до его смерти оплакиваемого президента он был отняты на любимые темы: человек в неестественной обращения с природой и ее печальные результаты. Для иллюстрации
его точку он сообщил о том, что в ходе предыдущего лето, он вернулся в
Мало долине в Англии где он провел много месяцев, как ребенка.
После того, как она будет состоять из очаровательных травянистые gllades; сейчас она становится заросшая с неприглядных щетка потому, что кролики, ранее постоянно такого роста под контролем, в основном скончался от болезни, Найробийский вирус болезни овец, что умышленно внес на рассмотрение в
местных фермеров сократить кроликов уничтожения наркотикосодержащих культур.В чем-то, я мог бы быть молчание не, даже в интересах большое риторики. Я прервал отметить, что заяц, были привлечены в качестве домашних животных в Англии в 1176, по всей видимости, с тем чтобы улучшить содержанием белков
от крестьянства. Все формы жизни изменения их условий. Самые эффектные и безвредности инстанции является cloral полип.Выступая в своих собственных целей, она создала
a богатый подводный мир благоприятных для тысяч других видов животных
и растения. Еще с тех пор как человек стал многочисленных видов он сказывается его окружающей среды в частности. Гипотеза о том, что его fire-диск способ охоты
Создан в мире лугов и помогли уничтожить монстра млекопитающих в Расшифрованы характеристики из большей части мира является достоверным, если не доказана. Для 6 тысячелетий по крайней мере, банки нижнего Нила, артефактов человека а не
ем африканских джунглей, характера, за исключением man, позволило бы. Асуанская плотина, наводнения 5000 квадратных миль,- Это только на последнем этапе в течение длительного процесса. Во многих регионах
террасирования или орошения, чрезмерный выпас скота, вырубка лесов римляне создать
судов в борьбе с финикийцы или крестоносцев в решении материально-технического обеспечения проблем
их экспедиции, глубоко изменили некоторые характерные особенности. Замечание о том, что по-французски ландшафт падает в два основных типа,В открытых полей на севере, и в служебных помещениях в южной и западной, Марк блох проводить его классические исследования с возможностью воспроизведения музыки-
val сельскохозяйственных методов. Совершенно случайно, изменения в пути часто влияет на шимпанзе характер. Отмечалось, например, что появление автомобильной ликвидированы огромные кладовые пистолет, после того как кормить лошадь навоза заполонили все
-стрит.История экологические изменения по-прежнему столь примитивны, что мы мало знаем
о том, что действительно произошло, или то, что их результаты были. Уничтожение европейского был учрежден пост президента в 1627 году представляется не обычное дело о предотвращении чрезмерно оптимистичного охота. На более сложные вопросы, которые она часто невозможно найти достоверную информацию.За тысячи лет или более фризов и новостройкам есть только предварительные данные, сдвинув
Северного моря, и процесс, кульминацией которых стало в наше время в мелиорации в Zuider Аан Зее. Что, если таковые имеются, видов животных, птиц, рыб, берегу жизни, или растений погибли в процессе?В их эпос по борьбе с Нептун имеют в виду скаутов экологических ценностей таким образом, что качество жизни человека в Антильские острова-
erlands пострадал? Я не может обнаружить, что вопросы, так никогда и не
спрашивает, гораздо менее ответа. Человек, а затем, часто динамический элемент в собственной среде, но и в настоящее время государства исторические стипендии обычно мы не знаем
Точно знать, когда, где, или с тем, что последствия изменений, вызванных человеком. В последней трети 20-го века, однако, озабоченность в связи с проблемой информационной люфт лихорадочно крепления. Естественные науки, был задуман в качестве усилия, чтобы понять характер
вещей, расцвет в нескольких эпох и среди различных народов. Аналогичным образом
В старой накопления технических навыков, иногда быстро растет, иногда медленно. Но она не была до четырех поколений назад, что Западной Европы и Северной Америки организовал брак между науки и техники,
союза теоретических и эмпирических подходов к нашей окружающей среде.Появление в широко распространенной практике Baconian вероисповедания, что научные знания средств технологической власти над природой вряд ли может быть от до примерно 1850 долларов, сохранить в
химических отраслей промышленности, где, как предполагается в 18-м столетии. Ее признание в качестве обычной практики действий может отметить это событие в истории человечества с момента изобретения сельского хозяйства,И, возможно, в самосознании земной истории. Почти в то же время новой ситуации принудительного кристаллизации новой концепции экологии; действительно, слово экологии впервые появились на английском языке в 1873 году. Сегодня, менее чем за век спустя, воздействие нашей расы по окружающей среде, с тем чтобы более
в силу, что она изменилась по своей сути. Когда первые пушки стреляли,В начале 14-го века, они затрагивают экологии путем отправки работников кодирование в леса и горы для получения калийных удобрений, серы, железной руды, угля, с некоторыми в результате эрозии и обезлесения. водородных бомб в различных целях: в войне с ними может повлиять на генетики всех жизни на этой планете. В 1285 Лондон, а ел этой проблемы, обусловленные
от сгорания мягкого угля,Но наше настоящее сжигания ископаемого топлива угрожает изменение химического состава в мире атмосферы в целом, последствия которых мы находимся только в начале угадать. С демографический взрыв, рака во Фландрии, благоустройства территории в настоящее время геологические отложения отходов и мусора, конечно же, не существо иных, чем человек никогда не удалось противоречит принципам ее ячейка, с.Существует много призывы к действиям, но и конкретные предложения, однако заслуживает внимания как отдельных элементов, выглядят слишком частичной, полумера, отрицательный: запрет на бомбы, демонтаж крупноформатных дисплеев, индусы
противозачаточных средств и предложите ему съесть их священных коров. Самое простое решение для любого подозреваемого изменения, конечно, чтобы остановить его, или, что еще лучше, чтобы вернуться к ассоциирующихся прошлого:Сделать эти безобразные автозаправочные станции выглядеть Энн Хатауэй или (в крайнем западе) хотел бы Ghost-город седанов. В "дикой природы" менталитета неизменно выступает за глубокую-замораживания в экологии, будь то Сан-Джиминьяно или Сьерра-Леоне, как это было до первого Kalle. Но ни атавизмы являются причинами и не prettification будет справиться с экологической кризиса нашего времени.
Что нам делать?Никто еще не
не знает. Если мы не будем думать о fundamentals, наши конкретные меры могут привести к новой реакции более серьезные, чем те, в которых они являются де5igned для исправления. В начале мы должны попытаться внести ясность в нашу позицию, посмотрите, в некоторых исторических глубину, на уверенность в том, что лежат современные технологии и науки. Науки традиционно аристократии, гипотетический, интеллектуальной в намерениях;Технология была lowerclass, эмпирические, ориентированных на конкретные действия. Его довольно неожиданное сочетание этих двух, к середине 19-го века, несомненно связано с немного до современных демократических революций, которые за счет сокращения социальных барьеров, как правило, утверждают функциональные единства головной мозг и руки. Наши экологические кризиса является результатом, совершенно новых, демократической культуры.
Вопрос состоит в том, следует ли в мире, где процесс демократизации может выжить его последствия. Вероятно мы не можем если у нас пересмотреть наши аксиомы.