Thedim unwavering light fell on the

The
dim unwavering light fell on the rows of figures, which were so uncannily like
human beings that the silence and the stillness seemed unnatural and even
ghastly. He missed the sound of breathing, the rustling of clothes, the hundred
and one minute noises one hears when even the deepest silence has fallen upon a
crowd. All was still to the gaze and silent to the ear. "It must be like this at the
bottom of the sea," he thought, and wondered how to work the phrase into his
story on the morrow. He faced the sinister figures boldly enough. They were only
waxworks. So long as he let that thought dominate all other he promised himself
that all would be well. It did not, however, save him long from the discomfort
occasioned by the waxen stare of Dr Bourdette, which, he knew, was directed
upon him from behind. The eyes of the little Frenchman's effigy haunted and
tormented him, and he itched with the desire to turn and look. At last, Hewson slewed his chair round a little and looked behind him. Among the many figures
standing in stiff, unnatural poses, the effigy of the dreadful little doctor stood out
with a queer prominence, perhaps because a steady beam of light beat straight
down upon it. "He's only a waxwork like the rest of you," Hewson muttered
defiantly. "You're all only waxworks." They were only waxworks, yes, but
waxworks don't move. Not that he had seen the least movement anywhere, but it
struck him that, in the moment or two while he had looked behind him, there had
been the least subtle change in the grouping of the figures in front. Crippen, for
instance, seemed to have turned at least one degree to the left. Or, thought
Hewson, perhaps the illusion was due to the fact that he had not slewed his chair
back into its exact original position. He took a notebook from his pocket and
wrote quickly. "Mem.—Deathly silence and unearthly stillness of figures. Like
being bottom of sea. Hypnotic eyes of Dr. Bourdette. Figures seem to move when
not being watched." He closed the book suddenly over his fingers and looked
round quickly and awfully over his right shoulder. He had neither seen nor heard a
movement, but it was as if some sixth sense had made him aware of one. He
looked straight into the vapid countenance of Lefroy which smiled vacantly back
as if to say, "It wasn't I!" Of course it wasn't he, or any of them; it was his own
nerves. Or was it? Hadn't Crippen moved again during that moment when his
attention was directed elsewhere? You couldn't trust that little man! Once you
took your eyes off him he took advantage of it to shift his position. That was what
they were all doing, if he only knew it, he told himself; and half rose out of his
chair. This was not quite good enough! He was going. He wasn't going to spend
the night with a lot of waxworks which moved while he wasn't looking. … Hewson
sat down again. This was very cowardly and very absurd. They were only
waxworks and they couldn't move; let him hold to that thought and all would yet
be well. Then why all that silent unrest about him?—a subtle something in the air
which did not quite break the silence and happened; whichever way he looked,
just beyond the boundaries of his vision. He swung round quickly to encounter
the mild but baleful stare of Dr Bourdette. Then, without warning, he jerked his
head back to stare straight at Crippen. Ha! He'd nearly caught Crippen that
time! "You'd better be careful, Crippen—and all the rest of you! If I do see one of
you move I'll smash you to pieces! Do you hear?" He ought to go, he told himself.
Already he had experienced enough to write his story, or ten stories, for the
matter of that. Well, then, why not go? The Morning Echo would be none the
wiser as to how long he had stayed, nor would it care so long as his story was a
good one. Yes, but that night watchmen upstairs would chaff him. And the
manager—one never knew—perhaps the manager would quibble over that fivepound
note which he needed so badly. He wondered if Rose were asleep or if she
were lying awake and thinking, of him. She'd laugh when he told her that he had
imagined… This was a little too much! It was bad enough that the waxwork
effigies of murderers should move when they weren't being watched, but it was
intolerable that they should breathe. Somebody was breathing. Or was it his own
breath which sounded to him as if it came from a distance? He sat rigid, listening
and straining, until he exhaled with a long sigh. His own breath after all, or—if
not, something had divined that he was listening and had ceased breathing

Результаты (русский) 1:

ВDim непоколебимой свет падал на ряды цифр, которые были так зловеще, какчеловеческие существа, что молчание и неподвижность казалось неестественно и дажеужасные. Он пропустил звук дыхания, шелест одежды, стои одну минуту шумы, один слышит, когда даже глубокое молчание обрушился натолпы. Все было по-прежнему взглядом и немого на ухо. «Она должна быть, как это вдно моря», он подумал и спрашивает, как работать фразу в егоИстория на завтра. Он столкнулся с зловещей цифры достаточно смело. Они были толькоМузей восковых фигур. До тех пор, пока он пусть что думал доминируют все другие, которые он пообещалчто все будет хорошо. Это однако, не спасло его от дискомфортавызванное лировидной пристальный взгляд доктора Bourdette, который, он знал, был направленему из-за. Глаз маленький француз чучело привидениями итерзали его, и он чесались с желанием повернуть и посмотреть. Наконец Хьюсон поворачивается его стул вокруг немного и смотрел за ним. Среди многих фигурстоя в жесткой, неестественные позы, чучело ужасной маленький доктор стоялс странной известности возможно потому, что неуклонный луч света прямо битьвниз на него. «Он является только музей восковых фигур, как остальные из вас»,-пробормотал Хьюсонвызывающе. «Ты все только музей восковых фигур». Они были только музей восковых фигур, да, ноМузей восковых фигур не двигаться. Что он видел наименее движения где угодно, но это непоразил его, что, в данный момент, или два, пока он смотрел за ним, там былбыл наименее тонкие изменения в группировке фигур в передней. Криппен, дляНапример, казалось, стали по меньшей мере в одной степени слева. Или, мыслиХьюсон, возможно, иллюзия была с тем, что он был не поворачивается его креслообратно в точное первоначальное положение. Он взял записную книжку из кармана иписал быстро. «Катализатор — дары тишина и неземной покой фигур. Какбудучи дно моря. Гипнотические глаза доктора Bourdette. Цифры, по-видимому, двигаться прине следят.» Он закрыл книгу внезапно над его пальцы и посмотрелвокруг быстро и ужасно на правом плече. Он не видел и не слышалдвижения, но он был как будто некоторые шестое чувство осознало его одного. Онпосмотрел прямо в пресный самообладание Лефру, который улыбнулся vacantly обратнокак если бы сказать, «это не я!» Это, конечно, не он, или любого из них; Это был его собственныйнервы. Или это? Не Криппен переехала снова в тот момент, когда еговнимание было направлено в другом месте? Вы не могли доверять что маленький человек! Как только вывзял ваши глаза от него он воспользовался, чтобы переложить свою позицию. Это было то, чтоони все делали, если бы он только знал его, он сказал сам; и половина из егокресло. Это не было вполне достаточно! Он шел. Он не собирался тратитьночь с множеством восковых фигур, который переехал в то время как он не смотрел. … Хьюсонснова сел. Это было очень трусливые и очень абсурдно. Они были толькоМузей восковых фигур и они не могли двигаться; Пусть его провести к этой мысли и все еще будетБудьте хорошо. Тогда почему все, что молчание волнения о нём? — тонкий что-то в воздухекоторая совсем не нарушал молчание и случилось; какой бы путь он посмотрел,просто за пределы его видение. Он качнулся раунда быстро встретитьсямягкая, но мрачный пристальный взгляд доктора Bourdette. Затем без предупреждения, он рванул егоголову назад, чтобы смотреть прямо на Криппен. Ха! Он почти поймал Криппен,время! «Вы бы лучше быть осторожным, Криппен — и все остальное вас! Если я вижу один изВы перемещаете я буду разбивать вы на куски! Вы слышите?» Он должен идти, сказал он себе.Уже он испытывал достаточно, чтобы написать свою историю, или десять историй, длявопрос об этом. Ну тогда, почему бы не пойти? Эхо утром бы нимудрее, о том, как долго он бы остался, ни бы его уход, при условии, что его рассказ былхороший один. Да, но что ночных сторожей наверху будет прах его. ИМенеджер — один никогда не знал — возможно менеджер будет спорить за что fivepoundзаписку, в которой он так сильно нужен. Он интересуется, если Роза спали или если онабыли лежа не спать и думать, от него. Она будет смеяться, когда он сказал ей, что онсебе... Это было слишком много! Это было плохо, достаточно того, что музей восковых фигурчучела убийц должны двигаться, когда они были не следят, но это былоневыносимой, что они должны дышать. Кто-то дышал. Или это было его собственнойдыхание, которое звучало для него, как будто он приехал на расстоянии? Он сидел жесткой, слушатьи напрягаясь, до тех пор, пока он выдохнул с долгий вздох. Его собственное дыхание после всех, или — еслине что-то уже угадал, что он слушал и перестал дышать

Результаты (русский) 3:

В
dim неизменную свет упал в ряды цифр, которые так пиратах превращаются как
людям, что молчание и неподвижность, по-видимому неестественной и даже
жутко. Он пропустил звук дыхания, трясет меня, сот
и одну минуту шумы читаем при даже самые глубокие молчание ложится на a
толпы. Все по-прежнему в взором и молчание на ухо."Так и должно быть на
нижней части моря," он мысли, и она хотела бы знать, как работать на фразу в его
сюжет о лисице. Он зловещие цифры достаточно смело. Они были лишь
работали сверхурочно. До тех пор пока он, что мысли доминировать над всеми другими пообещал, что он сам
, все будет хорошо. Она, однако, не сохранить его от дискомфорта
вызвано припадают смотреть Dr Bourdette,который, как он знал, было направлено
на него сзади. На глазах мало француза в славянских и
драматизма и ему, itched с желания и посмотрите. Наконец, Hewson slewed его председателя совещания "за круглым столом" и с интересом ожидает за ним. Среди многих деятелей
постоянный в плотный, неестественных позах жини ужасной мало доктор выступал
с настроились, выразительностьВозможно, из-за постоянной свет избили прямо
вниз. "Он в Ворвике как и все остальное у вас," Hewson грехи
демонстративно. "Вы все только работали сверхурочно". Они были только работали сверхурочно, да, но
работали сверхурочно не перемещаются. Не в том, что он видел по крайней мере движение в любом месте, но
: радуйся, что в данный момент или два в то время как он говорит, что у него за спиной,
В меньшей мере явные изменения в группировку в передней части. Crippen, для
инстанции, как представляется, не повернут по крайней мере одного градуса влево. Или, мысли
Hewson, возможно, иллюзия объясняется тем фактом, что он не slewed его председателя
обратно в его точное исходное положение. Он занимает ноутбук от его карман, и
написал быстро. "MEM. -скольких многих и вибрировать неземному созданию цифры. Хотел бы
В нижней части моря. гипнотическое глазами д-р Bourdette. Данные представляются для перемещения при
не донимали." Он закрыл книгу внезапно над его пальцы и с интересом ожидает
"за круглым столом" и быстро растущим над его правого плеча. Он не видел и не слышал a
движение, но это было и если некоторые шестого чувства, у него хорошо известно. Он
с интересом ожидает прямо в секциях свыше десяти тысяч потворство Lefroy который улыбнулся vacantly назад
Как будто для того, чтобы сказать: "Это не я!" конечно же, он не был он, или любой из них; по его собственной
нервы. Или он был? Не Crippen снова придет в течение того момента, когда его
внимание было направлено в других странах? Вы не уверены, что мало! После того как вы
принял ваш глаз его, он воспользовался он для переключения его положение. Что
они все это, если он только знал его, он сказал сам;И половину роуз из его
место Председателя. Это не вполне достаточно! Он идет. Он ничего не собирается проводить
на ночь в много работали сверхурочно, в то время как он был не ждут. ... Hewson
sat вниз. Это было очень трусливый и очень абсурдны. Они были лишь
работали сверхурочно и они не могли двигаться, чтобы удерживать в этой мысли и все будет еще не
быть хорошо. Так почему же тогда все, что молчание волнения по поводу его?-Тонкий что-то в воздухе
который не нарушить молчание и произошло; вне зависимости от того как он с интересом ожидает,
только за пределами границ его видение. Он повернут совещания "за круглым столом" быстро столкнуться
мягкий но самым агрессивным смотреть Dr Bourdette. Затем, без предупреждения, он рывком его
головку назад смотреть прямо на Crippen. Ha! Он бы почти пойман Crippen,
время! "Вам бы лучше будьте осторожны,Crippen, и все остальные! Если я см. в одном из
вы переместите я smash вас на куски! Слышите ли вы?" Он должен был перейти, он сказал сам.
уже он имел настолько, чтобы записать его рассказ, или десять рассказы, для
делом. А также, а затем, то почему бы не поехать? В первой половине дня эхо будет тем не
более мудрыми, как долго он находился, и это не будет так, пока его эта история была
. Да,Но что ночных сторожей наверху будет разбрасыватель соломенной сечки. И
manager-один никогда не знал, когда менеджер Рональду Рейгану, fivepound
ноту, в которой он так нуждаются. Он задает вопрос, можно ли Роуз спали или если она
были лежа спать и мышления, его. Она бы смеялся когда он сказал ей, что она
представить себе ... это было слишком много! Было достаточно, Ворвике
Портреты убийц должны двигаться, когда они не смотрели, но
недопустимым, что они должны дышать. Кто-то было дыхательном. Или же это было его собственное
дыхание, бил ему, если он на расстоянии? Он сидел жесткая, в твоей
и деформацию, до тех пор пока он выдыхаемом воздухе с большим облегчением. Его собственное дыхание после того, как все, или - если
не, надо что-то отклонениям, он был в твоей и перестал дышать