I'm no Tom Sawyer — I wasn't lookin

I'm no Tom Sawyer — I wasn't looking for anybody to paint that fence. I let him finish two sides of the post and then interrupted.

"I'll take it from here," I said, reaching for the brush.

"No, no!" he said, with an impatient wave of the brush.

I argued with him but he wouldn't even look up from his work. I went back to the Sunday papers but every now and then I'd get up and go out and watch him for a couple of minutes. He spent three hours at it and finished the fence, all four sections of it. You should have seen him when he walked around the house to the terrace where I was sitting — he had paint all over him.

Some time during the afternoon he asked me if we were anywhere near Chappaqua, and I said it was the next town, and he wanted to know if we had ever heard of Gerston, the sculptor. We had heard, of him, of course, and Lautisse said he had once known Gerston in Paris, and would it be possible to get in touch with him? I got Gerston on the telephone for him, but he talked in French, and I have no idea what the conversation was about.

He went back to town on the 9.03 that evening and at the station shook my hand and said I was a fine fellow and that he hadn't enjoyed himself so much in years, and that he wanted Betsy and me to come to New York and have dinner with him some night.

We didn't hear anything from him or about him for ten days. Then the New York papers got hold of the story. In the interview which Lautisse gave there were a few lines about the weekend he had spent with Mr. and Mrs. Gregg.

The day after the story a reporter appeared and a photographer from one of the papers arrived at our place. Besides taking pictures of Betsy and me, as well as of the house, they asked for every single detail of the great man's visit, and Betsy told them of course about the garden fence. They took more pictures of the fence, the paint bucket and the brush and the next morning the paper had quite a story. The headline said: LAUTISSE PAINTS AGAIN.

It gave us a sort of funny feeling, all this publicity8, but we didn't have much time to think about it. People started arriving in large numbers. They all wanted my garden fence, because it had been painted by the great Lautisse.

"Look, gentlemen." I said. "I'm a businessman, I don't know anything about painting, I mean painting pictures. But I do know a thing or two about painting a fence. A mule could have held a paint brush in his teeth and done almost as good a job on that fence as Lautisse did."

In their turn they asked me if I knew that a single painting by Lautisse was worth as much as a quarter of a million dollars and whether I realized that my garden fence was a genuine Lautisse. I told them I'd make my decision in the next few days.

Those next few days were bedlam. We had to have the telephone disconnected — there were calls from all over the country. At least another dozen art galleries and museums sent people. By the end of the second day I was being offered twenty-five thousand. The next day fifty.

When on the fourth day Gerston came in. I immediately took up the subject of the fence. He advised me not to sell the fence yet — and let the Palmer Museum in New York exhibit it for several weeks. He also explained what all the excitement was about. He said one reason was that Lautisse had never before used a bit of white paint.

The fence was taken to New York. I went down myself to have a look, and I couldn't keep from laughing when I saw my fence — it had a fence around it.

Результаты (русский) 1:

Я не Тома Сойера — я не смотрел ни для кого писать этот забор. Я позволяю ему закончить обе стороны поста и затем прерван. «Я возьму его отсюда,» я сказал, достигая для кисти. «Нет, нет!»,-сказал он, с нетерпеливым волной кисти. Я спорил с ним, но он даже не взглянул от его работы. Я вернулся в воскресенье бумаги, но каждо теперь и после этого я бы встать и выйти и смотреть его за несколько минут. Он провел три часа на него и закончил забор, все четыре раздела. Вы должны были видеть его когда он ходил вокруг дома на террасе, где сидел-он имел краску во всем его. Какое-то время во второй половине дня, когда он спросил меня, если бы мы были везде рядом Чаппакуа и я сказал это был следующий город, и он хотел бы знать, если мы когда-либо слышали о Герстон, скульптор. Мы слышали, его, конечно, и Lautisse сказал он однажды известный Герстон в Париже, и будет возможность связаться с ним? Я получил Герстон по телефону для него, но он говорил на французском языке, и я понятия не имею, что разговор был о. Он вернулся в город на 9.03 вечером и на станции пожал мою руку и сказал, я был прекрасный парень и что он не любил себя так много лет, и что он хотел, Бетси и мне приехать в Нью-Йорк и пообедать с ним некоторые ночь. Мы ничего не слышали от него, или о нем в течение десяти дней. Затем документы Нью-Йорка получил провести историю. В интервью, которое дал Lautisse было несколько строк о выходных, которые он провел с г-ном и г-жой Грегг. День после рассказа репортер появился и фотограф из одного из документов в наше место. Помимо съемки Бетси и меня, а также дома, они просили для каждой детали визита великого человека и Бетси конечно рассказал им о саду забор. Они взяли больше фотографий забор, ведро с краской и кисть, и следующее утро документ имел довольно историю. Заголовок сказал: LAUTISSE КРАСКИ СНОВА. Он дал нам своего рода странное чувство, все это publicity8, но нас не было много времени, чтобы думать об этом. Люди начали прибывать в больших количествах. Все они хотели мой сад забор, потому что он был написан большой Lautisse. «Посмотрите, Господа». Я сказал. «Я бизнесмен, я не знаю ничего о живописи, бишь картины. Но я знаю вещь или два о живописи забор. Mule может провели кисть в зубы и сделали почти так же хорошо работу на этом заборе как Lautisse.» В свою очередь, они спросили меня, если я знал, что одной картины Lautisse стоит как четверть миллиона долларов и ли я понял, что мой сад забор был подлинным Lautisse. Я сказал им, что я сделал бы мое решение в ближайшие несколько дней. Эти следующие несколько дней были дурдом. Мы должны были иметь телефон отключен — были звонки со всех уголков страны. По крайней мере еще дюжина художественных галерей и музеев послал людей. К концу второго дня мне предлагается двадцать пять тысяч. На следующий день пятьдесят. Когда на четвертый день, пришел Герстон. Я сразу же взял тему забора. Он посоветовал мне не продать забор еще — и пусть Палмер музей в Нью-Йорке выставку в течение нескольких недель. Он также пояснил, что все волнение было. Он сказал, что одной из причин было, что Lautisse никогда использовать немного белой краской. Забор был доставлен в Нью-Йорке. Я пошел вниз себя, чтобы посмотреть, и я не мог удержаться от смеха, когда я увидел мой забор-это был забор вокруг него.

Результаты (русский) 2:

Я не Том Сойер - Я не искал кого рисовать , что забор. Я позволил ему закончить две стороны поста , а затем прерывается.

"Я возьму его отсюда," сказал я, протягивая руку к кисти.

"Нет нет!" сказал он, с нетерпеливым взмахом кисти.

Я спорил с ним , но он не будет даже смотреть от своей работы. Я вернулся в воскресных газетах , но каждый сейчас и потом я бы встать и выйти и наблюдать за ним в течение нескольких минут. Он провел три часа на него и закончил забор, все четыре секции него. Вы должны были видеть его , когда он ходил вокруг дома на террасу , где я сидел - у него было рисовать все над ним.

Через некоторое время во второй половине дня он спросил меня , если бы мы были где - нибудь рядом с Чаппакуа, и я сказал , что это был следующий город, и он хотел бы знать, если мы когда-либо слышали о Gerston, скульптор. Мы слышали, о нем, конечно же, и Lautisse сказал, что он когда-то известный Gerston в Париже, и это было бы возможно, чтобы войти в контакт с ним? Я получил Gerston по телефону для него, но он говорил по-французски, и я понятия не имею, что разговор был о.

Он вернулся в город на 9.03 в тот же вечер и на станции пожал мне руку и сказал , что я молодец , и что он не веселился так много лет, и что он хотел Бетси и меня приехать в Нью - Йорк и обедать с ним как- нибудь ночью.

Мы ничего от него или о нем в течение десяти дней не слышал. Тогда нью - йоркские газеты раздобыл истории. В интервью , которое дал Lautisse там было несколько строк о выходные дни он провел с мистером и миссис Грегг.

На следующий день после этой истории появился репортер и фотограф из одной из газет прибыли в наше место. К тому же фотографировать Бетси и меня, а также дома, они попросили каждой детали визита великого человека, и Бетси сказал им, конечно , о садовой ограды. Они взяли больше фотографий забор, краски ведра и щетки и на следующее утро бумага имела довольно историю. Заголовок сказал: LAUTISSE КРАСКИ СНОВА.

Это дало нам своего рода странное ощущение, все это publicity8, но у нас не было много времени , чтобы думать об этом. Люди начали прибывать в больших количествах. Все они хотели мой сад забор, потому что он был расписан великим Lautisse.

"Посмотрите, господа." Я сказал. "Я бизнесмен, я ничего о живописи не знаю, я имею в виду изображения картины. Но я знаю вещь или два о живописи забор.

Мул мог бы держал кисть в зубах , и сделал почти так же хорошо выполняет свою работу на этом заборе как это делали Lautisse. " В свою очередь , они спросили меня , если бы я знал , что одна картина Lautisse стоит столько , сколько за четверть миллионов долларов , и я понял , что ли мой сад забор был подлинным Lautisse Я сказал им , что я сделаю мое решение в ближайшие дни..

Те следующие несколько дней были бедлам Мы должны были иметь телефон отключен. - были звонки со всех по всей стране. по крайней мере еще десяток художественных галерей и музеев послал людей. к концу второго дня я предлагалась двадцать пять тысяч. на следующий день пятьдесят.

Когда на четвертый день Gerston вошел. Я сразу же взялся за при условии забора. Он посоветовал мне не продавать забор еще - и пусть музею Palmer в Нью-Йорке выставку в течение нескольких недель. Он также пояснил, что все волнения был о. По его словам, одной из причин было то, что Lautisse никогда раньше не использовал немного белой краски.

Забор был доставлен в Нью - Йорк. Я спустился себя , чтобы посмотреть, и я не мог удержаться от смеха , когда я увидел мой забор - это был забор вокруг него.