John had not much affection for his

John had not much affection for his mother and sisters, and a strong dislike for me. He bullied and punished me; not two or three times in the week, nor once or twice in the day, but continually, every nerve I had feared him, and every morsel of flesh in my bones shrank when he came near. There were moments when I was bewildered by the terror he made me feel, because I was helpless to do anything about his threats or his inflictions; the servants did not like to offend their young master by taking my side against him, and Mrs Reed was blind and deaf on the subject: she never saw him strike or heard him abuse me, though he did both now and then in her very presence, more frequently, however, behind her back.

Habitually obedient to John, I came up to his chair: he spent some three minutes in thrusting out his tongue at me as far as he could, without damaging the roots: I knew he would soon strike, and while dreading the blow, I thought about the disgusting and ugly appearance of him who would shortly deal it. I wonder if he read that idea in my face; for, all at once, without speaking, he struck suddenly and strongly. I tottered, and on regaining my balance moved back a step or two from his chair.
"That is for your impudence in answering mama a while ago," said he, "and for your sneaking way of getting behind curtains, and for the look you had in your eyes two minutes ago, you rat!"
Accustomed to John Reed's abuse, I never thought of replying to it. My worry was how to endure the blow which would certainly follow the insult.
"What were you doing behind the curtain?" he asked.
"I was reading."
"Show the book."
I returned to the window and fetched it.
"You have no right to take our books. You are a dependant, mama says. You have no money. Your father left you none. You ought to beg, and not to live here with gentlemen's children like us, and eat the same meals we do, and wear clothes at our mama's expense. Now, I'll teach you to rummage through my bookshelves: for they ARE mine; all the house belongs to me, or will do in a few years. Go and stand by the door, out of the way of the mirror and the windows."
I did so, not at first aware of his intentions, but when I saw him lift the book and get ready to hurl it, I instinctively moved aside with a cry of alarm: not soon enough, however; the volume was flung, it hit me, and I fell, striking my head against the door and cutting it. The cut bled, the pain was sharp. My terror had passed its climax, other feelings took over.
"Wicked and cruel boy!" I said. "You are like a murderer - you are like a slave-driver3 - you are like the Roman emperors!"
I had read Goldsmith's History of Rome, and had formed my opinion of Nero, Caligula etc. Also I had drawn parallels in silence, which until now I had never thought to declare aloud.
"What! what!", he cried. "Did she say that to me? Did you hear her, Eliza and Georgiana? I'll tell mama! but first..."
He ran headlong at me: I felt him grasp my hair and my shoulder. I really saw in him a tyrant, a murderer. I felt a drop or two of blood from my head trickle down my neck, and was aware of deep suffering: these sensations for the time predominated over fear. I don't very well know what I did with my hands, but he called me "Rat! Rat!", and bellowed out aloud. Help was near him: Eliza and Georgiana had run for Mrs Reed, who was upstairs: she now came upon the scene, followed by Bessie and her maid Abbot. We were parted: I heard the words: "Dear! Dear! How disgraceful to fly at Master John!" "Did ever anybody see such a picture of passion?" Then Mrs Reed said:

Результаты (русский) 1:

Джон был не так много любви для его матери и сестры и сильную неприязнь для меня. Он издевательствам и наказать меня; не два или три раза в неделю, ни один или два раза в день, но постоянно, каждый нерв я опасался, что его и каждый кусочек плоти в костях моих сжал когда он рядом. Были моменты, когда я был в недоумении от террора он заставил меня чувствовать себя, потому что я был беспомощным, чтобы сделать что-нибудь о его угроз или его inflictions; служащие не хотел обидеть их молодой мастер, принимая мою сторону против него, и миссис Рид был слепым и глухим на тему: она никогда не видел его удар или слышали его злоупотребления меня, хотя он сделал как сейчас, а затем в ее присутствие, более часто, однако, за ее спиной.Привычно послушным Джон, я подошел к его кресло: он провел около трех минут в толкая его язык у меня, как он мог, не повреждая корни: я знал, что он скоро будет забастовку, и во время страшась удар, я думал о отвратительно и некрасиво внешний вид его, который вскоре будет рассматривать его. Я интересую если он читал эту идею в моем лице; все сразу, не говоря, он ударил внезапно и решительно. Я приковылял, и на восстановление мой баланс переехал обратно на шаг или два от его кресло.«Это для вашего наглость в отвечающем мама некоторое время назад,» сказал он, «и для ваш подлый способ за занавески и вид у вас в ваших глазах две минуты назад, вы крыса!»Привыкли к Джон Рид злоупотребления, я никогда не думал о отвечая на него. Мое беспокойство было как выдержать удар, который безусловно будет следить за оскорбление.«Что вы делали за занавесом?»-спросил он.«Я читал».«Показать книги».Я вернулся к окну и извлечь его.«Вы не имеете права принимать наши книги. Вы являетесь иждивенцем, говорит мама. У вас нет денег. Ваш отец оставил вас никто. Вы должны просить и не здесь жить с детьми Господа как и мы и пищу же мы делаем и носить одежду за счет нашей мамы. Теперь, я научу вас рыться через мои книжные: они являются шахты; весь дом принадлежит мне, или будет делать в течение нескольких лет. Идти и стоять на дверь, сторону зеркала и окон».Я сделал это, сначала не осведомлены о своих намерениях, но когда я увидел его поднять книгу и будьте готовы бросить его, я инстинктивно переехал сторону с Крик тревоги: не скоро достаточно, однако; объем был бросил, он ударил меня, и я упал, ударяя головой дверь и резки его. Вырезать Блед, боль был резким. Моя террора прошло апогея, другие чувства take over.«Злых и жестоких мальчик!» Я сказал. «Вы, как убийца - вы, как раб driver3 - вы, как римских императоров!»Я читал ювелира истории Рима и сформировали мое мнение о Nero, Калигула и т.д. Также я обратил параллели в молчание, которое до сих пор я никогда не думал заявлять вслух.«Что! какие! «, -воскликнул он. «Она сказал что мне? Вы слышали ее, Элиза и Джорджиана? Я скажу мама! но первая...»Он побежал стремглав на меня: я ощущал его понять мои волосы и мое плечо. Я действительно видел в нем тиран, убийца. Я почувствовал падение или два из крови из моей головы струйка мою шею и было известно о глубоких страданий: эти ощущения для время преобладали над страхом. Я не очень хорошо знаю, что я сделал с моей руки, но он назвал меня "крыса! Крыса!» и проревел вслух. Помощь была рядом с ним: Элиза и Джорджиана бежал за миссис Рид, который был на втором этаже: она сейчас наткнулся на сцене, следуют Бесси и ее горничная аббат. Мы были расстались: я услышал слова: «Здравствуйте! Уважаемые абоненты! Как позорным летать на мастер Джон!» «Ли когда-нибудь кто-нибудь увидеть такую картину страсти?» Затем миссис Рид говорит:

Результаты (русский) 2:

Джон не имел большую привязанность к своей матери и сестры, и сильной неприязни ко мне. Он запугивал и наказал меня; не два или три раза в неделю, и не один раз или два раза в день, но то и дело, каждый нерв я боялся его, и каждый кусочек плоти кости мои, когда сократился он приблизился. Были моменты, когда я был сбит с толку террора он заставил меня чувствовать себя, потому что я был беспомощен, чтобы сделать что-нибудь о своих угроз или его inflictions; слуги не хотели обидеть их молодой мастер, взяв мою сторону против него, и г-жа Рид был слеп и глух на тему: она никогда не видела, как он ударит или слышал, как он ругаться, хотя он и сейчас, и потом в самом ее присутствии ., чаще, однако, за ее спиной Привычно послушного Иоанна, я подошел к своему креслу: он провел несколько три минуты в выпятив язык на меня, как далеко, как только мог, не повредив корни: Я знал, что он скоро забастовка, и в то время страшась удар, я думал о отвратительным и уродливым появлением кто вскоре дело его. Интересно, если он читал эту идею в моем лице; для, все сразу, не говоря, он ударил внезапно и сильно. Я шатался, и на восстановлении равновесие вернулся шаг или два от стула. "То есть за дерзость в отвечая мама некоторое время назад," сказал он, "и для вашего тайком способ получения за шторами, и для взгляда у вас в ваших глазах две минуты назад, вы крысы! "Привыкший к злоупотреблению Джона Рида, я никогда не думал о ответив на нее. Мое беспокойство было, как вынести удар, который, безусловно, следовать за оскорбление. "То, что вы делали за занавесом"? спросил он. "Я читал". "Показать книгу." Я вернулся к окну и взял его. "Вы не имеете права принимать наши книги. Ты зависит, мама говорит. У вас нет денег. Твой отец оставил . Вы ни Вы должны просить, а не жить здесь с детьми джентльменов, как мы, и есть те же самые блюда, которые мы делаем, и носить одежду на счет нашей мамы Сейчас я научу вас рыться в моих книжных полках:. ибо они Мое; весь дом принадлежит мне, или будет делать в течение нескольких лет: пойди и стань в дверях, в сторону зеркала и окна ".. Я так и сделал, сначала не известно о его намерениях, но когда я видел, как он поднять книгу и получить готовый бросить его, я инстинктивно отодвинулся с криком тревоги: не скоро, однако, объем был брошен, он ударил меня, и я упал, ударив головой о дверь и резки его. Разрез кровь, боль была острой. Мой ужас прошел апогея, другие чувства взял на себя. "Злой мальчик и жестокие!" Я сказал. "Вы, как убийцы - вы, как рабов Driver3 - вы, как римских императоров!" Я читал историю Голдсмита Рима, и сформировали мое мнение о Nero, Калигулы и т.д. Кроме того, я обратил параллели в тишине, которые до сих пор я никогда не думал, чтобы объявить вслух. "Что! что!", воскликнул он. "? Она сказала, что мне Ты слышал ее, Элиза и Джорджиана я скажу маме, но сначала ...!" Он стремглав на меня: я почувствовала, что он понять мои волосы и мое плечо. Я действительно видел в нем тирана, убийцу. Я чувствовал, падение или два крови из моей головы стекает мою шею, и был в курсе глубокие страдания: эти ощущения для времени преобладали над страхом. Я не очень хорошо знаю, что я сделал с моими руками, но он назвал меня "Крыса! Крыса!", И заорал вслух. Помощь была рядом с ним: Элиза и Джорджиана баллотироваться на миссис Рид, который был наверху: она теперь пришел на сцену, а затем Бесси и ее Abbot горничной. Мы расстались: я услышал слова: "! Уважаемый Уважаемый Как позорно летать на мастера Иоанна" "Разве когда-нибудь кто-нибудь видеть такую ​​картину страсти?" Затем г-жа Рид сказал:

Результаты (русский) 3:

джон не сильно любовь к матери и сестры, и сильная неприязнь ко мне.он запугивал и наказал меня; не два или три раза в неделю, и не один раз или два в день, а постоянно, каждый нерв, я опасался, что его, и каждый кусочек мяса в мои кости, сократилась, когда он подошел.были моменты, когда я озадачен террора, он заставил меня чувствовать,потому что я был беспомощным, сделать что - нибудь о своих угроз или его inflictions; слуги не хотел обидеть их хозяин с моей стороны против него и миссис рид был слепым и глухим по теме: она никогда не видела его удар или слышали его обидеть меня, несмотря на то, что он сделал, как сейчас, так и тогда в ее присутствие чаще, однако, за ее спиной.

обычно послушных, джоня пришел, чтобы его председателя: он провел около трех минут в возможность его язык на меня, насколько далеко он может без повреждения корней: я знал, что он вскоре забастовку, и хотя боялась, удар, я думал о отвратительно и уродливый облик его, кто вскоре решу.я не удивлюсь, если он прочитал, что идея мне в лицо, так все сразу, не говоря, он ударил неожиданно и резко.я tottered и восстановить свой баланс вернулся на шаг или два со стула.
", за вашу дерзость отвечает мама некоторое время назад", - сказал он, - и для вашего тайком способ за занавески, и ты был в твоих глазах две минуты назад, ты крыса! "
привыкли джона рида, жестокого обращения, никогда не думал, что в ответ на это.